Стефани Майер - Жизнь и смерть

— Вероятно, для него всё зашло уже достаточно далеко, и он это запомнит, — тихо предупредил Арчи.

— Я надеюсь на это, — ответила Эдит, и голос ее надломился.

— Я просто советую тебе использовать это время с большей пользой. Он ведь очень многого не знает.

— Ты прав, прав, — она вздохнула. — С чего бы начать?

— Можешь объяснить насчет жажды, — предложил Арчи. — Когда я впервые пришел в себя, это было самым трудным. А от него потребуется еще больше.

Ответ Эдит прозвучал резко, она словно выплевывала слова сквозь зубы:

— Я не буду настаивать на этом. Он не выбирал такую участь. И волен стать кем захочет.

— Ха, — откликнулся Арчи. — Ты ведь слишком хорошо его знаешь. Другой путь ему не подойдет. Видишь? С ним всё будет в порядке.

Пока она вглядывалась в видение Арчи, было тихо. Хотя я понимал причину этого молчания, но оно всё же оставляло меня гореть в одиночестве. Я снова начал паниковать.

— Я здесь, Бо, я здесь. Не бойся, — Эдит глубоко вдохнула. — Я продолжу говорить. Столько всего нужно тебе рассказать. Во-первых, о том, что, когда это пройдет, когда ты станешь… другим, ты не будешь точно таким же, как я, во всяком случае, с самого начала. Молодой вампир обладает определенными особенностями, и самое трудное для него — игнорировать жажду. Ты будешь изнывать от нее… постоянно. Довольно долго не сможешь думать практически ни о чем другом. Вероятно, год, а может, и два. У всех это бывает по-разному. Как только превращение закончится, я отведу тебя на охоту. Ты же хотел увидеть это, не так ли? Мы возьмем с собой Элинор, так что сможешь посмотреть, как она изображает медведя, — Эдит издала смешок, тихий и болезненный. — Если ты решишь… если захочешь жить, как мы, это будет тяжело. Особенно вначале. Может оказаться даже слишком тяжело, и я пойму это. Мы все поймем. Если у тебя возникнет желание попробовать мой способ, я пойду с тобой. Смогу указывать тебе чудовищ среди людей. Возможны варианты. Что бы ты ни предпочел. Если… если ты не захочешь, чтобы я была с тобой, я пойму и это, Бо. Клянусь, я не последую за тобой, если ты мне запретишь…

— Нет! — задыхаясь, прошептал я. На сей раз я услышал себя и поэтому знал, что выговорил правильно.

— Сейчас ты не обязан принимать еще какие-то решения. Для этого еще будет время. Просто знай, что я буду уважать твой выбор, каким бы он ни оказался, — она снова сделала глубокий вдох. — Наверное, стоит предупредить тебя насчет твоих глаз. Они больше не будут голубыми, — еще одно сдавленное рыдание. — Но пусть это тебя не пугает. Такими яркими они надолго не останутся… Впрочем, полагаю, это мелочь… Мне следует сосредоточиться на самом важном. На самом трудном — и самом плохом. Ох, мне так жаль, Бо. Ты больше не сможешь увидеться со своим отцом или с мамой. Это небезопасно. Ты будешь способен причинить им вред — и окажешься не в состоянии справиться с собой. К тому же… существуют правила. Правила, которыми я связана как твой создатель. Мы оба будем в ответе, если ты потеряешь самообладание. Ох… — у нее перехватило дыхание. — Арчи, он еще столько всего не знает!

— У нас есть время, Эдит. Просто расслабься. Не торопись.

Я снова услышал ее вдох.

— Правила, — сказала она. — Одно правило с тысячью различных видоизменений: существование вампиров должно сохраняться в тайне. Это означает, что новорожденных вампиров необходимо контролировать. Я буду учить тебя… защищать тебя, обещаю, — еще один вздох. — И тебе нельзя будет никому рассказывать, кто ты. Я нарушила этот запрет. Не подумала, что это может тебе повредить… что хоть кто-нибудь узнает. Мне следовало понимать, что даже просто мое пребывание рядом с тобой в конце концов погубит тебя. Что я разрушу твою жизнь… что лгу себе о возможности какого-то другого пути. Я всё сделала неправильно…

— Ты снова позволяешь самобичеванию помешать передаче информации, Эдит.

— Правильно, правильно, — глубокий вдох. — Бо. Ты помнишь картину в кабинете Карин? Ночных покровителей искусств, о которых я тебе говорила? Их называют Вольтури, и они… за отсутствием лучшего термина, это полиция нашего мира. Немного погодя я расскажу тебе о них подробнее… тебе просто нужно знать об их существовании — тогда я сумею объяснить, почему нельзя сообщить Чарли или твоей маме, где ты находишься. Ты не сможешь больше поговорить с ними, Бо, — ее голос напряженно повысился, как будто вот-вот сорвется. — Будет лучше всего… у нас нет другого выхода, кроме как позволить твоим родителям думать, что ты умер. Прости меня. Тебе даже не удалось попрощаться. Это несправедливо!

Наступило долгое молчание, и я слышал, как прерывисто она дышит.

— Почему бы тебе не вернуться к рассказу о Вольтури? — посоветовал Арчи. — Постарайся при этом сдерживать эмоции.

— Ты прав, — шепотом повторила Эдит. — Готов узнать историю нового мира, Бо?

Она говорила всю ночь напролет, пока не взошло солнце и я не смог снова увидеть ее лицо. Рассказывала мне истории, которые казались мрачными сказками. Я начинал догадываться, насколько велик этот мир, но понимал, что еще не скоро окончательно постигну его масштабы.

Эдит поведала мне о тех, кого я увидел на той картине рядом с Карин — о Вольтури. О том, как еще в Микенскую эпоху они, объединив усилия, начали тысячелетнюю кампанию по установлению мира и порядка среди вампиров. О том, как вначале их было шестеро. Как предательство и убийство сократили их число наполовину. Некто по имени Аро убил собственную сестру, жену лучшего друга. Этого друга звали Маркус — именно он на картине стоял рядом с Карин. Единственной свидетельницей убийства была жена Аро, Сульпиция — та, что с густыми и длинными темными волосами. Она сдала его Маркусу и его солдатам. Было непонятно, как поступить: Аро обладал мощным даром, похожим на тот, которым владеет Эдит, но, по ее словам, более сильным, и Вольтури сомневались, что смогут выполнить свою задачу без него. Но Сульпиция отыскала одну девочку — Меле, ту, что Эдит назвала служанкой и воришкой, — у которой был собственный талант. Она умела поглощать дар других вампиров. Сама она не могла воспользоваться этим украденным даром, но способна была отдать его кому-то другому, прикоснувшись к нему. Сульпиция велела Меле забрать способности Аро, после чего Маркус казнил его. Завладев даром своего мужа, Сульпиция обнаружила, что в заговоре был замешан и третий мужчина в их группе. Его тоже казнили, а его жена, Афинодора, присоединилась к Сульпиции и Маркусу, чтобы руководить их воинами. Они изгнали вампиров, терроризировавших Европу, а потом тех, которые поработили Египет. Получив власть, Сульпиция, Маркус и Афинодора установили правила, которые сохраняли вампирский мир в тайне и безопасности.