Хризолит и Бирюза - Мария Озера

Еще немного понаблюдав за тем, как Адриан наступает на туфли своей партнерши, я отошла к столу и взяла бокал шампанского, игнорируя желание попробовать вина, который вызывал во мне странные, щекочущие воспоминания о встрече с художником. Лоренц, заметив мой настрой, несколько раз настойчиво переспросил о самочувствии, прежде чем удалиться к отцу и другим аристократам. Его забота была почти трогательной и резала глаз своей откровенностью — среди аристократов чувства прятали за маской холодного достоинства, но именно эта искренность Лоренца показывала то, к чему он стремился: к доверию, которое сильнее любых дворцовых правил.

Как только я начала отпускать ситуацию и расслабляться под воздействием алкоголя в моем бокале, церемониймейстер объявил того, кого я искала глазами весь вечер. Как оказалось, я жаждала встречи с ним ровно настолько же, насколько и боялась.

Нивар Алиссдейр Волконский со спутницей Никс Симидзу.

Когда-то и я так появилась с ним под руку, собирая удивленные взгляды. На долю секунды я почувствовала укол зависти Никс, что может позволить себе взять его под руку. Мужчина выглядел безупречно в черном костюме. Из-под пиджака выделялась черная шелковая рубашка, верхние пуговицы которой были вальяжно расстегнуты, открывая островок оголенной груди. Этот образ идеально оттенял его светлые волосы и превращал зеленые глаза в драгоценные камни под светом хрустальных люстр. Спорить было бесполезно и, как бы мне не нравилась Никс, выглядела она с иголочки в красном струящемся платье на бретельках. На ключицах покоилось тяжелое бриллиантовое колье, волосы были высоко собраны. Хотелось верить, что это украшение оказалось на ее шее не благодаря Нивару.

Пока они неспешно спускались по витиеватой лестнице, шаги их тонули в ворсе расписного ковра. Я не могла отвести глаз от Нивара. Неосознанно. Просто смотрела на него, словно зачарованная. Никс крепко держалась за его руку, а моё дыхание стало прерывистым; казалось, украшения на шее стягивают горло, мешая вдохнуть. Но, коснувшись их пальцами, я поняла, что дело вовсе не в них. Виной всему — внезапная, почти болезненная ревность.

Нивар был без трости и его хромота была почти незаметна. Я побоялась представить, каких усилий ему стоил этот выход. Сглотнув, я одним глотком осушила почти полный бокал и поставила его на поднос пролетавшего мимо официанта.

— Нервничаешь? — мягкий голос рядом заставил меня вздрогнуть.

Я повернула голову — передо мной стоял тот самый давно забытый художник.

— С чего вдруг? — мой голос предательски дрогнул в надежде, что он не заметил, как я бесстыдно пялюсь на графа Волконского.

— Просто такой вечер, — тихо произнес художник, изучая моё выражение лица с явным интересом. — Интригующий на события.

Я попыталась найти опору в близстоящей мраморной колонне, но взгляд всё равно вновь скользнул к паре, которая спускалась всё ниже и ниже. Мир вокруг словно исчез. Между мной и Ниваром в очередной раз выросла непроходимая стена, несмотря на то что он находился всего в нескольких метрах от меня. Нервозность затуманивала разум, а лёгкий аромат его одеколона, уловимый даже на расстоянии, лишь сильнее опутывал мысли.

— Не позволяй эмоциям затмевать рассудок, — холодно произнёс Иден, будто уловив ход моих мыслей.

В его словах звучала не просто осторожность, а отголосок чего-то личного, как будто он не раз повторял эту фразу самому себе. Я лишь кивнула, закусив губу.

— Это же ты и твой друг организовали все празднество? — его голос был ровным, но за внешней невозмутимостью я уловила лёгкий подтекст, будто он догадывался о причине моего пристального взгляда в сторону лестницы.

Я ограничилась коротким кивком.

Мимо снова прошёл официант с подносом бокалов. Я уже было потянулась за вином, но, вспомнив о вкусе Идена к этому напитку, демонстративно отстранилась.

— Я, пожалуй, тоже воздержусь, — протянул он с лёгкой улыбкой, но глаза его скользнули по мне с ироничным интересом.

Закатив глаза, я не удержалась от игры. Притормозив официанта, взяла сразу два бокала и протянула один Идену. Его пальцы чуть задержались на ножке бокала, и я на миг уловила неуверенность в его жесте — непривычный штрих к его образу самоуверенного циника.

— Так что ты рисуешь? — спросила я безэмоционально, касаясь губами края бокала, оставляя на стекле след помады и лёгкий вкус терпкости вина на языке.

— Женщин, — коротко ответил Иден, взглядом всё так же скользя по танцующим парам. — Красивых. Я люблю их линии, их грацию.

Мужчина стоял рядом со мной — высокий, сдержанный: свободная от бокала рука была спрятана в кармане брюк, приподнимая край пиджака. Я закатила глаза и сделала еще один глоток вина, но побольше. Горло обожгло терпким напитком, от чего я чуть заметно прикусила щеки изнутри, стараясь не морщиться.

Иден казался непробиваемым, но в его лице промелькнуло что-то — неуловимое волнение, тень сомнений. Может, это была лишь игра света или блики жемчужных ожерелий на шее танцующих девушек, но я вдруг ощутила, что его уверенность — тщательно выстроенная маска.

— То есть хочешь сказать, что твоя галерея — это сплошь обнажённые женщины? — я перевела взгляд на него, пытаясь уловить реакцию.

Его идеальная осанка сразу выдавала аристократическое воспитание — будто каждая линия его тела была выточена временем и привычкой к вниманию публики. Внешне он был полной противоположностью Нивара: белоснежный костюм подчёркивал иссиня-чёрные волосы, а отсутствие рубашки под пиджаком делало образ вызывающе дерзким. На шее лежала тяжёлая цепь из крупных звеньев, между которыми мерцали крошечные подвески-звёзды. В каждом ухе — аккуратное кольцо-серьга.

Вечерний холод словно обострял каждый штрих его стиля, а блики камней на цепочке сверкали так, что казалось, это не просто украшение, а знак статуса — продуманный вызов устоям. В нём было что-то из другого времени, эпохи, где стиль и положение определяли суть человека.

По коже побежали мурашки. Его присутствие было почти подавляющим, романтизм этой холодной загадочности врезался в меня сильнее, чем я хотела бы признать. Сердце ускорило ритм, словно я стала героиней картины, в которую он вплетал меня взглядом.

Музыка становилась громче, её ритм бился в груди, и я заметила, как он сделал шаг ближе. Воздух между нами заполнил его лёгкий аромат с пряными нотами — неяркий, но прочно цепляющий.

— Из женщин, с которыми я сплю, — потягивая вино, Иден стрельнул своими ледяными глазами в меня, видимо, ожидая какой-то реакции.

— Думаю, что это тогда это не галерея, а жалкая подсобка, — фыркнула я, стараясь казаться невозмутимой, но взгляд невольно отвела.

— Значит, мне стоит пригласить тебя в своё поместье.

— Не стоит.