Нора Робертс - Полночь в Смерти

Сначала они подумали, что Стефани Ринг была бродягой, может быть имеющей лицензию попрошайкой или отсыпающейся наркоманкой; и ребята уже было начали объезжать её стороной.

Но бродяги не имели обыкновения валяться в голом виде на карусели в Центральном Парке.

Ева усадила обоих в патрульную машину. Одного из них перед этим вывернуло наизнаку, и прохладный воздух всё ещё хранил запах рвоты. Она попросила полицейских установить по периметру стойки с прожекторами, так что бы место было ярко освещено.

Стефани не была избита, и при этом её волосы не были обрезаны. Палмеру нравилось разнообразие. На её руках и ногах было множество длинных, тонких надрезов; плоть вокруг ран сморщенная и обесцвеченная. Какой-то яд, решила Ева, что-то, что даже в относительно небольшом количестве при попадании на открытую рану доставляет мучительную боль. Он сделал так, что кровь сочилась по каплям, так и засыхая. Ступни её ног были вывернуты под острым углом, словно в некой пародии на балетную позицию. Вывихнуты.

На животе у неё была вырезана надпись, печатными буквами.

ДАВАЙТЕ УБЬЁМ ВСЕХ АДВОКАТОВ

Да, этого адвоката он в конце концов убил, подумала Ева, задушил своим любимым способом — медленно и мучительно. Осмотрев петлю, Ева обнаружила, что верёвка идентична той, которой был задушен Судья Уайнгер.

Ещё одна ошибка, Дейв. На сей раз полно мелких оплошностей.

Она взяла свою сумку с инструментарием и занялсь той рутиной, которой сопровождается убийство.

Она отправилась домой писать отчёт, мечтая о тишине, которую она найдёт там, в противоположность постпраздничному хаосу в Центральном Парке.

Копию готового отчёта она отослала своему начальнику, затем послала сообщения Пибоди и Фини.

Как только её помощник и руководитель Отдела Электронного Сыска проснуться и проверят свои средства связи, они поймут, что их привлекли к расследованию.

Выпив кофе, Ева приступила к утомительной задаче "расчистки наслоений" финансовой истории Палмера.

Рассвет только занимался, когда дверь между её офисом и офисом Рорка отворилась. Он вошёл, полностью одетый, и она услышала гул уже работающего оборудования в комнате позади него.

— Ты сегодня работаешь дома? — спросила она небрежно, рассматривая его и потягивая кофе.

— Да, — он мельком взглянул на её монитор. — Отслеживаешь денежки, Лейтенант?

— В данный момент. Рорк, ты не мой телохранитель.

Он только улыбнулся:

— А кто, интересно, мог бы больше интересоваться твоим телом?

— Я полицейский. Мне нянька не нужна.

Он подошёл к ней и приподнял её подбородок:

— Что чуть было не случилось с Пибоди две ночи тому назад?

— Но ведь не случилось же. И мне совсем не нужно, чтобы ты вертелся вокруг меня в то время как ты должен заниматься своими делами.

— Я могу и здесь заниматься ими, также легко и эффективно как и в центре города. Ты напрасно тратишь время, споря со мной. И я сомневаюсь, что ты нападёшь на денежный след через официальные документы Палмера.

— Я знаю, — оба утверждения были верными и одинаково расстроили её. — Но я должна с чего-то начать. Уходи и дай мне возможность работать.

— Что, всё? Закончила со мной? — он опустил свою голову и прикоснулся своими губами к её.

В дверях кто-то громко кашлянул:

— Извините, — Пибоди, насколько смогла, выдавила улыбку. Она была бледна и взгляд усталый, но её мундир, как всегда, был вычищен и выглажен.

— Ты рано, — Ева поднялась, затем неловко спрятала руки в карманы.

— В сообщении сказано явиться как можно быстрее.

— Я оставлю вас вдвоём, работайте, — Рорк решил, что наедине им проще будет справиться с дискомфортом. — Рад видеть тебя, Пибоди. Лейтенант, — добавил он прежде, чем закрыть дверь между их комнатами, — возможно ты захочешь проверить имена умерших родственников. Денежные операции со счетами, которые зарегистрированы на ту же фамилию и на кровных родственников, часто остаются незамеченными.

— Да, точно. Спасибо.

Ева переступила с ноги на ногу. В последний раз, когда она видела свою помощницу, Пибоди была завёрнута в одеяло, на лице были видны следы слез.

— Как ты, в порядке?

— Да, в основном.

Черта с два, в основном, подумала Ева и сказала:

— Слушай, я не должна была вызывать тебя на это дело. Возьми пару-тройку дней, чтобы прийти в себя.

— Сэр. Для меня будет лучше, если я смогу вернуться к работе, к своим каждодневным обязанностям. Сидеть дома смотреть видео и есть есть соевые чипсы — это совсем не то, как бы мне хотелось провести свой день. Работа быстрее приведёт меня в норму.

Поскольку Ева и сама думала так же, она отвернулась со словами:

— В таком случае, Пибоди, бери себе кофе и у меня для тебя масса работы.

— Слушаюсь, сэр, — сделав шаг вперёд, она вытащила из кармана маленькую упакованную коробочку, и, направляясь к «АвтоПовару», положила её на стол. — Ваш Рождественский подарок. У меня не было возможности вручить его Вам раньше.

— Похоже мы были немного заняты.

Ева поигрывала ленточкой. Подарки всегда приводили её в смущение, но она чувствовала на себе взгляд Пибоди. Сорвав красную фольгу, она открыла крышку. Это была серебрянная звезда, немного выщербленная и слегка облупившаяся.

— Это старый значок шерифа, — сказала Пибоди. — Я не уверена, что именно такой был у Уайта Эрпа, но это настоящий значок. Я подумала, Вам он будет приятен. Ну, знаете, как давняя традиция закона и порядка.

Смешно, но Ева была тронута.

— Да, здорово, — сказала она, улыбнувшись.

Из любопытства она вынула значок и приколола его к своей рубашке.

— Делает ли это шерифом?

— Он идёт Вам, Даллас. Вы будете бороться всегда и везде.

Обернувшись, Ева встретилась с ней взглядом:

— Ты тоже, Пибоди. Я не позвонила бы тебе сегодня, если бы думала иначе.

— Думаю, мне нужно было это услышать. Спасибо. Ну что ж… — она помешкала, а затем вопросительно подняла брови.

— Проблема?

— Нет, просто я… — она оттопырила губу, что придало её открытому, серьёзному лицу до невозможности юный вид. — эээ…

— Тебе не понравился твой подарок? — весело спросила Ева. — Тебе надо обсудить это с Леонардо.

— Какой подарок? И какое отношение к нему имеет Леонардо?

— Он подобрал гардероб для твоей работы секретным агентом. Если тебе не нравится…

— Одежда, — как по волшебству лицо Пибоди прояснилось. — Я могу оставить себе эту красоту? Все вещи?

— Ну мне-то на кой чёрт они нужны? Так, теперь ты будешь стоять рядом со мной с идиотской ухмылкой на лице или мы будем работать?