Отравленный исток - Елена Сергеевна Счастная

обрадовалась, когда муж ринулся на юг отстаивать память бывшей любовницы.

Придерживая на поясе секиру, он подошёл ближе к князю. Но лёгкое недоумение уже сошло с лица правителя, и он снова смотрел на Сигнара совершенно невозмутимо. Даже снисходительно.

— И чего же ты хочешь от меня, Сигнар?

— Я вызываю тебя на хольмганг [2].

Князь вскинул брови и выдержал недолгое молчание, хоть отказаться не мог, не объявив себя при этом трусом. Скорее он давал возможность одуматься будущему противнику. И, судя по мрачному выражению лица Ингвальда, тот надеялся, что в приёмном сыне всё ж победит благоразумие. Но не останавливал его.

Хальвдан покачал головой и вышел из-за плеча Кирилла. Теперь уж удивление отразилось на лицах всех мужей. И брата тоже.

— Ты, верно, забыл, братец, что хольмганг проходит только между верегами. Под покровительством Тюра [3]. И вызывать на его справедливость чужеземца не можешь. Коль он верегом не признан, — он немного помолчал, наблюдая, как разгорается ярая ненависть в голубых глазах брата. — И забыл сказать ещё о том, что ты — ульфхеднар [4]. И заведомо сильнее противника.

Кирилл несогласно шевельнулся на своём месте, но Хальвдан едва заметным взмахом руки остановил его. Князь нахмурился, но пока не стал его прерывать.

— Я не понимаю, к чему ты ведёшь, — вновь отозвался конунг. Хоть и прекрасно всё понимал.

— Я хочу выйти на поединок вместо Кирилла. Мы давние соратники, и я всегда буду принимать его правоту и его сторону, — громко продолжил Хальвдан. — К тому же я берсерк. И больше подхожу для поединка.

Красные пятна вспыхнули на щеках Сигнара. Он рубанул рукой и повернулся к Ингвальду.

— Я не собираюсь проливать кровь брата!

— Но тебе придётся, коль уж ты решил отомстить за смерть Гесты именно так, — возразил тот.

Тем временем Кирилл потянул Хальвдана за рукав и вперился в него гневным взглядом.

— Ты кем меня выставляешь? Немощным старцем, который за себя постоять не может?! — прошипел он.

Тот высвободил руку из его пальцев.

— Думаешь, я о тебе забочусь? Я делаю это ради Сигнара. Не хочу, чтоб ты его убил.

К вечеру в чертог начали стаскивать столы для пира в честь гостей. А из темниц — возвращаться отправленные туда кмети с отроками. И снова без добрых вестей. Что делать назавтра — и не вдруг скажешь.

Гасли последние отсветы заката над дальней полосой леса. Смолкали птицы в ветвях яблонь. Только завёл свою ночную песнь соловей. У ристалища, отведённого для поединка Хальвдана и Сигнара, уже собирались дружинники. Большого события из того никто делать не хотел — всё ж не для потехи схватка затеяна, а для мести. Но посмотреть многим стало любопытно. А то и поддержать воеводу. Потому парни скоро сбились в плотный круг в ожидании того, когда придут Кирилл с конунгом да и сами поединщики.

Даже в башне слышался их возбуждённый гомон.

Хальвдан немного посидел в своих покоях, прежде чем спуститься во двор. Не радовала его необходимость сражаться с братом, да что тут поделаешь. Кириллу он не доверял. Вдруг в его распалённой боем душе снова проснется Корибут и пожелает жизнь Сигнара себе в трофеи? Уж лучше самому его в бок мечом несильно ткнуть, чтоб кровь пустить да тем и свершить поединок. Он-то младшего пожалеет. Да если и тот Хальвдана ранить сможет — небольшая беда.

Он бездумно размотал порезанную ладонь и тут же замотал снова. Не хотелось смотреть на то, что там творится. От раны по коже уже расползалась опасная синева, а пальцы начали слегка неметь. Но время у него, знать, ещё было.

Дверь тихо скрипнула, и послышались лёгкие шаги — так умеют ходить только арияш. Млада села рядом, огладила по плечу.

— Дай я посмотрю, — прошептала ласково.

— Всё хорошо, — напряженно улыбнулся Хальвдан, отодвигая от неё руку подальше. — Потерпит. А то, коль ты меня сейчас лечить примешься, я на поединок и доползти не смогу до утра.

Воительница упрямо сжала губы и схватила его за запястье, пытаясь рвануть к себе.

Хальвдан резко высвободился и встал:

— Я сказал, всё в порядке! После поединка поговорим и помилуемся, коль захочешь!

Млада поднялась тоже, стиснула кулаки, и показалось, что сейчас двинет ему хорошенько, куда придётся. На её щеках вспыхнул гневный румянец, а с языка, видно, готовы были сорваться грубые слова. Но она сдерживалась, только грудь её высоко вздымалась от разъярённого дыхания.

Как же невыносимо хороша! Даже в гневе. И Хальвдан любовался ей, словно в последний раз.

— Болван! — только и выплюнула Млада, слегка поостыв.

А затем развернулась и ушла. Уж лучше б ударила.

Хальвдан взял пояс с оружием и спустился во двор. На ристалище уже выложили Ореховое поле [5], и Сигнар, обнажённый по пояс, стоял у его края, сжимая в одной руке топор, а в другой — щит. Все вереги собрались на его стороне круга, подбадривали возгласами и панибратски хлопали по спине да плечам. Брат холодно улыбался, словно ничуть и не сомневался в своей победе. Что ж, пускай.

Хальвдан зашёл на ристалище, скинул рубаху, чтобы ничто не мешало крови упасть на тьеснур [6], если уж такому суждено случиться. И взял первый щит. Может, все три, что полагались обоим по праву хольмганга, разбить и не доведётся.

Пролетело ещё несколько мгновений ожидания, и вперёд, ближе к ристалищу, пропустили Ингвальда и Кирилла.

Хальвдан окинул взглядом толпу, но Млады среди них не увидел. Осерчала всё ж.

Они сошлись. Сигнар ударил первым — щит натужно треснул, но выдержал. Хальвдан и шагу с места не сделал. Зато почуял силу брата — теперь приноровиться к его атакам будет легче. Тот отступил и начал обходить его по дуге по самому краю тьеснура. Опасно: один хороший удар, и шаг за его границу будет сделан. Хальвдан встряхнул повреждённый щит, повёл плечами и в два шага настиг Сигнара. Рубанул секирой один, второй раз и третий. Со всей силы, чтобы не дать отдышаться. Заставить выйти за поле обеими ногами. Брат отступал, закрываясь щитом. Тот выплевывал щепку за щепкой и наконец, раскололся почти надвое. Сигнар откинул его в сторону и неуловимо скользнул вбок, уходя от следующей атаки.

Кто-то из верегов расторопно подал ему второй щит. Хальвдан дал себе миг передышки. Кровь понеслась по жилам, разгоняя уснувшую силу Хозяина леса. Словно медведь по весне заворочался в берлоге, почуяв призыв к пробуждению. Сигнар, легко переступая, вмиг зашёл ему за спину. Хальвдан развернулся, выставляя щит. Удар огромной силы пробил в нём узкую щель. Лезвие