Уроки приручения, или Моя несносная команда. Часть 1 - Анна Алексеева

— Сейчас — к Маркусу. Исходя из того, что мне о нём известно, он не из тех, кто несерьёзно относится к драгонболу.

— Это да, — вздохнул Дэн. — Тогда я с тобой! Адрес есть?

Я полезла в портфель и достала из него ежедневник, в котором был записан адрес. Отыскав нужную страницу, протянула Даниэлю. Он внимательно прочитал, потом сощурился, глядя куда-то на крышу соседнего дома, покачал головой, что-то прикидывая в уме, и, наконец, кивнул:

— Ага, ну, я знаю, где это находится.

— Я уже тоже знаю. Нам нужно сначала сесть на омнибус…

— Нет-нет-нет! — дракон так замотал головой, что кудряшки захлопали по его лицу. — Так мы полдня добираться будем, это же за городом, у подножья Лилинотты, — он указал в сторону едва виднеющейся над крышами домов горной вершины. — Давай лучше на крыльях.

— Как? — нахмурилась я.

Дэн немного замялся:

— Вообще, ты такой мелкий, что тебя и на руках можно донести, но у меня принцип: я только девушек на руки беру. Так что остаётся второй вариант.

— Какой именно?

Он знаком велел мне стоять на месте, огляделся и отошёл чуть в сторону, остановившись прямо посреди улицы. А потом обернулся драконом. Тем самым не очень большим, но длинным и гибким голубовато-фиалковым драконом, который поразил меня на тренировке своей скоростью и ловкостью.

— Садись, — прорычал он низким, гулким драконьим голосом и подогнул все четыре лапы, распластавшись на булыжной мостовой.

— А где твоя сумка? — я озадаченно огляделась, медленно шагая к дракону.

— В безопасности, — он выдохнул тонкую струйку дыма. — Там же, где и одежда. Если залезешь на меня в момент оборота, то тоже дематериализуешься.

Я недоверчиво повела головой, и дракон лающим звуком рассмеялся:

— Шучу! Дематериализовываются только неодушевлённые объекты и строго до определённого веса.

— Поэтому ты не носишь учебники? — усмехнулась я. — Начинаю понимать, почему драконы предпочитают использовать самоходки: так с собой много не унесёшь.

Это была правда. Дэн появлялся на парах, но сидел при этом с одной только тонкой тетрадью и перьевой ручкой. Больше у него никогда ничего с собой не было.

— Сумку всегда можно взять в лапы, — хмыкнул дракон. — Ну? Ты будешь залезать или нет? Сам не сядешь — понесу тебя в лапах!

Угроза прозвучала вполне убедительно, и я, затянув покрепче лямки портфеля, послушно залезла на твёрдое чешуйчатое тело. Легла между головой и крыльями, обхватила его шею руками, а ногами — где-то чуть выше плеч.

— Только не быстро, — попросила я тихо и не узнала свой голос, дрожащий, слишком высокий. — И не высоко… а!

Я взвизгнула, когда подвижное туловище подняло меня в воздух. Он встал на задние лапы, передними схватил меня за запястья, а потом подпрыгнул, оттолкнувшись задними лапами, и с такой силой ударил крыльями, что прыжок получился сразу несколько метров в высоту. Я завизжала и зажмурилась.

Сердце упало в пятки, а потом и вовсе вылетело, оставшись где-то на земле. Я со всей силы сжимала шершавую драконью шею, пальцами забиралась под крупные чешуйки, хватаясь за них, как за выступы в скале. И жмурилась. Да мне в жизни не было так страшно! Я, в отличие от них, не родилась с крыльями и не обладала регенерацией, которая справилась бы с падением с большой высоты!

Ветер бил в лицо, задувал в разрез на спине драконьей тренировочной формы, забирался, казалось, под самую кожу, но я совсем не чувствовала холода. Наверное, это всё от шока. Немного привыкнув к необычным ощущениям, я рискнула приоткрыть глаза, щурясь от потоков воздуха, — и тут же закрыла их обратно. Дракон скользил над самыми крышами домов, огибая шпили и выступы, словно на тренировке, когда ему приходилось лавировать между ледяных скал. Я, конечно, попросила лететь пониже, но не настолько же!..

— Смотри! — рыкнул он, и я вновь приоткрыла глаза.

Словно прочитав мои мысли, дракон взмыл выше, позволяя городу раскинуться перед нами, как на ладони. Впереди дома становились всё реже и всё ниже, постепенно сменяя городскую архитектуру расположившимися за городом фермами, а дальше уходила вдаль зелёная живописная расщелина между двух горных хребтов — Долина Синих Бабочек. По правую руку от нас возвышался Храм Золота, обитель Богини-Праматери и Золотых драконов. По левую руку — гора Лилинотта. К ней-то и свернул Даниэль и стал плавно спускаться в сетку красивых ухоженных улочек.

Наконец, под драконом оказалась твёрдая земля. Он выпустил мои запястья, и я с трудом заставила себя разжать мёртвую хватку и выпустить фиалковые чешуйки. А потом перелезла через его спину, почти скатилась на трясущиеся, подгибающиеся ноги.

По телу дракона пошла рябь, несколько небольших молний пробежало по его туловищу, прежде чем он обернулся человеком. Раскрасневшимся, и даже с испариной на лбу.

— Прости, тебе, наверное, было тяжело… — пробормотала я, но Дэн только рассмеялся:

— Не льсти себе! Тебе бы на белок налегать и в качалку ходить, хотя вам, человекам, это не особенно помогает. Так, ладно, куда нам теперь…

Он упёр руки в бока и огляделся, после чего выбрал направление и, призывно мне махнув, пошёл направо.

— Ты здесь ориентируешься? — я догнала его широкий шаг и снова вытащила ежедневник, чтобы свериться с адресом.

— Не то чтобы очень, но вон там виднеется перекрёсток, а на нём должны быть указатели.

— Как ты тогда выбрал место для посадки?

— Я ведь по городу на крыльях перемещаюсь, каждый район помню, как он выглядит на карте, а сверху особенно удобно соотносить реальные улицы с нарисованными на листе бумаги. Кстати, почему ты всё ещё в тренировочной форме? Тебе разве не во что переодеться?

Я устремила взгляд в ежедневник.

— Школьная форма не просохла, а надеть мне больше нечего. Так, нам нужна улица Мотыльков…

— Тебе великовато, — усмехнулся он.

Я скривилась. Тоже мне, новость.

— Может, ты ещё растёшь? — продолжил Дэн, задумчиво приложив пальцы к подбородку. — До какого возраста люди растут? Тебе вообще сколько, кстати? Прости, я не много общался с людьми и плохо знаю, как у вас всё устроено. И, кстати, что у тебя с шеей?

Я поспешно поставила воротник куртки так, чтобы он прикрыл заднюю часть шеи, спрятав всё ещё саднящий шрам.

— Мне двадцать, как и всем нормальным людям, поступающим в высшую академию.

— Да ты же ребёнок совсем! Мальчишка!

Я еле сдержалась, чтобы не поправить его насчёт мальчишки, но здравый смысл всё же возобладал.

— По степени зрелости мозга и физического развития человек в двадцать лет соответствует тридцати годам полукровок и восьмидесяти годам чистокровных драконов. Так что это ты здесь