Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая

Уж его имя Мейсон не имел права забыть — ведь Мастер механизмов наверняка помнит имя самого Мейсона (но вряд ли испытывает к его носителю что-то, кроме простодушной ненависти).

Мистер Брутус Кросби — вот, как он представился в день их первой встречи.

Он был старше Мейсона на четыре года. Но всё ещё прекрасно подходил под те характеристики, которые Мейсон причислял себе: молодость, талантливость и инициативность. Брутус Кросби не владел способностями к магии — так что нечего было развивать. Однако Брутус Кросби все же весьма и весьма мечтал к ней прикоснуться.

И потому стал тем, кого маги чаще всего называют механиками. Весьма пренебрежительно и расплывчато.

Сами механики предпочитают звать себя артефакторами.

Брутус Кросби не владел возможностью призвать магию. Зато он создавал артефакты, способные магию преобразовать. Заставить служить воле мага, но так, чтобы она не осталась на это в обиде. Подвигнуть магию эту расплывчатую материю, обрести вполне конкретную форму и выполнить необходимую функцию.

В своём деле Брутус Кросби действительно был мастером. А иначе в магическом обществе его бы так не прозвали — маги весьма и весьма скромны на комплименты.

Им удосужилось попасть в одну команду: Мейсону, Брутусу Кросби и Маверику Гилсону.

Команда работала под руководством Маверика Гилсона — кто бы сомневался? И именно идею Маверика Гилсона пыталась воплотить в жизнь. Касалась идея, как нетрудно понять, метаморфоз. Правда, мистер Гилсон, специалист по магическим метаморфозам, в этот раз взялся преобразовывать неживые объекты.

Созывалась команда для того, чтобы разработать артефакты, способные одно материальное воплощение сменять на другое. Начать решили с простого: преобразованию необработанного материала в готовый предмет. Глины в вазу, песка в стекло, лоскутка ткани в платье. И все это — без применения подручных средств, усилиями одной только магии. А следующим этапом должно было стать преобразование одного предмета в другой — то есть возращение исходного предмета к состоянию материала и создание из него чего-то нового…

Он был неплохой парень, этот Брутус Кросби. Но слишком уж целеустремленный. А окружению Мейсона не полагалось быть более целеустремленным, чем он сам.

Брутус Кросби загорелся задачей преобразования. Он посвящал ей непорядочное количество времени — куда больше, чем полагалось. Иной раз Брутус Кросби пропускал несколько приёмов пищи подряд. Или ложился спать лишь спустя трое суток работы.

Команда просуществовала около года.

Ровно год понадобился Брутусу Кросби на то, чтобы создать артефакт, который должен был удовлетворить всем критериям Маверика Гилсона — достаточно строгим. Последний месяц создания этого артефакта Брутус Кросби и вовсе не покидал мастерскую — будто бы стал обязательным её элементом.

Участники команды ждали его артефакт, затаив дыхание.

Боялись даже приближаться — поскольку Брутус Кросби отлично договаривался с магией сам. Ему нужен был лишь один человек: одаренный магией и готовый жертвовать её для испытания очередной модификации артефакта.

Этим человеком оказался Мейсон.

По счастливой случайности.

За этот год они даже успели сдружиться. По крайней мере, Мейсон Ролин вдруг оказался тем человеком, с кем Брутус Кросби проводил времени больше, чем со всеми остальными, — следовательно, Мейсон занял второе место на пьедестале доверия Брутуса Кросби, сразу после шестерёнок.

Спустя год после того, как образовалась команда, Мейсон стал свидетелем разговора: Брутус Кросби обращается к Маверику Гилсону и говорит ему о том, что готов представить свою разработку.

Маверик Гилсон, который всегда доверял одному только себе, сообщил, что объявит об артефакте Брутуса высшему магическому обществу. И Брутус Кросби представит артефакт самостоятельно, выступив перед полным залом признанных магов.

Тогда Брутус Кросби поинтересовался: неужели мистер Гилсон не попробует артефакт в действии, прежде чем представлять его самым первым значимым результатом, которого удалось достигнуть их команде? И Маверик Гилсон ответил, что ничуть не сомневается в талантах Брутуса Кросби.

А про Мейсона Маверик Гилсон никогда и ничего подобного не говорил.

Брутус Кросби обнаружил Мейсона вскоре — и порадовался тому, что Мейсон неожиданно оказался рядом. Сообщил ему радостную вещь — артефакт будет представлен магам! Наш артефакт… Сообщил, что им нужно как можно скорее приступить к репетициям. Чтобы представить артефакт во всей красе.

Изобретение Брутус Кросби прозвал Гончарным кругом.

Поскольку работало оно с глиной. И лицевая его сторона именно круг и представляла из себя. Однако изнаночная таила много сюрпризов — начиная от пяти колес, расставленных по окружности, и заканчивая нагромождением шестеренок, удивительно чётко смыкающихся друг с другом. Колёсики позволяли кругу вертеться вокруг своей собственной оси. А шестеренки направляли магию, и уже она придавала глине форму.

Репетиции продлились ещё неделю.

И за это время Брутус Кросби, беззастенчиво используя магию Мейсона, смог создать с десяток самых разных ваз. Что ещё сильнее удивляло: один и тот же Гончарный круг был способен создавать разные вазы, в зависимости от того, какая шестеренка приходила в движение первой. Где сейчас те вазы? Сохранилась ли хотя бы одна из них до нынешних дней? Или творения магии оказались менее крепкими, чем создания человеческих рук?

Вечером накануне выступления Мейсону и самому пришлось задержаться допоздна.

Ибо Брутус Кросби в тысячный раз проверял своё изобретение, фиксировал даже мельчайшие неточности и тут же брался их исполнять. Наблюдая за этим действом, Мейсон и сам убедился в том, что Гончарный круг если не совершенен, то очень к тому близок.

И это было плохо.

Сложно объяснить почему. Но плохо.

Когда стрелки часов перевалили за полночь, Мейсон сообщил, что отправляется отдыхать перед таким ответственным событием. И посоветовал Брутусу Кросби тоже как следует выспаться — хотя бы этой ночью.

— Я посижу над ним ещё немного, — ответил Брутус Кросби. — Но после — обязательно последую твоему совету, друг.

Мейсон Ролин обладал одним удивительным умением: он знал, как заставить магию разрушать.

Он вернулся в мастерскую ранним утром — чуть более ранним, чем того требовали нормы приличия. И обнаружил в ней Брутуса Кросби, без сил уснувшего прямо за столом, в непосредственной близости к Гончарному кругу.

Для того чтобы разрушать, никакие артефакты не требовались. Лишь только желание и немного концентрации.

Мейсон сломал порожек — маленький и едва заметный, стоящий на границе между вторым и третьим ярусом шестеренок. Такую поломку не заметишь сразу — для этого надо наполовину разобрать механизм.

Мейсон понадеялся, что у Брутуса не будет времени замечать.

Покинув мастерскую, Мейсон Ролин как ни в чём не бывало отправился в Университет магической механики — знакомую и родную обитель. Представление должно было состояться в стенах его актового зала. Мейсон прекрасно помнил, с