Джена Шоуолтер - Темнейшее поражение (ЛП)

- Перестань рассказывать мне, какой ты бедненький, - сказала ему Кайя, полируя ногти о свою блузку, - Однажды я вытаскивала Бьянку из тюрьмы двенадцать раз за один день. И ни разу не пожаловалась.

“Не удивляйся”, - напомнил он себя.

- Я когда-нибудь говорил тебя, как сильно ненавижу, когда люди приукрашивают события?

- Я клянусь! - она топнула ногой, - Я действительно не жаловалась.

Действительно не удивляться. Я не рассмеюсь.

- Это не то на чем я тебя подловил.

- Да ладно, - она излучала негодование, - Я никогда не преувеличиваю. Никогда.

Горло сжалось от попытки сдержать смех – из-за раздражения, а не веселья, заверил он себя.

- Ты преувеличиваешь сейчас.

- Все еще хнычешь, нытик?

Боги, она восхитительна, когда злится. Глаза сверкают золотом, словно танцующее пламя в ее радужках, а на щеках румянец цвета редкой, экзотической розы. Великолепная грива рыжих волос всклокочена, как будто она сунула палец в розетку. Вокруг нее потрескивала энергия.

- Ух ты, - произнес Парис, оглядываясь по сторонам, - Это очень весело.

- Я уже говорил тебе, как сильно я ненавижу сарказм? - Спросил его Страйдер.

Кайя сделала медленный вдох, взгляд ее остановился на Страйдере.

- Послушай, оставим все твое нытье, это не я отдаю тебе долг и не я раздражаю мой слух, - ее подбородок взлетел вверх, вся поза говорила о раздражении и отказе прощать, - Вот. Прощай не-веселье.

В задницу извинения. Сейчас Поражение гудел, готовясь к бою, не важно, запуганный ею, или нет. Страйдер клацнул челюстью, но не произнес ни слова. Он лишь развернулся на пятках и зашагал к выходу, прежде чем все станет скверно, вынуждая Париса и Кайю следовать за ним. Вместе. Возможно из-за них он напрягался и сжимал кулаки.

Он слушал их шаги позади, непрерывную болтовню и выдернул солнцезащитные очки из кармана пиджака. Водрузил металлическую оправу на нос. Несмотря на холод в воздухе, солнце было ярким и слепящим. Он прошагал вниз по лестнице и остановился, повернувшись. За руки не держатся, но определенно искры типа «мы-видели-друг-друга-голыми» присутствуют. Головы наклонены друг к другу, тон тихий, интимный. Вероятно вспоминают тысячи совместных оргазмов. Это было именно тем, чего он хотел, в чём нуждался. Напоминание.

Напоминание о том, что однажды Парис сорвал одежду с тела Кайи. Бросил ее на свою кровать, наблюдая, как от прыжка покачивается ее пышная грудь. Обхватил ее колени и развел их в стороны. Смотрел на самый горячий, влажный кусочек небес, когда-либо украшавший землю. Наклонил голову, лизал, пробовал, наслаждался, слушал женские крики капитуляции и страсти, звенящие в его ушах, нежные, но настойчивые ноги, сжимающие его спину. Возможно даже на шпильках. А затем, когда голод стал слишком сильным, Парис поднялся и погрузился в сердцевину, такую тугую, такую совершенную, что он уже никогда не станет прежним.

Кайя обернулась вокруг воина. Выкрикивала его имя. Царапалась и кусалась, умоляя о большем. Лицо Париса внезапно превратилось в Страйдера, это Страйдер врывался в это гибкое маленькое тело, внутрь-наружу, снова и снова. Жестко и быстро, со стонами и бормотанием, нуждаясь в большем.

Фантазия… перезагрузка…

Руки сжались в кулаки. Будь все проклято, будь проклят Парис и Кайя. Потому что, если быть честным, он был так же зол на Париса, как возбужден Кайей. А он был так чертовски возбужден, что ему пришлось приспособить футболку поверх брюк, чтобы скрыть увеличивающееся доказательство. Парис должен был сопротивляться Кайе, он желал кого-то еще, а Кайя заслуживала лучшего, чем второе место.

Почему Кайя не видела этого? В это мгновение, Страйдер подавил бы желание оторвать их друг от друга, желание втереть лицо Париса в бетон, а после высосать воздух прямо из легких Кайи. В любой момент он бы хотел хлопнуть своего парня по спине за хорошо проделанную работу и начать думать о Кайе, как о хорошенькой девчонке, которую он считает другом, а не потенциальной любовницей.

Да. В любой момент.

Глава 3

- Проваливай-ка отсюда, - яростно зашептала Кайя Парису, пока они спускались по ступенькам, которые вели ее к свободе… и к Страйдеру, - Ты как сыпь, которая все время возвращается.

Он рассмеялся, издав звук, в котором все еще звучали отголоски боли.

- Серьезно. Страйдер уделяет мне больше внимания, чем когда бы то ни было, а ты все портишь. Заканчивай с этим, пока я не закончила с тобой.

Остановившись, Парис схватил ее за руку, тоже вынуждая остановиться. Веселье сменилось сочувствием на его лице, освещенном теперь золотыми лучами, поглаживающими его с заботой и вниманием любовницы. Такой красивый мужчина. Даже стихии не могут перед ним устоять.

- Послушай меня, дорогая, поскольку я собираюсь стать твоим спасителем. Будь хорошей девочкой и не дразни сегодня медведя. Он уже на грани.

Ее глаза сузились, темные ресницы сошлись вместе, держа на прицеле Париса и только Париса.

- Я думала, ты смышленый малый, раз так легко ведёшься на мои уловки, но привет. Иногда медведю необходимо, чтобы его подразнили, или он никогда не выйдет из спячки. Уголок его рта дернулся.

- Да? Ну, так подумай вот о чем. Что делает медведь первым делом, выйдя из спячки?

Еще бы.

- Ест. И если честно, я на самом деле этого жду.

- Да-да, знаю. Это может быть забавно, - его рот все еще подергивался, когда Парис наклонился, прошептав, - Но знаешь, что еще? Медвежьи пытки. Медведи любят пытать, Кайя. Они подлые. Когда человек встает на его пути, особенно после долгого сна, конечный результат никогда не бывает приятным. Дай ему привыкнуть к твоим… как это называет твой хитрожопый рот? Уловкам.

- Во-первых, я вовсе не человек, - сказала она, вздергивая подбородок, - А вот тебе и новости, моя маленькая конфетка. Я сильнее тебя. Сильнее его. Сильнее, чем вы двое вместе взятые. Я могу справиться со всем, что он положит в тарелку.

- Какого хрена, - внезапно зарычал Страйдер, - Хватит уже. Нам нужно отправляться, Парис, так что можешь прекратить сосаться с нашей беглянкой.

Он сказал нашей. Не твоей. Какой приятный прогресс. Пытаясь не улыбнуться, Кайя отошла от Париса и не спеша повернулась к Страйдеру. Досада на него немного улеглась. Дыхание замерло в горле. Парис был красив, но Страйдер… Страйдер был великолепен.

Спустя недели, ее первый мимолетный взгляд на него был, когда он стоял в вестибюле участка, вокружении абсолютно белых стен, и ее колени чуть не подкосились. Его причесанные пальцами светлые волосы были в беспорядке и торчали как шипы. Небесно-голубые глаза прошлись по ней, задержавшись во всех нужных местах, и в животе у нее запорхали бабочки. Теперь, со второго взгляда… Он был высок, нависая над ней, хотя она была на высоких каблуках и стояла в нескольких шагах от него. Он обладал великолепными мышцами, которые невозможно спрятать под длинным кожаным жакетом, приталенной черной рубашкой и джинсами. И боги, его лицо. Его ох-какое- невинное, и все же ох-какое-грешное лицо падшего ангела.