Джена Шоуолтер - Самый темный соблазн

И если бы встал – он думал что так и будет, вполне реально, раз уж он заводился от одной, лишь мысли о ней, – он даже мог бы остаться с ней на несколько дней. И опять же, если бы так все и случилось, пойдёт ли его голод по ней на убыль? Или продолжит расти? Смог бы Парис отпустить ее, когда настало бы время?

Что, если она хочет остаться с ним?

Он мечтал об этом. Он чертовски сильно мечтал об этом. Но, как сказал Захариил, Парис погубит ее, если будет удерживать рядом с собой. Не по тем причинам, которые привел ангел, а потому, что, если он и Сиенна когда-либо разойдутся, и он не сможет быть с ней, он будет врать ей.

Ему просто пришлось бы. Его другой выбор будет смерть, когда на весы ляжет его жизнь или смерть, принцип «изменить – значит выжить» каждый раз оказывался сильнее.

Все это Парис узнал на личном опыте, рискнув однажды построить отношения с женщиной. Сюзанной. Он переспал с ней, зная, что не сможет сделать это снова, но воин желал большего, чем просто секс, и решил ублажать ее иначе.

Парис и, правда, любил её, наслаждался ее обществом, но, в конце концов, изменил ей. И ранил ее сильнее, чем кто-либо до него.

И еще одна непреложная истина: если Парис обманет Сиенну, то он не только разобьет ей сердце, разрушит доверие и запятнает ее чистоту, но и уничтожит те зачатки отношений, которые им удалось бы построить. И он заслужит любую месть, что она придумает в ответ. И тем не менее Парис по-прежнему ее желал.

Да, ситуация кажется безвыходная.

Нахмурившись, он ударил кулаком в зеркало.

И куски стекла полетели на пол, разбиваясь на мелкие осколки, усеивая сброшенное на пол оружие, бриллиантами сверкая в этом море хаоса.

Кровь капала с пальцев Париса, пока он подбирал клинки, рассовывал их по ножнам, закрепленным на запястьях и лодыжках, и убирал пистолеты в наплечную и поясную кобуры.

В этом случае скоро он будет резать себя как Рейс, хранитель Боли.

Что угодно, лишь бы забыться, лишь бы хоть минуту не думать и не тревожиться ни о чем, кроме ран.

В любом случае, он свыкся с постоянными размышлениями и тревогами. Они стали его неизменными спутниками, и без них повелитель почувствовал бы себя невероятно одиноким.

Парис облачился в новую, купленную им одежду – черную рубашку и черные штаны. Там, куда он собирается, царит вечная ночь. Ему нужно слиться с обстановкой.

Недавно воин проник в тайный гарем Крона и соблазнил одну из наложниц, оплатив информацию в ее постели.

Теперь Парис знал, что Сиенну держали в царстве Крови и Теней, части Титании… ну, не совсем так.

Это было невидимое большинству, охраняемое злом королевство в пределах небесного чертога. Если войдешь туда, то погибнешь, и бла, бла, бла.

Парис должен найти это королевство, нет проблем. Он стал настоящим доком, покупая себе пропуск в небеса, забираясь даже в самые укромные уголки.

Расчесывая пальцами влажные волосы, он направился к столу в гостиной, которая в то же время являлась и спальней.

Парис сел и разложил перед собой новоприобретенное оборудование для нанесения татуировок. В глубине души воин хотел бы оказаться где-нибудь в другом месте: убивать ловцов или отправиться уже в царство Крови и Теней. Эти задержки так достали.

К огромному облегчению Париса, вскоре Люциен выследил его и материализовался посреди комнаты.

– Мне стало неудобно наказывать тебя обществом Уилли, так что я принес тебе приз.

Смерть подтолкнул протестующего Уильима в сторону Париса, а потом указал на Захариила, который стоял по другую сторону от него.

– Приз, – словно он был попкорном из коробки Cracker Jack.

– Так и есть, – сказал Захариил холодным голосом. – Я перенёсся сам, чтобы Люциен не тратил время и труд на охоту вместе с тобой.

У Париса отвисла челюсть.

– Огромное спасибо, – поблагодарил он Люциена, игнорируя реплику ангела. – Нет, правда.

"Уильям, мой сладкий Уильям! Я хочу его", сказал Разврат, практически брызгая слюной в голове Париса. Секс всегда хотел отхватить кусочек парня. Не то, чтобы Парис, когда то признался об этом в вслух. И вряд ли когда то признается.

– Жаль, не могу остаться, – вздохнул Люциен с притворной досадой. – Кстати, питомец Виолы, Принцесса Зефирок – или как там ее – на самом деле тасманский дьявол и по совместительству вампир. Радуйся, что я ухожу, не перерезав тебе на прощание глотку, – воин вновь растворился в воздухе.

– Что вы здесь делаете? – поинтересовался Захариил, с отвращением оглядывая комнату, крохотные снежинки кружились вокруг него.

– Ты серьёзно, чувак? Это же свалка, – добавил Уильям. – На небесах я всегда останавливаюсь в «Вест Годливуд». Мы можем, по крайней мере, снять многокомнатный номер?

Нет, они будут играть с кем-нибудь другим в «вопрос-ответ». Здесь правила устанавливает он, Парис.

– Почему это вокруг тебя идёт снег? – спросил он Зака.

– Есть причина.

Абсолютно бесполезный ответ.

– Расскажешь, какая?

– Нет.

– Ты следишь за мной?

– Да.

По крайней мере, он не пытался это отрицать. Не то, чтобы он мог это делать. Ангелы говорили правду и только правду всегда, что делало прежнюю угрозу Захариила убить его все более реальной.

– Зачем?

– Ты еще не готов услышать ответ.

Парис не любил всякое загадочное дерьмо такого рода.

– Если ты собираешься слоняться поблизости, будь полезным и сделай для начала мне татуировки, – для линий вокруг глаз, ему была нужна устойчивая рука. – Затем ты можешь помочь мне надрать кое-кому задницу, и без лишних вопросов...

Захариил посмотрел на него хмурым взглядом, таким свирепым, как и его шквал снежинок, срывающиеся с концов крыльев.

– Я никогда никому не делал татуировку. Скорее всего, я всё испорчу.

И, тем не менее, он все равно сделает это лучше, чем Уильям, это не обсуждается.

– Худшее, что ты можешь сделать, это выколоть мне глаза, но это не проблема, так как они, в конце концов, вырастут снова.

Захариил нахмурился еще сильнее и, подумав несколько минут сказал:

– Хорошо. Я сделаю это.

– Да, принеси немного пользы, ангелочек. Если что, я буду в ванной, – черные как смоль мокрые волосы Уильяма прилипли к его лицу. Пушистое белое полотенце было обернуто вокруг талии, открывая взору мышцы, достойные мускулатуры самого Париса, и вытатуированную карту сокровищ, спускающуюся к его заднице. Глядя на него можно было распознать признаки нрава настолько дикого, что любому, пережившему встречу с ним, понадобилось бы потом лечение. И подгузники.

– Я должен закончить глубокое кондиционирование волос.