Смотрительница замка Грабон - Екатерина Полянская

Стоило pастерянности и страху закипеть в раздражение, в комнате вспыхнул свет.

И я мрачно обозрела Седрика, валяющегося на полу вместо со столиком, лампой, редкими осколками, ещё и в луже какой-то жижи с искорками магии.

Серьезно?

— А это зачем? — уточнил паршивец так удивленно, будто не подозревал за собой никакой вины.

— Гостей дорогих встречаю! — рявкнула я и с недобрым прищуром уставилась на него. — Ты что забыл в моей комнате?

Красавчик плавно перетек в сидячее положение и дальше вставать не стал. Судя по вальяжному виду, банально поленился.

— Думаю, это очевидно. — Еще и воззрился на меня так, будто пытался рассмотреть что-нибудь интересное сквозь одеяло и предельно скромную сорочку.

Зря пытался. Без малейшего шанса. Но я все равно ощутила, как по коже ползет жгучее смущение.

— Мне — не очевидно.

— Женщин в замке существенно меньше, чем мужчин. — Седрик многозначительно склонил голову.

— И что?

Моя непонятливость заставляла его в раздражении морщить нос.

Потрясающе живая мимика! Каждая мысль, малейшая эмоция отражалась на точеном лице, не читалась понятнее, но делала его живым и добавляла в смазливую внешность немного глубины.

— Я решил застолбить место, — пожал плечами маг.

Ну а я мысленно взвесила в руке тяжелый подсвечник… и решила приберечь это оружие на потом.

В ночного гостя полетела одна из маленьких исключительно декоративных подушек.

Глаза парня в полумраке сверкнули кошачьей зеленью.

Он ловко ускользнул в сторону, при этом издал такой звук, будто обнаглевшего кошака погнали со стола полотенцем.

А подушка все же попала!

И опять этот звук… — Пошел вон из моей комнаты! — зарычала я и на всякий случай вооружилась еще одной подушкой.

Никаких полок рядом с дверью не было, но эту наглость мурлычущую сначала засыпало старым хламом, в котором угадывались щетка для волос, старомодная ночнушка и пара чепцов, а потом сверху полило холодной водой. Седрик обиженно фыркнул. Замок явно принял мою сторону.

— Ну милая… — Я тебе не милая, а Гиацинта.

— Ты такая красивая, когда злишься. — Его глаза опять засветились.

— Брысь!

Нового вещепада не последовало, зато где-то рядом открылась дверь.

Я припомнила, что поблизости расположена лишь одна комната.

— Какого дохлого шотца тут происходит? — сонно и крайне недовольно вопросил Фейн.

Чтобы через миг нарисоваться в дверном проеме — в одних пижамных штанах и босиком.

Смущаться сил уже не осталось, все они ушли на тo, чтобы постараться не смотреть на его широкую грудь.

Слишком много красивых мужчин в oпасной близости.

— Мы сами разберемся, — заверил его Седрик.

— Он вломился ко мне в спальню! — поспешила наябедничать я.

Сонливость из взгляда местного командира пропала, уступив место недовольству.

— Совсем крыша поехала? — обманчиво понимающе спросил Фейн.

— Ты знаешь мою ситуацию.

Ночной лазутчик прекратил дурачиться и легко поднялся на ноги. Лишь на миг запутался в ночнушке, но поняв, что она не моя, брезгливо бросил ее на пол. Потом, будто вспомнив, изобразил в мою сторону несчастный вид и голодный взгляд котика, которого злые хозяева на три дня заперли дома и все это время не кормили.

— Если твоя ситуация бьет тебе в голову, будешь ночевать в клетке, — не проникся чужими страданиями Фейн.

И по тому, как провинившийся нахохлился, но никуда его не послал, стало понятно, что приказы Φейна среди магов не обсуждаются.

— С головой у меня все более чем в порядке, — буркнул Седрик.

— Тогда выметайся отсюда.

Главному магу в замке достался почти ненавидящий взгляд, будто вот сейчас тот жестоко разлучал двоих влюбленных. Но Фейн, очевидно, привык к штучкам своих подчиненных и они на него давно перестали действовать. На всю гамму эмоций, которые одна за другой пронеслись на смазливом лице Седрика, он и бровью не повел.

— Нет, сначала пусть приберется. — Я решила отбить у мурлыкающего ловеласа любые нежные чувства ко мне.

— Ты слышал. — Фейн посчитал требование справедливым. — Приступай.

Вот теперь верю в искренность негодования!

— Вы не серьезно, — взмолился кошак.

— Серьезно! — получилось потрясающе единодушно.

— Да стоит ей только захотеть, тут будет идеальный пoрядок!

— возмутился мой ночной гость.

— А как же наказание? — невинно спросила я. — Ты должен осознать свою провинность и раскаяться. По опыту старшей сестры с тремя младшими знаю, что ничто так не способствует искреннему раскаянию, как устранение своих же промахов.

Фейн сохранял безмятежное спокoйствие, но на миг мне почудилось одобрение в его глазах. Или же это игра света.

Не знаю, как оно работает, но у ног Седрика появилось все необходимое для уборки.

И пока орудовал тряпкой и шваброй, он нас с Фейном демонстративно презирал.

К счастью, это занялo всего несколько минут. Фейн все это время стоял в дверях, контролируя процесс. Или, вернее, следя, чтобы Седрик ещё что-нибудь не учудил. Признаться, я была благoдарна за поддержку.

Когда мы оба остались довольны состоянием моей комнаты, Фейн коротко бросил: — Свободен.

Седрика только тут и видели.

Я почувствовала, как отпускает напряжение, и как раз собиралась поблагодарить Фейна за вмешательство, но… — Спокойной ночи, Гиацинта.

Вот уж кого не надо просить уйти.

Перед закрытой дверью вновь стоял тот же столик и совершенно целая лампа, хотя я их туда не ставила.

Думала, не смогу уснуть от волнения, но усталость навалилась, словно второе одеяло. Я просунула руку под соседнюю подушку, любовно погладила пока не пригодившийся подсвечник и провалилась в сон.

А утром у Фейна появилась причина смотреть с недовольством уже на меня… Я проснулась от жуткого грохота. Тут и мертвый бы проснулся! Разлепив глаза, первым делом удостоверилась, что никого чужого в комнате нет и столик с лампой стоит там, где и должен стоять. Значит, причина переполоха не в очередной выходке Седрика. И не кого-то еще.

Звук повторился.

Кровать вместе со мной подпрыгнула.

Показалось, что замок вздрогнул.

В гoлову закралась беспокойная мысль, что лучше бы это Седрик что-нибудь учудил. С ним справиться проще, чем с какой-нибудь новой проблемой.

По полу пронеслись разноцветные блики.

Окна — еще вчера обычные! — сегодня являли собой разноцветные витражи, причем устроены они были так, что не рассмотреть ничего по ту сторону.

Еще раз грохнуло.

И вроде бы полыхнуло, но это не точно.

Послышались голоса и отдельно голос Фейна, раздающего приказы.

Остатки сна испарились. Я выскочила из-под