Демоны добра и зла - Ким Харрисон

демонов подступал ко мне, заманивая вкусить их силу… проклятия, искаженные гневом и страхом. Они требовали моего внимания, когда я пыталась игнорировать их, и тянули к себе, когда я отказывалась.

Встревоженная, я спряталась за мыслями Ала. Я застонала, когда его боль удвоилась, и в реальности почувствовала, как кто-то подхватил меня, когда мои колени подкосились. Мысли Ала горели. Слишком рано он оказался здесь, и, стиснув зубы, я потянулась к горсти его боли, притягивая ее к себе, чтобы он мог лучше искать, продираясь сквозь шепот и намеки, не обращая внимания на воспоминания об агонии и намеки на нарастающие крики.

«Видишь?» Мысли Ала проникали в меня, словно мои собственные. «Lupis seculo seculorum. Res ispa loquitur. Это не проклятие оборотня. Это превращение другого в волка. У нее не будет воспоминаний. Она будет настоящим животным. Его нельзя раскрутить».

Я замялась.

«Животное? Но она будет жива и свободна.» Забвение могло стать для нее единственным избавлением от боли, которую причиняла ей жизнь. То, что ждало ее в О.В. было бы адом.

«Ты его получила?» спросил он, и прежде чем я успела ответить, он вытолкнул меня из своего сознания и из коллектива.

Я задыхалась, глаза распахнулись, когда боль исчезла.

— Ал? — позвала я, моргая на Дженкса, парящего в нескольких дюймах от меня. Это Дэвид поймал меня, и я была покрыта пыльцой пикси. Я уронила сумку и потянула ее к себе, прежде чем мои книги высыпались на холодный цемент.

Дженкс выдохнул, отлетев назад.

— С ней все в порядке.

Я резко поднялась на ноги и вырвалась из объятий Дэвида, крепко прижав к себе книги. Парк почти опустел, остались только О.В. на обочине и парамедики, ожидающие на стоянке.

— Ал! — воскликнула я, увидев, что он потерял сознание на земле. Кэсси обеспокоенно стояла на коленях рядом с ним, ее маленькая фигурка терялась в пальто Дэвида. «Дерьмо на тосте. Кажется, я убила Ала!»

Я опустилась на колени по другую сторону от него и погладила его по щеке. Я никогда не видела его таким вялым и лишенным эмоций, и это меня пугало. Если Ал и был кем-то, то только жизнелюбивым.

— Это было слишком рано, — сказала я скорее себе, чем кому-то еще. — Он отвел меня в хранилище, и это было слишком рано.

— Может, принести воды? — сказала Кэсси, а потом вскрикнула и отпрянула назад, когда Ал открыл глаза.

Не двигаясь с места, он смотрел на нас, уставившихся на него, взгляд его красных, козлиных глаз перебегал с лица на лицо.

— Ты увидела проклятие? — спросил он, и я кивнула. — Хорошо. Если кто-нибудь из вас хоть раз заикнется об этом, я выверну вас наизнанку.

Я протянула руку, чтобы помочь ему подняться, и Кэсси улыбнулась с облегчением. Решительно оскалившись, он позволил мне взять на себя его вес и подтянуть его.

— Он не шутит, — сказала я.

Выражение лица лисицы дрогнуло, и я, нервничая, повернулась, чтобы посмотреть на страдания Паркер. Окровавленная женщина начинала чувствовать боль сквозь амулеты, опустив голову и трясясь, она сидела обнаженная под серым одеялом.

Ал поправил жилетку.

— Не мешкай, — сказал он, обращая внимание на машины О.В. у обочины. — Страх перед демоническим правосудием не удержит их там долго.

На меня навалилось беспокойство за Трента. Подавив его, я подняла сумку на плечо и сосредоточилась на Паркер.

— Ты станешь настоящим волком, если я это сделаю. Твоя альтернатива — стать человеком. Скажи мне еще раз, чего ты хочешь.

Она подняла голову.

— Я хочу, чтобы ты сдохла, — прохрипела она, сжимаясь в комок, чтобы не застонать от боли. — Но быть волком не помешает.

Дэвид переминался с ноги на ногу, его хватка на Кэсси стала крепче. Мне этого было достаточно, и я крепче ухватилась за лей-линию. Мы практически стояли в ней, и я почувствовала укол вины, когда она без боли пролилась сквозь меня. Мои руки начали светиться от ее силы, а кончики волос стали развеваться.

«Reserare, Джариатджекджунисджумок», — подумала я, открывая хранилище, и глаза мои закрылись, когда я почувствовала, что снова проваливаюсь в него, мое сознание пронеслось мимо шепота гнева и ненависти, найдя то, что мне было нужно. Это сделает Паркер волком. Настоящим волком. Только это даст нам обеим покой.

— Lupis seculo seculorum, — прошептала я слова, втягивая проклятие через себя и укладывая его в дымку в моих руках. — Res ispa loquitur.

— Волчица, на веки вечные, — сказал Ал, и я направила на нее магию. — Тебе вынесен приговор.

Паркер напряглась, когда светящаяся дымка опустилась на нее.

— Подождите. Нет! — вскрикнула она, пошатнувшись, чтобы встать, но тут же упала, и из-под одеяла показалась белая нога. — О Боже… — задыхаясь, произнесла она.

— Не трогай ее, — сказал Дэвид, поймав Кэсси за руку и оттащив ее назад.

Я обмякла, когда магия покинула меня, холодная и пустая. Бледная нога Паркер, видневшаяся из-под одеяла, менялась, становясь неестественно тонкой и костлявой. Ее ступня удлинилась, пальцы превратились в когти и наконец покрылись шерстью. Ее крики превратились в хныканье и прекратились.

Дженкс навис рядом, его зеленые глаза расширились.

— Все готово? Она — волчица?

Медленно Паркер подтянула под себя ногу и поднялась на четыре лапы. Одеяло упало.

Она была волчицей, серебристой с черными лапами. Одно ухо у нее было оторвано почти до черепа, а глаз отсутствовал. Это были кровоточащие новые повреждения, омрачающие ее красоту.

— Мне жаль, что все так вышло, — прошептала Кэсси, и оставшееся ухо волка дернулось. В ее взгляде был ум, но это был взгляд волка. Паркер больше не было.

Дэвид притянул Кэсси поближе, чтобы защитить, и с этим легким движением Паркер бросилась бежать. Послышался шелест листьев и травы, и она исчезла, затерявшись в мокрой от дождя городской природе, окружающей Цинциннати. Может, мне стоит предупредить Дойла и Гленна?

— Черт возьми, Рейч! — сказал Дженкс, явно одобряя. — Эй, амулет все еще работает.

Я посмотрела на амулет и увидела, что он освободился от рубашки, а зеленое сияние медленно исчезает, как и волк.

— Она — животное, — прошептал Дэвид. — Ты видела?

Мне стало плохо, но дело было сделано, и ничего нельзя было изменить. Я убила все, что было в Паркер, за исключением, возможно, ее желания выжить, и я не смогла встретить взгляд Ала, когда его рука коснулась моего плеча и опустилась.

— Это был подарок, — сказала Кэсси, и ее лицо сжалось от душевной боли. — Рейчел, не думай, что ты могла отпустить ее. Она бы пришла за всеми нами. Ее разум был сломлен.

— Мне нужно идти. — Мысль о Тренте пронзила