Дремир. На грани. Том 2 - Ник Вернер

грифонами не командуют, их просят. Если это так сложно запомнить или уяснить, представь на месте грифона человека, которому у тебя язык не повернётся что-то скомандовать.

Леон представил графа Неррона, а вслух сказал:

— Понял.

— И последнее на сегодня: как ты мог убедиться, грифон тоже умеет разговаривать. И это не его проблема, что он не выговаривает человеческих слов, а наша — что мы не выговариваем их слов. Грифон нам уже идёт на уступку, понимая нашу речь, а значит, неуважительно с нашей стороны не понимать его речь. Для начала запомни простое правило: чем мелодичнее трель грифона, тем больше он одобряет твои действия или мысли. Если его трель режет твои уши, то сначала замри, а потом быстро исправляй содеянное, если всё ещё жив. От грифона убегать, как ты понимаешь, в большинстве случаев бесполезно. Можно, конечно, нырнуть под воду или забиться в узкую каменную щель, но грифоны достаточно терпеливы, чтобы дождаться, когда тебе понадобится вылезти обратно. Ясно?

— Ясно, — подтвердил Леон, ведь про трель он уже и сам догадался.

— Иди, пробуй, раз понял, — сказал Родэр. — Начнём с простого: думай о том, что ты грифона уважаешь, подойди к нему на пять шагов и попроси подойти ещё ближе и дотронутся до переднего седла. Ни к перьям, ни к шерсти грифона прикасаться не смей! Только к седлу!

— Слушаюсь, — ответил Леон.

Он поднялся и отошёл от грифона на пятнадцать шагов, чтобы собраться с мыслями.

«Как там было? Мы с тобой одной крови: ты и я? Не-е-е… Не подойдёт… Ладно, просто буду думать „я вас уважаю“ по кругу, а там разберемся».

Леон пошёл обратно к грифону, усердно мысленно его уважая. Грифон действительно его подпустил на пять шагов.

— Прошу, позвольте мне дотронуться до вашего переднего седла и отойти обратно на пять шагов.

Грифон более менее мелодично фыркнул. Родэр перевёл: «Можешь попробовать».

Леон подошёл к грифону, дотронулся до седла, развернулся к грифону спиной и отошёл обратно на пять шагов.

Медленно развернулся лицом к грифону и сказал:

— Благодарю.

— Так бы сразу! — похвалил его Родэр. — А то столько времени потеряли и нервов потратили зазря!

Грифон незнакомо фыркнул и Леон посмотрел на Родэра, ожидая перевода.

— Говорит, что пора крылья размять, — перевёл Родэр. — Идём, пока что прошвырнемся над морем и потом покормим грифона. И смотри мне! Раз тебе разрешили дотронуться до переднего седла, значит, признали в тебе возможного наездника. Теперь даже в пассажирском седле не смей думать о грифоне плохо.

Леон не мог честно пообещать, что он может настолько хорошо контролировать свои мысли, а ответить «попробую» было как-то невежливо, и он кивнул головой в знак согласия.

Летали они снова до самого вечера, но привалы делали каждый час. У Леона было столько времени пообщаться мысленно и устно с грифоном, что к закату он уже мог гордиться тем, что залез в переднее седло, нормально слез и остался жив.

Родэр его похвалил и сказал, что завтра они приступают к самому трудному и ответственному — будут учиться прикасаться к грифону.

Леон тут же на всякий случай подумал:

«Я Вас уважаю. Это трудно и ответственно».

На следующий день Леон понял, что прикасаться к грифону действительно трудно. Ну как? Прикоснуться легко, а вот вынести последствия этого касания…

Видимо, Родэр понимал, что он не успеет оттащить Леона от грифона в случае провала, поэтому договорился с грифоном заранее. Договор их заключался в том, что если грифону не понравится прикосновение Леона, то наказывать Леона будет не грифон, а Родэр, вызывая обидчика на Дуэль Защиты Чести Грифона.

По мнению грифона, Леон обижал его своим каждым касанием, и «дуэли» стали для него обычным делом.

«Если бы на моём месте был Киран, — думал Леон, отлеживаясь в снегу после очередной дуэли. — Наверное, это можно было бы ещё назвать дуэлью…»

Со стороны это выглядело как обычное избиение Леона, пока тот не упадёт на землю. Леон был гордый — на землю падал не сразу, а пытался держаться до последнего. Он вставал в боевую стойку, пытался парировать или уворачиваться от ударов, применял все ему известные приёмы рукопашного боя — всё без толку.

Грифон на него недовольно фырчал… Родэр бил… Обучение продолжалось…

Часть 1

Глава 7. Разлука

Элеонора

Через четыре дня после прихода «попрошаек».

Гердана, Марингерд, усадьба графини Дэйнеры.

Графиня Дэйнера сидела в своём кабинете и внимательно изучала очередной договор о сотрудничестве, что ей принёс посыльный сегодня утром.

В дверь постучали, и она услышала знакомый голос из-за двери:

— Ваше Сиятельство, это Киран.

«Издевается», — усмехнулась Элеонора, отложила документ в сторону и спокойно сказала:

— Заходи.

«Он такой красивый… — думала она, рассматривая высокого и широкоплечего Кирана, когда тот появился на пороге. — Бли-и-ин… Я теперь снова не смогу думать ни о каких договорах, как минимум до завтра. Графство Дэйнер сейчас в бо́льшей опасности, чем когда либо…»

Сегодня, как и всегда, Киран был одет в чёрные штаны и рубашку, а его тёмно-каштановые волосы средней длины были слегка взлохмачены, что придавало ему вид скорее пирата, чем гвардейца графа.

Смотрел он на графиню спокойно, не выказывая никаких эмоций на лице и не пытаясь понравиться. Этим он её и завоевал: он не пытался никогда ей нарочито понравиться, не менжевался от её надменного взгляда, предназначенного, чтобы смешивать всех с грязью и тем самым ещё чётче обозначивать свой статус.

Киран подошёл к столу, за которым она сидела, и, по своему обыкновению, сел на его край вполоборота к ней.

— Есть разговор, — спокойно сказал он.

Элеонора напряглась, но виду старалась не подавать.

— И о чём же? — равнодушно спросила она.

— Мне пора возвращаться на службу к графу Неррону. Когда получится увидеться в следующий раз — точно сказать не могу, но думаю, не позже, чем через два месяца. Как я это сделаю — моё дело. Даю Слово Чести, что я к тебе сюда вернусь. Захочешь ли ты меня ждать — это твоё дело.

— Отчего ж не захочу? — невозмутимо сказала Элеонора, вставая из-за стола. — Ты мне нравишься, могу и подождать.

Она обошла стол, подошла вплотную к Кирану и посмотрела ему в глаза.

— Вот только тебе придётся сегодня мне напомнить, зачем мне всё-таки тебя ждать, — улыбнулась