Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана Змея

Я сузила глаза.

— А можно узнать, зачем вам так нужен Вепрь, при всем его бесполезном, как вы изволили заметить, состоянии?

— По личным причинам.

— Боюсь, эти причины не стоят ваших усилий, донна Эстелла. Покупать рабов я не собираюсь, ведь тем самым я буду способствовать развитию такого грязного дела, как охота на живых людей. Не буду скрывать: как уроженка Аверленда, я питаю к рабству истинное отвращение.

— И все же не гнушаетесь выставлять живых людей на смерть и зарабатывать на этом деньги, — уже не пытаясь любезничать, вернула укол Эстелла.

— Только тех, кто сам этого хочет. Я, по крайней мере, пытаюсь хорошо обходиться с теми рабами, которые попали ко мне волею случая. И поверьте, я не отношусь к Вепрю как к бесполезной вещи, как вы могли это вообразить.

Продолжать разговор дальше я была не намерена. Не объяснять же этой леди, что мне противна сама мысль покупать рабов, чтобы потом их же руками бороться с рабством. Только те, кто столкнулся с несправедливостью, не желает с ней мириться и жаждет борьбы, способны сделать подобный выбор добровольно.

— Прошу меня извинить, — церемонно простилась я и, не дожидаясь ответа, поспешила туда, куда собиралась — разыскать свою Лей.

Я нашла ее стоящей в стороне, у самого бортика арены: она отчаянно пыталась разглядеть, что происходит за массивной решеткой, преграждающей бойцам выход в круг. Подойдя ближе, я незаметно взяла ее за руку и ободряюще сжала холодные пальцы. Лей вздрогнула и посмотрела на меня большими влажными глазами.

— Он же победит, правда? Госпожа, скажите, что это так!

— Он самый сильный из всех, кого я видела прежде, — улыбнулась я, всей душой пытаясь вложить в нее уверенность, хотя и сама переживала не меньше. Наблюдая сегодня ее волнение, я не единожды успела пожалеть, что согласилась на ее просьбу побывать на Арене. — Но, думаю, тебе лучше отойти подальше и не показываться на глаза Хаб-Арифу, чтобы твоя тревога случайно не передалась и ему. Если хочешь, я могу взять тебя с собой в ложу.

— О нет, что вы, госпожа. Вы правы, я отойду — он не должен видеть меня здесь. Ах, уже гонг! Так скоро…

— Мне пора идти, — виновато сказала я и еще раз пожала ей руку. — Мужайся и верь в своего мужчину.

Не успела я вернуться на место, как распорядитель вызвал на арену бойцов, отобранных для третьей части представления. Диего, уже дожидавшийся меня в ложе, недовольно проворчал:

— Ты разговаривала с рабыней. Опять хочешь меня скомпрометировать?

— Прости, — я смиренно потупила взор и положила ладонь на его предплечье. Было бы хуже, если бы он заметил мой разговор с Эстеллой ди Гальвез. Невольно я оглянулась, отыскав среди самого высокого ряда багряное пятно ее платья. — Я не подумала.

— А стоило бы, — пробурчал Диего, но руку не отдернул, переключив внимание на арену. — Гляди-ка, наш юнец умеет принимать грозный вид не хуже Зверя.

Я проследила его взгляд и заметила, как Хаб-Ариф, едва заметно шевеля губами, наставляет внимательно слушающего Кйоса. Тот хмурил брови, кивал и поигрывал рельефными мышцами на гибком, поджаром теле. Страха в его глазах не было и следа, а вот незримая угроза от него действительно исходила.

— Я верю в их победу. Кстати, кто такой дон Ледесма?

— Дон Энрике Ледесма держит невольничий рынок в Кастаделле. А почему ты спросила?

— Да так, к слову пришлось. Но не будем отвлекаться: объявляют бой.

====== Глава 29. Жажда жизни ======

Комментарий к Глава 29. Жажда жизни Глава пока не бечена

Сегодня с утра не могу найти себе места. Извел Аро бессмысленными придирками, Сай боится сунуть нос в мою комнату. Уже жалею, что нет Лей: язвительная сучка своим колючим языком могла бы здорово привести меня в чувство. Но Лей сейчас там, вместе с Вель, а мне остается изнывать от неизвестности. В силу и опыт Зверя я верю безоговорочно, но Кйос меня беспокоит. И что, если им попадутся превосходящие ловкостью противники? Как же тяжела наша задача: слабаки не нужны, но с сильными есть риск потерпеть поражение. А сейчас это нельзя, невозможно…

Сай принесла обед, но кусок в горло не лезет. Вместо этого пытаюсь встать без помощи Аро, которого сам и прогнал в раздражении. Швы на раненом бедре надоедливо ноют и мешают нормально ходить, сломанные ребра трещат, правая рука под лубками немилосердно зудит. Ковыляя от кровати до окна и обратно, чувствую себя дряхлым стариком: сердце ухает, воздух с трудом врывается в легкие, голова идет кругом, темнеет в глазах. Но за окном тишина: экипаж с господами еще не приехал. Надолго меня не хватает: ладонь, опирающаяся на подоконник, от усилия покрывается липким потом, колени предательски слабеют, и мне приходится постыдно тащиться назад, чтобы исходить испариной в постели.

Лишь когда солнце перекатывается с востока на запад, через распахнутое окно доносится скрип колес и цокот лошадиных копыт: приехали. Только все ли?

Проходит несколько тягучих мгновений, прежде чем в коридоре раздаются шаги. Звенят цепи, и для меня это сейчас самый обнадеживающий звук на свете: цепями принято сковывать только опасных, бойцовых рабов, а значит…

Звон цепей сменяется шорохами и тихими всхлипами. Сердце заходится в бешеном ритме: что произошло? Кто жив? Кто ранен? Кто убит?

Когда Зверь наконец появляется на пороге, сквозь мои стиснутые зубы прорывается возглас облегчения.

— Жив?! Почему так долго? Что с Кйосом?

Зверь привычно скалит обе пасти и небрежно вытирает сочащийся кровью лоб.

— Жив. Кйос тоже. Разве что шкурку щенку малость продырявили.

— Где он?

— У себя, отнесли его, дожидается лекаря.

— Гидо приедет?

— Нет, другой. Кажется, Сальвадоре.

— Крепко досталось парню? — хмурюсь я.

— Выживет. Сам виноват. Говорил ему: нечего скакать вперед старшего, как бешеный козел! У него была одна задача: прикрывать мне зад, а он сгоряча в атаку полез.

— Так твой зад вроде цел, — ощупываю взглядом полуобнаженное татуированное тело Зверя. Несколько раз его все же задело: лоб в крови, глаз заплыл, на плече скользящая рана, на боку длинная вспухшая ссадина.

— Зато глаза чуть не лишился. И ладно бы от вражеской руки, а то от своего же! Малец прыткий, иногда даже слишком, — досадливо морщится Зверь, осторожно щупая рассеченную бровь.

— Что за оружие было?

— Копье с двумя остриями. Не повезло: с ним мы мало работали, мое упущение. Ну да ладно: сдюжили, и то хлеб. Впредь будем умнее, да и парню наука.

— Что другие? Живы?

— Чудом. Говорил же мальцу, что нам не смерть их нужна. Но он то ли со страху голову потерял, то ли кровь в жилах вскипела — я едва успел отвести от того бедолаги острие. Одного зацепило все же, лезвие между ребер прошло. Хоть и тупое копье, а сила у лиамца недюжинная. Жаль, соображения никакого нет…

Выдыхаю. Все не так уж плохо. Кйос, если верить Зверю, поправится, и теперь у нас есть два новых бойца.

— Где госпожа?

— Где-то внизу. Препирается с тем усатым из-за клейма.

— С Хорхе, что ли? Из-за клейма? Это на новеньких-то?

— Вроде так, я не очень понял, — растерянно разводит руками Зверь.

— Зря она миндальничает. Ну да ладно, брат. Спасибо за твою храбрость. Ступай: Лей, поди, тебя заждалась.

Хаб-Ариф делает шаг в сторону двери, но тут же останавливается и смотрит на меня неуверенно.

— Что?

— Ну… хотел спросить… насчет Кйоса. Ты не хочешь сказать ему правду? Мне кажется, парень сделан из правильного теста.

— Возможно, ты прав, — отвечаю после некоторого раздумья. — Я подумаю.

— Какая вожжа попала тебе под хвост? — недовольно скривился Диего. — Клеймить рабов обязывает закон.

— Ты просто плохо знаешь Хорхе! — возмущенно ответила я, не заботясь о том, кто может слышать меня из-за двери мужниных покоев. — Он все делает мне назло!

— Ты преувеличиваешь. Любой раб после покупки…

— Но ты видел, в каком они состоянии! Один совершенно не может двигаться из-за ранения! Какое клеймо? Диего, смилуйся!