Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

— Хорошо, я уйду, — зло рыкнул Иво, осознав, что я не собираюсь оборачиваться. — Но этот разговор не закончен. Нормальная, обычная жизнь в Блекхейвене у тебя в любом случае не получится.

Мне показалось, или в его словах был намёк на что-то другое? Не на то, что он или Райлен не дадут мне нормальной жизни, а на то, что нормальная жизнь просто невозможна. По причинам, не связанным с ними?

В любом случае, долго я думать об этом не собиралась. Вместо этого попыталась успокоить убитого Орина, который, наверное, чувствовал себя сейчас самым слабым за всю свою жизнь.

Желания возвращаться в Блекхейвен не было совершенно, поэтому, передав часть трав патрульным с указаниями доставить их Хельге, я взяла остальные с собой и приняла решение сразу же отправиться в Тулле — главную деревню клана Фэйрвейн, где на самой окраине, почти за пределами селения, жили мои родители.

Разговор с Иво только ещё больше убедил меня в этом решении. Я начала сомневаться, когда ещё у меня появятся «свободные недели». Орина я взяла с собой, но именно из-за него решила двигаться с торговым караваном, а не самостоятельно.

Караван, с которым я отправилась в путь, состоял из трёх тяжёлых телег, нагруженных мехами, сушёной рыбой, бочками с элем и пивом. Купцы, одетые в длинные шерстяные плащи и меховые шапки, выглядели богаче, чем купцы из Бартерхалла, сразу выдавая благополучие клана Блэкторн. Некоторые мохнатые кони даже были украшены бронзовыми пластинами и узорными подвесками. Незнакомые мне воины — не из Блекхейвена, а, возможно, из других городов или даже из вассальных кланов — держались настороже.

За проезд я заплатила несколькими серебряными монетами, которые отдала пожилому торговцу, ведущему переднюю телегу. Он смерил меня и мою шею оценивающим, узнающим взглядом, на мгновение задержался на Орине, словно раздумывая, стоит ли брать нас в дорогу, но затем молча кивнул, упрятав серебро за пазуху и жестом указал нам место позади второй телеги.

***

Наш путь лежал через поросшие вереском холмы и мшистые леса, где в разрывах крон пробивались золотые лучи утреннего солнца. Северное лето радовало ранними рассветами, запахом влажной земли, дикой мяты и свежескошенной травы на полях, которые мы часто проезжали. На обочинах встречались заросли медвяницы, и вокруг них роились пчёлы, от которых мы замучали отбиваться.

— Клан Фэйрвейн теперь входит в земли ярла Райлена! Мелочь, а приятно, — произнёс торговец, двигающийся нам навстречу на пятый день пути.

От удивления я даже вскочила, забыв, что на моих коленях спит Орин.

— Входит в клан Блэкторн? Но как же… Разве ярл Гудрун согласится на подобное?!

Вообще-то, я не считала, что наш ярл хоть когда-то уступит свою власть Райлену, и была уверена, что Фэйрвейн будет завоёван с кровью. Но наш клан был настолько мал и незначителен на карте, что в этом пока просто не было нужды.

— Видимо, согласился, — торговец безразлично пожал плечами, давая понять, что ему нет дела до мотивов ярла Фэйрвейна.

Но у меня на душе сразу стало неспокойно.

Хотелось слезть с телеги, немедленно купить у одного из воинов лошадь и помчаться вперёд, но я осталась сидеть, варясь в собственных тревогах. Я даже не показывала Оринину своё беспокойство — скорее всего, всё будет в порядке, и будоражить брата лишний раз не хотелось.

Но на седьмой день нашего пути, когда мы оказались на самой границе клана, мои худшие подозрения подтвердились.

Тулле, единственная деревня нашего клана, уже не горела — но я не видела ни единого целого дома.

***

— Мы не можем просто пройти мимо, Дайнар! Помнишь, я говорила тебе, что во сне видела волка? — Не похожа она на волка! А вдруг заразная? — Мы же приняты в клан… — Но Орин-то нет. И ещё долго не будет. Мы теперь не одни, Синье, нужно думать и о нём.

Ко мне подошла высокая, взрослая, неожиданно полностью седоволосая женщина, рассматривая с подозрением и настороженностью. За ней, рядом с телегой, стоял мужчина, намного моложе её, но без ноги.

— Я здорова, — хрипло произнесла я. — Просто отбивалась от тех, кто пытался забрать меня в рабство.

Вообще-то, я была ранена, но несостоявшийся рабовладелец валялся рядом со мной мёртвый. Огнём я пользоваться не могла — слишком сильно истощила себя за последние дни, поэтому отбивалась уже только мечом, надеясь на скорую регенерацию.

— Неужто дева-воин? — Мужчина без ноги медленно приблизился ко мне, насколько мог, только сейчас замечая меч, висящий на перевязи, и тело моего противника в высокой заросли.

— Хочешь пересидеть у нас? — Женщина переглянулась с мужем, и сейчас он казался куда более дружелюбным. — Мы живём на самой окраине, тебя даже никто не увидит, если хочешь.

Я путешествовала одна, пытаясь найти работу и крышу над головой уже несколько месяцев, и до сегодняшнего дня безуспешно. Находила только предложения разделить постель да попытки захватить меня в рабство.

— Да… — хрипло произнесла я.

***

— Сынок-то у Дайнара такой же никчёмный, как он сам, — громко усмехнулся Скор, племянник ярла этого клана.

Я часто видела его рядом с ярлом Гудруном, несмотря на то, что у того был собственный сын — слабый и ведомый Пораррин. Но громкий, говорливый Скор казался ярлу намного ближе, настолько, что тот поставил родственника начальником над крохотным и бесхребетным войском этого клана.

— Я слышал, что Дайнар слыл достойным Воином Севера до своего ранения, — вежливо и тихо ответил Пораррин.

— Достойный Воин Севера никогда не будет сидеть на шее у своей старухи, — громко, с отрыжкой, ответил Скор, а после недовольно воззрился на меня.

Я ответила ему таким же наглым взглядом, всё ещё прячась за капюшоном. Я не считала Синье старухой — она была очень сильной женщиной. Пусть намного старше мужа, но для них это явно не было проблемой. Она даже родила в таком возрасте. Хотя, если слова доктора Ларссона правда и если бы ей были доступны технологии землян, деторождение казалось бы возможным не только после сорока, но и после пятидесяти и даже шестидесяти.

— Ещё и оборванцев всяких тащат в наш клан, — Скор сплюнул на землю, и я поморщилась от того, насколько отвратительным он показался мне в тот момент.

Что он мог знать о проблемах Дайнара — человека, который потерял