Ее бешеные звери - Э. П. Бали

лестнице, Дикарь вырывается вперед и устремляется ко мне, но когда видит, где я стою, улыбка исчезает с его лица. Волк медленно подходит.

По моему телу пробегает дрожь, когда я чувствую, как меняется его энергетика. Это похоже на вздрагивание леса, когда по нему проходит хищник.

— Регина, — говорит Дикарь, останавливаясь передо мной. Взгляд скользит поверх моей головы, и, обнаружив, что его пленница пропала, он снова смотрит на меня. — Что ты сделала?

Я перевожу взгляд на Ксандера, затем на Косу, которые остановились сразу за Дикарем. Их ярость словно живое существо между нами — горячая, дикая и темная. Но я выдерживаю ее. Я, блядь, стискиваю зубы и стою на своем, пока их объединенный гнев кружит вокруг меня свой безумный, злобный хоровод.

К моему удивлению, первым заговаривает Дикарь, его голос дрожит от едва сдерживаемой злости.

— Ты не имела права, Регина, — шепчет он.

Я поворачиваю к нему лицо и смотрю в глаза.

— У меня было единственное право, — шиплю я. — Она причинила вред мне.

— Однажды став змеей, ты навсегда останешься змеей, — усмехается дракон.

Губы Дикаря кривятся в усмешке, когда он наклоняется к моему лицу, чтобы прошипеть:

— Когда ты поймешь, Регина? Ты моя. Моя Регина. Мое все. И анимус имеет полное ебаное право уничтожить чудовище, причинившее боль его Регине.

— Да, а какое оправдание есть у остальных?

Ксандер усмехается.

— Она этого не понимает. Какая привилегированная жизнь — никогда никого не пытать.

Коса наблюдал за мной все это время, и единственным признаком его ярости был чистый водоворот, который бушевал в его холодных голубых глазах. Но в мгновение ока все исчезает, и он отворачивается от меня, чтобы сесть на свой любимый черный диван.

— Иди сюда, Аурелия.

Дикарь тихо рычит мне в лицо, не шевеля ни единым мускулом, чтобы уступить меня своему брату.

— Это было мое право, Регина, — шепчет он.

Я тихо рычу в ответ.

— И ты сделал достаточно. Двух недель было достаточно. Я решила это остановить.

Он наклоняет голову, словно обдумывая мои слова, не сводя с меня глаз. Затем, к моему удивлению, он берет мою руку и целует ее.

— Я несчастлив, Регина. Но если таково твое желание…

— Так и есть, — твердо говорю я.

Он снова целует мою руку и выпрямляется, гнев проходит, оставляя только его обычное, дикое «я».

— Тогда это все, что мне нужно было услышать.

Ксандер фыркает, совсем как настоящий дракон, и качает головой, прислонившись к окну, затягиваясь свежей самокруткой. Дикарь отходит в сторону, открывая мне прямой путь к Косе.

Я приближаюсь к Великому Белому уверенными шагами, пока мы сверлим друг друга глазами. Он сидит на этом диване не только с видом хозяина всей Академии, но и с видом хозяина собственных эмоций. Он олицетворяет собой не сдержанность или контроль, как Лайл, а леденящую, хладнокровную смерть.

— Хватит, Коса, — медленно произношу я. — Ты уже достаточно над ней поиздевался.

— Как ты думаешь, Аурелия, почему мы сделали то, что сделали?

— Потому что именно так и поступают мужчины вроде тебя.

Уголок его рта подергивается.

— И кто такие «мужчины вроде меня»?

— Мужчины, которые причиняют боль, пытают и калечат, не задумываясь.

Ксандер снова фыркает.

— Уверяю тебя, мы очень даже задумываемся, когда делаем это.

Коса медленно моргает, обдумывая мой ответ. Затем облизывает губы.

— А ты задумывалась о последствиях своих действий?

Ну, нет. Поэтому я отвечаю:

— Я задумалась о последствиях своего бездействия.

Легкий наклон головы говорит мне, что он удивлен моим ответом.

— Ты думала, что мы убьем ее.

Я вздрагиваю при воспоминании о ее состоянии.

— Я думала, что вы позволите этому зайти слишком далеко. Это и так зашло слишком далеко. Это бесчеловечно.

— У нас есть протокол извлечения информации.

От прямоты этого разговора у меня по спине пробегает холодок. От того, как непринужденно Коса говорит о пытках.

Он продолжает тем же холодным, будничным тоном:

— Как ты думаешь, что произойдет теперь, когда ты ее освободила?

Я сглатываю. Теперь она в безопасности. Я сказала Упырю оставить ее где-нибудь поближе к дому. Но…

Ксандер рявкает:

— Она отправится прямиком к Мейсу Наге, чтобы тот раскрыл ее гребаный рот. Вот ответ, который ты ищешь, бывшая принцесса-змея.

Я бросаю на него сердитый взгляд.

Коса встает, подходит вплотную, и я не готова к тому, как его доминирующая сила захлестывает меня. Его брачная метка светится сбоку на шее. Я бросаю на нее быстрый взгляд и знаю, что он это замечает. Я смотрю ему в глаза.

— В следующий раз, — говорит он, и в его голосе слышится жуткий, тихий скрежет, который я слышу в своих кошмарах. — Если у тебя будут проблемы с тем, как я веду свои дела, обращайся ко мне.

Я моргаю, глядя на него, мое сердце колотится, вены горят, разум гудит в легкой панике.

— Ты понимаешь меня, Аурелия?

Опасно. Чертовски опасно. И все же он прав. Я должна была обдумать все, прежде чем выпускать врага. Наталья угрожала моим друзьям. Угрожала всем.

Я подавляю инстинктивную панику и пытаюсь встретиться с этим ужасающим взглядом.

— Я понимаю, Коса.

— А теперь возвращайся к своему телевизору.

В каком-то оцепенении я делаю именно это.

Только когда я сажусь на диван и натягиваю на себя одеяло, я понимаю, что Коса только что отпустил меня. Он попросил меня пересмотреть свои действия, отчитал меня и отпустил, как одного из своих… людей.

Странное чувство возникает у меня в животе. Одна часть меня серьезно возбуждена этим, а другая часть меня… странно опустошена. Как будто я разочаровала их. Его.

Совершенно неожиданно я не знаю, что делать.

Я смотрю в телевизор невидящим взглядом и перед моим мысленным взором вспыхивают глаза Косы, Дикаря, затем Ксандера. Затем черные глаза Натальи, наполненные изнеможением и мукой. Я поступила правильно. И все же, такое чувство, что я совершила большую ошибку.

Я начинаю сомневаться в каждом своем шаге. Приняла ли я хоть раз правильное решение?

Что ж, получается, что если вселенная хочет, чтобы вы что-то сделали, она заставит вас это сделать. Она разорвет вашу цепь и освободит, даже если это будет самым болезненным способом из всех возможных.

Для меня это происходит на четвертый день, когда однажды вечером заявляется Лайл.

И все меняется.

Я сижу на удобном диване в комнате с телевизором и смотрю «Дрянных девчонок», когда босс-лев врывается в комнату, словно готовый к убийству. Что ж, сердце этой девушки он уже разбил, так чего же он хочет еще добиться?

Лайл пришел после занятий, и, что для