Десять причин никогда не быть с тобой - Мира Ризман

— Пожалуйста… — Его просьба потонула в звоне стекла. Джэйн добралась до ванной комнаты и, увидев себя в отражении, с яростным воплем снесла зеркало.

— Что… с ней? — Сестра опасливо начала озираться.

Вот только Маркус снова промолчал. Ему нужно было подумать, всё взвесить и понять — как могла случиться столь чудовищная ошибка⁈ Меняя пелёнки, он перебирал в голове ингредиенты зелья: горянка, тимьян, вечерняя примула, ягоды бузины, несколько листков дамианы. Маркус не спешил заменять их, лишь уменьшал количество, тогда как щепотки амаранта и руты становились всё весомее. Он испытывал этот рецепт на себе неоднократно и вполне был доволен результатом. На утро вместо безумия его ожидало лёгкое раздражение, какое встречалось у всякого, кому доводилось проснуться в дурном настроении. Вот только полученное достижение будто бы оказалось иллюзией. Он словно бы перепутал что-то, других разумных объяснений не находилось. Впрочем, и этот вариант едва ли был состоятелен. Но пока Маркус тщетно искал ответ, в коридоре внезапно разгорелся скандал.

Хлопнула дверь, да так что сердце невольно подпрыгнуло в груди. А затем голос Джэйн сотряс весь дом:

— ГДЕ ОН?

Маркус собрался уже выйти, но резко остановился перед дверью детской. Он вспомнил о последствиях, и как бы трусливо с его стороны это ни было, понимал, как важно выждать время. Сейчас им встречаться совсем нельзя! Дом Пламенных Роз едва ли выдержал бы их битву, а то, что Джэйн не сможет контролировать магию, сомневаться не приходилось.

— Твой муж велел дать тебе снотворного. — Саманта говорила тихо, но внятно. Однако в её интонациях слышалась осторожность.

— Кто? — Джэйн даже взвизгнула. — МУЖ⁈

— Да, муж. Если мне не веришь, посмотри на своё предплечье, на нём выжжена его печать. — Сестра стойко держалась, не позволяя повысить голос.

Послышалась странная возня, а после дом дрогнул от нового крика:

— ДА КАК ОН ПОСМЕЛ!

— Он? — всё-таки не выдержала и усмехнулась Саманта. — Если бы ты не брала бокалы на балу у всяких незнакомцев, ему бы и не пришлось! Он спас тебя от позора!

— Что за ерунда⁈ — продолжала неистовствовать Джэйн.

Маркус осторожно прислушался к её мыслям, боясь невольно потревожить своим присутствием. Образы и обрывки воспоминаний кружились в диком хороводе — Джэйн была слишком зла, чтобы в них разобраться. Гнев и ярость туманили голову, а нарастающая ненависть вот-вот грозилась обрушиться на Саманту. Та же, будто специально, только добавляла масла в огонь.

— Тебя опоили любовный зельем! — в сердцах бросила сестра. — И, если бы не брат, тебя бы использовали так же, как когда-то Джелиту! Ты хоть раз интересовалась историей своей семьи?

Однако Джэйн из всего этого спича взволновало только одно:

— Брат?

— Пф-ф, — фыркнула Саманта. — Ты либо слепая, либо совсем глупая. Неужели ты совсем не замечаешь сходства?

Маркус, всё так же стоя у двери, горько усмехнулся. Джэйн и правда не видела, точнее, не хотела видеть. Для неё любая женщина воспринималась как угроза, а потому в детали она не вникала. И пусть её и восхищал облик Саманты, зависть и ревность не давали возникнуть даже подобной мысли.

— Брат, значит, — процедила Джэйн, но это было лишь затишье перед новой бурей. — Тогда пора искоренить ваше поганое семейство!

Маркус с трудом заставил себя устоять на месте. Он чувствовал, как вихрь магии закручивался внутри Джэйн и вот-вот должен был вырваться наружу, но тот оказался резко остановлен. Внезапный болезненный удар. Тело обмякло, а сознание полетело во тьму. Маркус рванул ручку двери и замер на месте от увиденного. Шлейф тёмного заклинания дымкой вился у рук Саманты, в то время как сестра, похоже, и сама не совсем поняла, как подобное произошло. Она испуганно взглянула на Маркуса, но ему пока было не до неё. Он подбежал к Джэйн и склонился над ней. Быстрая проверка, и сердце, грохотавшее внутри, начало понемногу замедлять свой бег. Просто обморок. Поднимавшийся стихийный поток магии сработал как защита и позволил обойтись без серьёзных последствий.

— Брат… — рядом раздался голос Саманты, тот был слаб и полон ужаса. А затем сестра внезапно бухнулась на колени. — Брат! Я не хотела! Я… не знаю, что на меня нашло!

Он бросил на неё короткий взгляд. Она и в самом деле была сама не своя. В глазах появились слёзы, тело била мелкая дрожь.

— Это оно… — хрипло прошептала Саманта. — Приказало мне…

Маркус нахмурился и принялся мысленно проверять защитные чары подвала, но не обнаружил и следа бреши. Однако неприятное чувство, будто он что-то упустил из виду царапнуло сознание.

— Я не хотела… — повторила упавшим голосом сестра. — Но оно… преследовало меня!

— Преследовало? — озадаченно переспросил Маркус и поднял обмякшую Джэйн на руки.

— Это… трудно… объяснить… — Голос Саманты прерывался, будто ей было сложно говорить.

— Придётся попробовать, но лучше не здесь и не в такой ужасной позе. Отправляйся в кабинет, там и продолжим, — велел Маркус, а сам отправился в спальню. Ему решительно не хотелось, чтобы Джэйн очнулась до того, как он во всём разберётся, как и снова сражаться с неконтролируемой ненавистью. Верить Саманте пока было нельзя, потому пришлось использовать сдерживающие заклинания.

Маркус осторожно уложил Джэйн на покосившуюся из-за сломанной ножки кровать, а после соткал магический полог, которым накрыл половину комнаты. Он старался не отвлекаться, хотя это было непросто. Спальня выглядела так, будто в ней побывал ураган. Дверцы шкафа сорваны с петель, часть полок сломана, балдахин над кроватью содран и валялся грудой тряпья у входа в ванную, повсюду валялась одежда, осколки стекла, растерзанные книги и поломанные украшения. Видя, что Джэйн сотворила со своей шкатулкой — некогда главной ценностью, Маркус тяжело вздохнул. Новая истерика подобно грозовой туче нависла над Домом Пламенных Роз. Джэйн очень любила эти украшения и будет сильно жалеть, если их не удаться восстановить. Впрочем, сейчас было не время беспокоиться о досадных мелочах, и Маркус резко развернулся и поспешил в кабинет.

Сестра сидела, сгорбившись, в одном из кресел. Её плечи всё ещё вздрагивали, но не от душивших слёз, как сначала показалось, а от внутреннего напряжения. Маркус не стал садиться за стол. Это бы увеличило между ними дистанцию, а он рассчитывал на откровенный разговор. Если, конечно, тот был возможен. Пододвинув свой стул, Маркус сел напротив, так близко, что их колени едва не соприкасались друг с другом.