Виолетт Саммерс - Волчий голод

Она была близка, так близка. Он мог чувствовать это в напряжённости её тела, слышать это в её прерывистых криках, которые пьянили его, как вино. Тело Клэр выгнулось, и она выкрикнула его имя, когда стенки её лона до боли сжали его член.

Это было уже слишком. Найджел вскрикнул, застонал и почувствовал, как его накрывает оргазм. Его губы прикоснулись к её плечу, лаская нежную атласную кожу, а когда его мошонка напряглась, он сильно вогнал зубы в кожу Клэр и заполнил своим семенем сжимавшееся в конвульсиях лоно. Его оргазм ещё раз подвёл девушку к краю, и её лоно сжалась ещё сильнее, высасывая из его члена всю сперму до капли.

Найджел наклонился к Клэр и положил голову на изгиб её шеи. Дыхание их было прерывистым. Закрыв глаза, Найджел вдыхал её аромат, запоминая её вкус, шелковистость атласной кожи под его пальцами. Он чувствовал себя живым. Впервые с того времени, когда Найджел ушёл от Клэр в тот роковой вечер, он был переполнен эмоциями, которые и пугали, и радовали и, одновременно, тревожили его.

Два года назад он пожертвовал счастьем ради Стаи и ради семьи. Он не мог сделать этого снова. Его благородство и самопожертвование исчерпались прямо здесь и сейчас. Ему нужно было просто убедить в этом Клэр.

Клэр еле сдержала хныканье, когда Найджел, наконец, вынул из её всё еще пульсирующего лона свой член, который даже в расслабленном состоянии был огромным, и своим движением потирал такие чувствительные после пережитого наслаждения стенки влагалища. Клэр чувствовала, что он смотрит на неё, но не могла посмотреть ему в глаза. Она была сейчас так близка к тому, чтобы расплакаться. Вместо этого она опустила голову, слезла со стола и молча направилась в ванную. Она хотела, было закрыть дверь, но ей помешал Найджел. Его глаза светились тем странным, янтарным цветом, который так гипнотизировал её, но Клэр подняла руку, моля не входить к ней.

— Пожалуйста, Найджел, — это было всё, что Клэр смогла вымолвить. В горле стоял ком, тело было чувствительным и напряжённым, эмоции находились на грани срыва. Найджел, должно быть, всё понял, так как не стал больше пытаться войти вместе с ней в ванную. Клэр закрыла и заперла дверь. Она двигалась почти на автопилоте, включая душ и настраивая настолько горячую воду, насколько могла выдержать её чувствительная кожа.

Два года она мечтала и представляла себе, каково это — заниматься любовью с Найджелом Родсом. Но никогда в своих фантазиях Клэр не могла представить себе, что это может произойти на кухонном столе в столь ранний час. Хотя, место не имело большого значения. Они с Найджелом были взрывоопасной смесью как в кабине грузовика, так и на атласных простынях при свечах. Влечение не зависит от места. И дело было даже не в ярком, опустошительном сексе, а в тех неконтролируемых эмоциях, переполнивших её, которые он пробудил. Сила и интенсивность этих эмоций заставили Клэр рыдать в душе.

Всё, что только что произошло между нею и Найджелом, было чистой магией. Не существовало подходящих слов, чтобы описать это. Хотя её радость была омрачена воспоминаниями о Тейлоре. Ей разрывала сердце одна мысль о том, что он никогда не имел возможности ощутить такое, что его положение в Стае не позволяло ему быть с тем, кого он искренне любил.

Клэр плакала о своём мертвом муже, не потому, что думала, что предала его память, и не потому, что желала, чтобы он был рядом, а потому, что ему было отказано в счастье. Она оплакивала те мечты, о которых Тейлор никогда и никому кроме неё не говорил, и которые так и должны были остаться только мечтами. То, что Тейлор был перворождённым, предрешило его судьбу. Он должен был стать Альфой, а Альфа принадлежит Стае.

Каждый раз, когда Найджел цитировал Закон Стаи, Клэр настораживалась. Этот Закон искалечил судьбу отличного человека и лишил его права на счастье. Кроме того, Закон свёл вместе их с Найджелом, дав возможность им влюбиться друг в друга, ну, или, по крайней мере, испытать друг к другу неимоверное сексуальное влечение, а затем разлучил их. Сегодня, более чем когда-либо Клэр ненавидела этот Закон. Соединившись с Тейлором, она уже не была подвластна законам Ковена, и впервые жила действительно свободно.

Она любила Найджела, но даже ради него она не хотела снова оказаться под властью Закона Стаи. Она не хотела отказываться от своей личности и быть только его парой. Она не откажется от кафе только потому, что Стая требует, чтобы она работала только по дому. Она не хотела становиться такой хорошей девочкой, сучкой в течке, только, чтобы удовлетворить Закон Стаи, даже ради того единственного волка, который владеет её сердцем.

Найджел беспокойно вышагивал по гостиной, непрерывно бормоча ругательства. Он слышал, как плачет Клэр, чувствовал её боль, но был абсолютно беспомощным и не мог никакого черта с этим поделать. То, что ей было больно, и она не захотела его утешений, разъедало Найджела изнутри. Плакала ли она по своему погибшему мужу? Господи, неужели она чувствовала себя виновной из-за того, что только что случилось между ними? В своей самонадеянности Найджел даже не задумался, что она может до сих пор любить Тейлора. От одной мысли, что Клэр ещё тоскует по погибшему мужу, всё внутри Найджела скручивалось в узел, и его начинало снедать чувство вины.

Он был эгоистичным ублюдком: вернулся в жизнь Клэр после такого долгого отсутствия, трахнул её в тот же момент, как только остался с ней наедине, а потом ещё начал ревновать к своему умершему брату.

Если бы он был каким-то героем, он в эту же секунду ушёл бы. Но Найджел знал, что поступить так было равносильно тому, что он перестанет дышать. На этот раз Закон был на его стороне, и он не собирался упускать такую возможность. Закон обязывал его, как брата Тейлора, заботиться о Клэр. И он собирался заботиться обо всех её потребностях. Она, может быть, всё ещё любила его брата, но её тело горело страстью к Найджелу, и он воспользуется этим, чтобы завоевать её любовь.

Тейлор знал о чувствах Найджела к Клэр. Проклятье, он даже бросил их ему в лицо в тот вечер, когда Найджел собирал вещи, чтобы уехать.

— Бежишь? Я чувствую её запах на тебе, Нейдж, — замечания Тейлора были нежелательными, и, по мнению Найджела, совершенно бессмысленными.

— У меня нет никакого чёртового выбора, Тейлор. Она должна участвовать в Забеге. Я не могу её получить.

— Ты чёртов трус, Найджел, — всегда такой спокойный Тейлор куда-то пропал, а на его месте оказалась яркая, могущественная личность, которая и делала его Альфой. — Ты хотел Клэр на протяжении долгих месяцев, и теперь, когда ты попробовал её, ты уходишь.