В сердце тьмы (СИ) - Кроу Лана

Как только я собралась выходить, в дверь постучали. Анрэй безразличен ко мне, поэтому я даже не надеялась, что он пришлет кого-то за мной. Следовательно, подозрения пали на Аннет.

- Войдите, - разрешила я.

И увидев блондинку, мои подозрения подтвердились. Сегодня леди Пирс была бледной и испуганной.

- Что случилось? – спросила я сразу, как за ней захлопнулась дверь.

Она села на мою кровать и прикрыла глаза, словно от боли.

- Меня хотят отправить домой.

Я внимательно посмотрела на Аннет и не поняла причину ее страданий.

- Но ты ведь сама хотела выбраться из замка? – спросила я.

Из глаз леди пошли слезы, а ее трясущиеся руки сильнее сжали подол платья.

- Все очень сложно, Виктория, все так сложно…

Девушка начала громко всхлипывать и трястись, а я не знала, что должна сказать или сделать, чтобы успокоить ее.

Я не любила слезы, не умела успокаивать, но, как оказалось, умела сочувствовать. Внутри меня словно образовался клубок эмоций, который я не могла развязать.

Я всегда жалела старших сестер, которых отправляли на аукцион. Но им не нужна была моя жалость, я научилась прятать чувства. Но притворяться перед другими легче, чем перед собой.

Я могла бы прогнать Аннет, но этот комок внутри меня, его я прогнать не смогу.

Я не знала, чего именно боится блондинка, но мне захотелось ей помочь. Ведь гордая, острая на язык леди, не будет просто так плакать перед девушкой, которую она знает всего пару дней.

- Аннет, я не понимаю, чем могу тебе помочь. Расскажи мне все.

Мой голос был серьёзным и строгим. Я хотела, чтобы девушка успокоилась и рассказала, в чем именно ее беда.

На самом деле мне было достаточно и своего горя. Она вернется домой к отцу, а я вернусь на аукцион. Я должна была сосредоточиться на своей проблеме, поэтому, чем быстрее закончу с Аннет, тем лучше.

- Это будет сложно, надеюсь, ты поймешь.

Она посмотрела мне в глаза, и я кивнула.

Глава 14

Аннет Пирс

Дочь самого богатого и влиятельного лорда в нашем городе. Любимая, единственная, красивая, как ангел.

- Маленькая куколка! - называли меня многочисленные тетушки и дядюшки.

Моя мать – леди из знатного рода, сошлась браком с отцом из более богатого рода. Никакой любви, расчет, следствием которого стала я.

Мать я никогда не интересовала, она больше любила званые вечера в компании подруги, а отец любил меня. По крайней мене я думала, что он любил меня…

Моя жизнь казалась мечтой, все леди исходили завистью, глядя на мои волосы цвета белого льна, на мои глаза цвета ясного голубого неба и губы, яркого цвета розы.

Я производила фурор своим появлением, мои платья считались эталоном, а моему знанию этикета позавидовала бы сама королева.

Но так ли прекрасна жизнь наряженной куклы? Все, что я получила от родителей, висело на мне неоплаченным долгом и он давил на меня с каждым годом все сильнее и сильнее.

Сначала мне было достаточно улыбаться и присаживаться в реверансе, чтобы родители были мной довольны.

Когда я выросла, мои обязанности увеличились. Я должна была владеть несколькими языками, уметь музицировать, вышивать и быть послушной.

Я старалась, но становилось все сложнее. Количество уроков и преподавателей увеличивалось, у меня пропало время на отдых.

Я должна была держать честь семьи. Должна была быть примерной дочерью.

Утром уроки, обед, время для музыки, время языков, званый ужин, а возможно и бал.

Я должна быть счастливой, послушной и умной. Таковы правила, и в моей жизни все будет прекрасно, если я им следую.

Дорогие платья, званые ужины не прошли бесследно для кошелька моего отца и пришло время оправдать все вложения в меня.

Отец нашел мне жениха, и мать одобрила его.

Мой жених был лордом соседних земель, старше меня в три раза, но разве возраст имеет значение? Главное, что он заплатить за меня золотом.

Родители не спрашивали меня о моих желаниях, но даже если бы и спросили, я бы одобрила их выбор.

Моя жизнь была пресной и стала мне в тягость, натягивать улыбку на лицо становилось все сложнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я пыталась ссылаться на головную боль, чтобы не присутствовать на званых ужинах. Родителям это не нравилось, и я всей кожей почувствовала их разочарование на себе.

Одним таким вечером мать пришла ко мне в комнату, чтобы расчесать мне волосы. Она всегда так делала, когда хотела поговорить со мной.

В этот раз ее движения были резкие, и я чувствовала, как жесткие прутья, царапают мою голову.

Мать была зла, и я терпела.

- Ты позоришь наш род, Аннет.

- Я просто себя плохо чувствую, – оправдывалась я, когда мать жестко провела расчёской.

- Это неважно, – продолжала она, – думаешь, мне легко носить корсеты? Но я терплю ради нас, и ты должна терпеть.

Боль от расчески становилась невыносимой, и я почувствовала, как из глаз пошли слезы.

- Что это? – мать провела рукой по щеке. – Не будь слабой, Аннет. Это позволительно низшим, а мы, как Боги, идеальны. Поняла меня?

Я стиснула зубы, чтобы как можно спокойнее ответить:

- Да.

- Прекрасно.

Мама положила расческу на стол, и я посмотрела, как по серебристым прутикам растекается моя кровь.

- Как только кровь на голове запечётся, прикажешь слугам помыть голову. Сладких снов, моя леди.

Этот урок я усвоила хорошо. Перечить матери не стоит, лучше играть по ее правилам.

Я бы никогда не пошла против нее и отца, я была слишком слабой, одинокой. До моей свадьбы оставалась пара месяцев, когда мой учитель искусства заболел.

Замена нужна была срочно, и мать нашла его.

Должно быть, она рассчитывала получить Нортона в любовники, по-другому обосновать этот выбор я не могу.

Красив от кончиков волос до кончиков ногтей, с репутацией ловеласа. Но прекрасный художник.

Мать вилась вокруг него, не отходя ни на минуту. Нортон половину урока посвящал разговорам с матерью, что раздражало меня. Он лишь изредка обращался ко мне, делая замечание, что я не чувствую цвет или неправильно накладываю тени.

Вскоре интерес супруги заметил и отец. Интрижки на стороне ­– дело обычное, но сейчас, когда нужно было готовить мою свадьбу, каждая минута матери была расписана и однажды, выразив благодарность моему учителю, она сказала, что больше не сможет появляться на наших уроках.

Я вздохнула с облегчением.

- Смиритесь, у вас нет таланта, -  сказал он, когда рассматривал мои полотна.

Я всегда обладала вспыльчивым нравом, но сдерживала его при матушке. Собой можно быть только когда ты одна, а при родителях только послушной девочкой.

- Так же, как и у вас совести! – ответила я.

Серые глаза зажглись интересом, и он улыбнулся.

- Разве леди не должна быть учтивой?

- Разве вы не должны делать мне комплименты, за те деньги, что вам платят? – дала отпор я.

Мне хватает тех, кто знает, что я должна, а чего – нет.

- Хотите, я дам вам ценный урок, леди, бесплатно?

Я сидела на стуле, и он подошел близко, нежно приподнимая мой подбородок и заставляя смотреть в глаза.

- Оставьте свои советы влюбленным в вас дурочкам, – строго сказала я, встав и освободившись от его руки.

Его прикосновения разозлили меня, ведь между нами словно прошлась маленькая молния, от которой побежали мурашки по моей коже.

- Влюбленным дурочкам? – усмехнулся он. – Вы считаете хороший вкус признаком дурноты?

- Хороший вкус, – выплюнула ему в лицо я, рассмеявшись.

- Вы считаете, я некрасив?

В интригах я была хороша, а проучить зазнавшегося ловеласа, было для меня интересным развлечением среди скучного дня.

Я внимательно посмотрела на него.

- У вас глаза немного косят и нос…кривой. Во-от здесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я дотронулась до своего носа, проведя от переносицы к кончику.

Нортон замешкался, словно от удара, а потом рассмеялся.

- Я рад, что ваша матушка оставила нас вдвоем. Должен признаться, с вами оказалось намного веселее, чем я ожидал.