Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн

— няня Урсула вдруг сгребла меня в объятия, и я совсем растерялась.

— Ну-ну,  — похлопала я ее по плечу. Спустя минуту, когда ничего не изменилось, я предложила:  — Поехали, а то скоро стемнеет.

Няня Урсула кивнула, вытирая нос платком, отстранилась. Опасливо покосилась на девочку, тихо, как мышка, сидящую в карете.

— Она просто ребенок,  — напомнила я.  — Испуганный и голодный. А если бы я была на ее месте?

А я вполне могла бы там оказаться, учитывая странную силу, которая у меня была.

Несколько секунд няня Урсула буравила взглядом девочку, а потом покачала головой и замахала руками.

— Ой, у меня там где-то пирог был с ягодами, в дорогу взяла. Ох, ласточка, ты как вобьешь себе что-то в голову… Поехали! А ты...  — Она посмотрела на девочку, как на диковинного зверька.  — Пирог будешь, несчастье?

Я облегченно выдохнула, радуясь в том, что няня оказалась лучше, чем я о ней думала.

Уже когда стемнело, а неблагая девочка крепко уснула, свернувшись клубком и даже во сне не выпуская из рук ни оставшиеся фрукты, ни третий кусок пирога, который не смогла съесть, но все-таки жадно сгребла к себе, я тихо спросила:

— Няня Урсула, как ты думаешь, почему он со мной развелся?

Таким нехитрым способом я надеялась выведать, что натворила Ивари.

Должна ведь я знать, в чем меня обвиняют и какие у меня шансы в самом деле попасть на виселицу, если дело примет скверный оборот.

Глава 6

— Потому что непорядочный!  — отрезала няня Урсула.  — Кто ж с родной женой-то разводится?

Исчерпывающий ответ. Правда, немного не то, на что я рассчитывала.

Няня Урсула еще долго ворчала, но полезной информации в ее возмущениях было совсем мало.

— Ну не убила бы ты его!  — вдруг воскликнула она, и спящая девочка недовольно заворочалась.  — Не убила бы, ласточка?

Голос у няни стал неуверенным. Я растерянно покачала головой. Вот это номер. Ивари пыталась убить кого-то? Мужа? Тогда его гнев, пожалуй, понятен.

Похоже, все серьезнее, чем я думала.

Ладно. На виселицу тот меня не отправил  — уже хорошо.

Как я ни старалась не могла припомнить ничего из того, что произошло. Зато начали всплывать другие воспоминания: сколько стоит отрез ткани, как принято торговаться, а еще  — куча сведений о том, что сейчас модно в столице. Я не ошиблась: крохотные поясные сумочки были последним писком. Какую пользу можно извлечь из этой информации? Большой вопрос.

Девочка вдруг заворочалась, захныкала во сне, и я погладила ее по голове, успокаивая. Няня перевела на нее настороженный взгляд.

— У меня настойка пустырника есть,  — наконец сказала она.  — Успокоит.

Я покачала головой. Таким маленьким детям уж точно не стоит пить лекарства на спирту. А вот теплое молоко с медом пришлось бы кстати. Ничего, прибудем на место уже утром  — и об этом можно будет подумать.

Я посмотрела в окно. Сплошной лес, только желтый керосиновый фонарь, прикрепленный рядом с сидением кучера, освещал путь. Дорога была пустой и тихой, за все время мимо не проехало ни одной кареты. Кучер сказал, что к рассвету мы уже будем на месте  — осталось совсем немного.

Уже когда на востоке за деревьями начал дребезжать рассвет, карету тряхнуло, как будто мы провалились в яму. Няня Урсула вскрикнула, девочка рывком проснулась и заозиралась, прижимая к себе сокровища: завернутый в бумагу кусок пирога и фрукты. Ее желтые совиные глаза в темноте по-звериному светились.

Неужели разбойники?

В темноте вокруг нас вдруг послышались шум и… голоса.

— Драконью жену убейте! Берите все, что можно!

— А старуха?

— Нечего грех на душу брать, сказали  — одну! Мы…

Ответ потонул в гвалте.

Разбойники!

Дверь рядом со мной открылась, в свете желтого фонаря я увидела высокий мужской силуэт. Я успела загородить собой малышку и няню Урсулу  — а потом мне в шею воткнулась тонкая иголка.

И все провалилось в темноту.

В себя я пришла от истошного крика:

— Ласточка-а-а!

Поморщилась. Во-первых, мне за сегодняшний день порядком надоело терять сознание. Во-вторых, зачем же так кричать?

Спустя секунду воспоминания обрушились на меня ловиной, и я резко села.

— Няня Урсула? Ты в порядке? Где девочка?

— Ласточка-а-а!  — снова завела няня и кинулась мне на шею.

Я огляделась и, только встретившись взглядами с малышкой, которая прижимала к себе неизменный мешок с фруктами, облегченно выдохнула.

Вокруг уже рассвело, воздух был прохладным и свежим. Кареты не было. Вещей  — тоже.

— Ограбили! Нелюди!  — причитала няня.  — А ты-то, ты-то, ласточка, не дышала!

Из ее причитаний я узнала, что напавшие на нас разбойники забрали карету, деньги и все вещи Ивари, а нас  — бросили на дороге.

— Ворье! Ворье бессовестное! Ох, ласточка, надо было нам в монастырь ехать, ослушалась ты мужа, вот бог-то нас…

— Это не бог,  — перебила я.

Голова кружилась, но чувствовала я себя вполне сносно, сознание было ясным. Аккуратно выбралась из объятий няни и потянулась к девочке.

— С тобой все хорошо?  — спросила я, тронув ее за руку.  — Цела?

Девочка кивнула. Личико у нее было мокрым от слез, но видимых повреждений не было: ни синяков, ни ссадин. Уже хорошо. С фруктами и пирогом она тоже так и не рассталась. Тоже плюс. Значит, ее не трогали. И это еще один аргумент в пользу пришедшей мне в голову версии произошедшего.

— Ой, она-то в порядке!  — замахала руками няня, помогая мне подняться.  — Как она на этих нелюдей-то набросилась! Ну чисто демон! Глазищи  — светятся! А смелая! Как звереныш! А они-то как раскричались, как разбежались от нее подальше!

Няня бросила на девочку неожиданно ласковый взгляд, и та зарделась от удовольствия.

Я улыбнулась, хотя ситуация была совсем не веселой. Все вещи пропали, деньги, карета  — даже мою поясную розовую сумку с монетами уволокли. Неужели воры разбираются в моде?

Что ж. Я ощупала свое тело и успокоенно выдохнула.

Несмотря на это, кое-какие козыри у меня остались. Кажется, я