Евгения Савицкая - В плену Времени

Любезное выражение мигом сдуло с его лица, и он грубо спросил:

— Че те надобно, девка?

— Работу ищу, — первое, что пришло в голову.

— Пошла прочь, дрянь. Еще чего! Може че стащишь…

В этот миг я прекрасно поняла, что ловить здесь больше нечего и вышла за дверь. Нарядный экипаж уже давно уехал, а с ним и Часы Времени. Ужас создавшегося положения охватил мою душу, прошелся ураганом в ней и, опустошив ее, оставил меня безо всяких эмоций. Теперь, я бесцельно наматывала круги по чужому городу. Болели ноги, стертые в кровь чужой обувью, давил на ребра жесткий лиф опостылевшего мне платья, нижняя рубашка была настолько мокрой, что хоть выжимай, коса растрепалась, в общем — ужасное зрелище. Все это я терпела, когда неслась навстречу своей цели, но теперь, когда Часы в руках богатых аристократов, а мне до них, как до неба, цель была потеряна. Я не представляла, куда они направлялись и что мне делать дальше, как жить остаток своей жизни в этом веке…

Отчаяние захлестнуло меня. Слезы струились по грязному пыльному лицу, и я была не в силах их остановить. Весь окружающий мир был радужным и размытым. Вдруг я налетела на кого-то. Этот кто-то тихо ахнул и схватил меня за плечи. Мое сердце сжалось от страшной догадки — Матрена или Кузьма нашли меня, и теперь потащат обратно в хату на отшибе села Вишеньковка. Я сжалась в комочек, и застыла на месте, мечтая, испарится или провалиться сквозь брусчатку, но вскоре протерла глаза от слез.

Передо мной стояла низенькая пожилая матрона в белоснежном накрахмаленном чепчике с кружевами и светло-розовом кружевном летнем платье. Одета она была чисто и аккуратно и от нее, буквально, веяло добропорядочностью. Ее голубые глаза смотрели на меня так ласково, что я даже для верности оглянулась назад, но сзади никого не было, и смотрела она на меня. Я с большим подозрением и недоверием снова повернулась к женщине.

— О, Габриэль, мы вас обыскались, — жалобным тоном сказала матрона и горестно всплеснула ручками. — Мы уж думали, что вы погибли.

Я с удивлением воззрилась на нее.

— Женщина, вы меня с кем-то путаете. Я — не Габриэль, — растерянно прошептала я.

Маленькие глазки матроны наполнились слезами.

— Ах, беда-то какая! Моя маленькая барышня не узнает меня. Я вас никогда ни с кем не спутаю. Хоть вы и в лохмотьях будете. Знаю вас с пеленок, — ее мягкий голос звенел нотками грусти. — Неужто, вы не узнаете свою старую няньку?

— Н-е-е-е-т, — тихо ответила я, пятясь, прочь от странной женщины, утверждающей, что знает меня с детства.

— Идемте, милая, — ласково сказала нянька и крепко ухватила меня за локоть. — Вас маменька, папенька и сестрица уж, поди, заждались. Все глаза выплакали, пока вестей о ваших поисках ждали. Думали, что все, нет уж надежды. А я вас случайно нашла, даже не искала. В аптеку ходила. Занедужила ваша младшая сестрица…

— Скажите честно, вас послала Матрена? — перебила я ее и задала волнующий меня вопрос, в тайне надеясь, что матрона ответит правду.

— Нет, ангелочек, не знаю никакой Матрены. Идемте, Габриэль, — ее голубые глаза смотрели так правдиво, что мне даже в голову не могло прийти, что она может врать.

Я поверила няньке, но не могла, же вот так вот просто дать себя увести прочь с этой жаркой улицы. Несмотря на то, что мне жутко хотелось пить, и от жары и слез болела голова. Я, все еще не веря происходящему, обвела глазами все вокруг, пытаясь понять что происходит. Вдруг, в конце улицы послышался шум, я инстинктивно обернулась назад, и увидела несущихся ко мне на всех парах Макара и Митьку. Их раскрасневшиеся злые рожи я бы узнала даже с закрытыми глазами. Мое сердце ухнуло в пятки. Покосившись на стоящую передо мной женщину, я поняла, что это единственный шанс спастись от брака с Кузьмой.

Поэтому, мне пришлось виновато пробубнить:

— Извините, но я не помню… Просто, люди мне сказали, что я головой сильно ударилась, с тех пор не помню кто я и откуда.

Когда я говорила эту реплику, то мысленно поблагодарила все мексиканские телесериалы с их спасительной амнезией у главных героинь. Мои преследователи стремительно приближались. Каждый их шаг в мою сторону отдавался в моем сердце. Еще чуть-чуть, и они настигнут меня.

Нянька едва не расплакалась и, всплеснув руками, тут же воскликнула:

— Ах, что же это я вас на жаре-то держу. Идемте, тут за углом экипаж стоит.

Уже явственно были слышны крики Митьки, звавшего меня по имени и отборная ругань рыжего Макара. Я сделала невозмутимое лицо и спокойно стояла перед женщиной, делая вид, что эти крики и переполох ко мне не относится, но она даже и не подумала, что сельские мужики могут хоть как-то относиться ко мне. Ее ясные глазки смотрели на меня с любовью и нежностью. Почтенная матрона взяла меня под локоть и мы, пройдя пару шагов вперед, завернули за угол дома. Возле тротуара стояла обычная черная закрытая карета. Нянька помогла мне сесть в нее и велела кучеру ехать в Дубовку. Я с интересом выглянула в окно, прячась за черными занавесками. Макар и Митька наконец-то выбежали на перекресток и что-то громко кричали и сильно жестикулировали. Было потешно смотреть, как Макар смешно вертит головой, пытаясь понять, куда я делась, а Митька выдал такую руладу на всю улицу, что собралось множество зевак, потешающихся над мужиками. Когда карета, в которой я ехала, заворачивала, я бросила последний взгляд на проходимцев, в душе желая чтобы никогда в жизни больше их не увидеть. С огромным облегчением я откинулась на спинку мягкого сидения. Впервые, за последние сутки, я почувствовала себя весьма комфортно. Незаметно для няни, скинула мучающие меня туфли и расслабилась, стараясь отогнать тревожные мысли. Я с интересом изучила внутреннюю обивку кареты и бархатные мягкие сидения. Еще бы, я впервые в жизни ехала в настоящей карете, а не в бутафории. Во время езды на мягких рессорах, меня укачало, и я забылась тяжелым сном.

Глава 7

Сон был таким гнетущим, словно надо мной нависла огромная толща воды, и я все никак не могла выбраться на поверхность. Чем сильнее барахталась, силясь выплыть, тем глубже погружалась в ее темные пучины. На грудь давила духота, не хватало воздуха, и какая-то неясная и тревожная мысль молоточком била по виску. От этого кошмара спасла меня нянька.

Она осторожно трясла мое плечо и тихо звала по имени:

— Габриэль! Барышня! Проснитесь, мы приехали.

Я протерла глаза и пыталась сообразить, как оказалась в карете с незнакомой мне женщиной. От жары меня так разморило, что головная боль не прошла, а только лишь усилилась. Было такое чувство, будто я сама выпила бутылку шампанского на голодный желудок. Пока мы ехали, летний день померк, и солнце плавилось в багряном закате. Нянька меж тем помогла мне вылезти из кареты. Свежий вечерний воздух немного взбодрил меня, когда мы с нянькой рука об руку неторопливо шли по длинной, засаженной пышными деревьями, аллее, а впереди нас белел в вечерних сумерках огромный дом. Во многих окнах, которого, горел мягкий свет.