Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона - Анна Солейн

бросилась вперед — но снова ни черта не смогла сделать. Чтоб его! Выкопать бы эту тварь из могилы и еще раз убить! На него даже смотреть отвратительно, как так можно обращаться с ребенком⁈

— Встань. Встань. Я сказал, встань!

Мальчик лежал, хватая ртом воздух, и явно просто не мог послушаться.

Отец подошел и надавил ему сапогом на грудь.

— Слабак, как и твоя мать.

Мальчик вздрогнул, попытался подняться, но отец не дал ему такой возможности.

— Ты, рохля, никогда не станешь Мэлори, я об этом позабочусь. — Отец наконец убрал сапог и, отойдя на несколько шагов, бросил через плечо: — И, кстати, не ищи свою суку. Еще раз притащишь в дом какую-нибудь больную шавку — пеняй на себя.

Один из мужчин-зрителей вытряхнул на снег то, что когда-то, кажется, было собакой-дворняжкой.

Зимнюю тишину разрезал отчаянный детский крик.

Я не хотела больше смотреть, зажмурилась бы, но у меня не выходило даже отвернуться.

Картинка снова сменилась. На этот раз я оказалась в цветущем городском парке и не сразу сообразила, что смеющийся пятнадцатилетний парень — это лорд Мэлори, по-юношески нескладный и худощавый. Рядом с ним на скамейке сидела светловолосая девушка, миловидная, юная и чем-то неуловимо напоминающая облачко.

Удивительно, но, глядя на то, как он берет ее за руку, я даже не могла ощутить ревность, только радость за то, что наконец вижу что-то хорошее.

Интересно, что стало с этой девушкой сейчас? Осталась в прошлом, как почти каждая первая любовь?

Хотелось побыть еще немного в этом солнечном парке, но картинка снова изменилась. Я снова увидела знакомый уже кабинет в особняке Мэлори. Его отца, выглядящего возмутительно здоровым и бодрым.

Самого Седрика, который с нечитаемым выражением лица смотрел вперед. Рядом с ним стояла та самая девушка, испуганная и бледная.

— Жениться? Ты собрался жениться на этой шлюхе? Ты что, ее обрюхатил?

— Сэр, если вы еще раз назовете мою женщину шлюхой…

Воздух в комнате сгустился — я уже знала, что так проявляется магия лорда Мэлори. Судя по всему, ему нельзя было ею пользоваться. Но сейчас она явно повисла в воздухе. Странно, что его отец ничего не замечает. Оглядывая разворачивающуюся перед моими глазами сцену, я впервые задумалась: а как именно умер достопочтенный лорд Мэлори, чтоб он на том свете еще сдох, и не раз?..

Запрокинув голову, отец захохотал.

— А кто же она, если не шлюха?

— Сэр, вы…

— Я Виктория Норберн, — выпалила девушка. — Мой отец — барон Норберн, и я…

— Обнищавший идиот, который спустил все состояние на убыточную торговлю? — отец фыркнул и встал. — А ты, значит, решила взять все в свои руки? Умно. — Он оглядел девушку, как товар на рынке. — А что, если я скажу, что у этого сопляка не будет наследства?

— Что? — выпалила девушка.

Хреновая из нее актриса, конечно. Могла бы как-то… От досады хотелось ругнуться. Ну как же так? Что за… дуреха!

— Что слышала. Я ему ничего завещать не собираюсь, нос не дорос. По миру пойдет, и отсюда я ему ни нитки не дам взять, имей в виду. Ну как, все еще готова за него замуж? Хочется?

— Я… — захлопала она глазами.

Седрик бросил на нее короткий взгляд, удивленный и ожидающий, как будто он до сих пор не понял, какой дело приняло оборот, и ждал полагающегося ситуации ответа: «Да, конечно, хочу, ведь мы друг друга любим».

Отец наклонился так, чтобы смотреть девушке в глаза. Выражение его лица было любопытно-брезгливым, так можно наблюдать за копошащимися насекомыми.

— А что, если я скажу тебе, что у меня-то деньги есть. И предложу… — Отец провел кончиком пальца по щеке девушки. — Тебе их в обмен на кое-что. Много. Сколько скажешь. Что ты выберешь? Этого сопляка без гроша в кармане — или кое-что поинтереснее?

— Я…

Даже недослушав, я уже знала, каким будет ответ. На лицо Седрика, когда его девушка называла его отцу цену, я старалась не смотреть.

— Уважают только силу, понимаешь ты или нет? — отчитывал отец Седрика уже после. — А ты — слюнтяй и ублюдок. Дурная кровь. Был бы в тебе характер, а так…

— Я учту, — коротко ответил он и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Воздух из-за разлившейся там магии был плотным и тяжелым. Ощущался он как предчувствие беды.

Спустя пару секунд декорации сменились, и я увидела Седрика на каком-то балу в окружении девушек. Те активно пытались привлечь внимание симпатичного сына герцога, но на лице юноши уже появилось знакомое мне презрительное и оценивающее выражение.

Кроме этого я заметила, что он знакомо прикрывает глаза на несколько секунд: видимо, боли с возрастом становились все сильнее и чаще.

Сердце от сочувствия сжалось, а затем я снова увидела старого лорда Мэлори, как всегда — в кабинете, с иголочки одетого.

— Ты этого не сделаешь, — произнес знакомый голос.

Я обернулась. Седрику на вид было семнадцать-восемнадцать лет, он выглядел как молодой мужчина. В нем не было ни юношеской расхлябанности, ни наивности. Прямая спина, напряженное выражение лица, аккуратно застегнутый костюм-тройка. Лорд — и этим все сказано.

— Не сделаю? — протянул отец и пригубил стакан виски. — А с чего ты взял, щенок? Я тебе говорил, чтобы ты не смел шавок в дом тащить? Говорил или нет? А ты?

Воздух, казалось, можно было разрезать ножом. Сердрик сжал кулаки.

— Сэр, вы сами одобрили то, чтобы я занялся благотворительностью. Вы говорили, это поможет избежать части налогов. К тому же это занятие, достойное лорда.

Отец вальяжно откинулся на спинку кресла, а потом подался вперед и рявкнул:

— А это тут причем? Ты не лорд, твоя мама нагуляла тебя от какой-то шавки, а потом сдохла, пока пыталась тебя, ублюдка, вытолкать. Я изо всех сил пытался вырастить из тебя что-то достойное, но ты раз за разом пускаешь мои усилия по ветру! Ублюдок — он и есть ублюдок! Зря я столько с тобой возился.

Седрик сжал зубы, но спокойно произнес:

— Сэр… вы должны понимать, насколько это важно.

— Кто? Двое оборванцев, которых ты притащил в свой дом? Думал, я не узнаю, зачем ты вдруг решил переехать? Думал, ты хоть баб там дерешь, а ты…

— Важен формат обучения, — после паузы ответил лорд Мэлори. — Если получится получить разрешение от короны,