Песнь Отмеченной - С. М. Гейзер

Она шла уже несколько минут, прежде чем услышала знакомый голос Эландера. Она заметила его вдалеке, как только свернула на свою дорожку; его высокий рост был легко заметен среди группы, с которой он стоял.

Он еще не видел ее. Она могла бы повернуться и уйти в другом направлении, и он никогда бы не узнал, что она была там.

Но по какой-то причине вместо этого, она подошла к скамейке, покрытой опавшими листьями и какими-то сушеными красными фруктами, упавшими с соседнего дерева. Она смахнула всего это и села, ухватившись за грубый каменный край скамьи, и подняла глаза к небу.

Это небо было забрызгано золотисто-оранжевым светом, последним лучом солнца, скрывающегося за далекими горами. Это напомнило ей о ее мечтах, забрызганных светом. Она не хотела видеть эту богиню или ощущать ее разочаровывающее молчание прямо сейчас, поэтому постаралась не заснуть. Ее пальцы постукивали по камню, а глаза постоянно метались в поисках осязаемых вещей. Деревьев. Каменных статуй с сапфировыми драгоценностями. Цветов. Птиц. Камней. Эландера, который стоял к ней спиной.

Он все равно мог уйти и не увидеть ее.

Вместо этого судьба повернула его в ее сторону.

Он заметил ее и через минуту уже подходил и садился на скамейку.

Сначала они не разговаривали. Они вообще не разговаривали с той хаотичной огненной ночи; она предположила, что он был в ярости из-за ее безрассудного использования магии и из-за того, что она сбежала, когда он дал ей четкую роль в той битве за главные ворота. Она не знала общего числа солдат, убитых у этих ворот, но не раз задавалась вопросом, могло ли это число быть меньше, если бы она только осталась и сделала то, о чем он просил ее.

Вместо этого она умчалась и сожгла дом какой-то невинной семьи.

На самом деле у него были все основания злиться на нее.

Но он только взглянул на ее пальцы, постукивающие по камню, а затем предложил ей руку и спросил:

— Нужен якорь?

Вопрос вызвал легкую улыбку, первую искреннюю улыбку, которая у нее получалась за последние дни, если изогнуть ее губы.

— Возможно, — признала она, помедлив мгновение, прежде чем взять его за руку.

Он помог ей встать на ноги, и они шли несколько минут, прежде чем она снова заговорила:

— Знаешь, я на самом деле вышла сюда, потому что убегала от всех, — сказала она, глядя на ту хватку, которой она сжала его руку. Она почти не помнила, что положила ее туда. Движение было просто… естественным.

— Пытаешься убежать от слуг, врывающихся в твою комнату и выходящих из нее? — догадался он.

— И от моих друзей, — она сжала губы, но было слишком поздно; слова ускользнули от нее без мысли, и теперь он наблюдал за ней еще более любопытно, чем прежде. — Они желают добра, — сказала она, пожав плечами. — Но временами немного утомительны.

— А. Понятно.

— Они хотят поговорить. Но я не уверена, как они отреагируют на мысли, которые крутились в моей голове последние два дня.

Он задумался на мгновение, а затем спросил:

— А как, по-твоему, отреагировал бы я?

Она скосила глаза, изучая это любопытное выражение его лица, прежде чем снова перевести взгляд прямо перед собой.

— Лекцией, — заключила она.

Он смеялся.

— Испытай на мне.

Она прикусила нижнюю губу, снова колеблясь. Он не давил на нее. Просто ждал. Наконец, она расправила плечи и сказала:

— Несколько ночей назад, когда я пыталась помочь Асре… когда моя магия вызвала этот странный свет и энергию… менее чем через час кто-то еще во дворце был мертв, — она оторвалась от Эландера и начала ходить. — Это я их убила? Я каким-то образом перенаправила то, что должно было стать смертью Асры?

Он был не из тех, кто лжет, чтобы пощадить ее чувства.

И поэтому он этого не сделал.

— Возможно, — сказал он ей.

— Возможно, — слово было тяжелым и резким в ее горле.

— Также возможно, что эти две вещи не были связаны; во дворце было много смертей, прежде чем ты пришла сюда.

Кас остановилась, качая головой.

— Я спасла ту девочку в Белвинде это то, что я говорила себе, но куда на самом деле делась эта смерть, эта болезнь, предназначенная ей? Те растения погибли, но они, вероятно, не содержали всей той болезни, которую я отогнала от нее, не так ли?

— Возможно, нет.

— Были ли другие? — она пошла дальше. — Асра сказала мне, что ее угасающая болезнь перестала прогрессировать, как только она нашла меня. Но если бы я, не знаю, отражала ее в другое место, тогда я, возможно, неосознанно вызывала болезни у других людей, чтобы защитить ее. Я могла оставлять за собой след из тел всю свою жизнь, даже не осознавая этого, верно?

Его брови нахмурились.

— Я не знаю.

Ей казалось, что ее вот-вот вырвет, но она начала говорить и теперь не могла остановиться.

— А потом, конечно, была другая ночь, когда я пыталась помочь, и в итоге я так безрассудно отражала этот огонь, что, ну…

— Это было иначе.

— Но все равно разрушительно.

— У любой магии есть темная сторона, — сообщил он ей. — Темная, не всегда контролируемая сторона.

Эти слова вызвали мурашки по ее спине.

— Я не хочу обладать темной и неконтролируемой магии. Я предпочла бы вообще не иметь никакой магии.

Он не ответил на это. Его взгляд был сочувствующим, но также и любопытным, как будто он не совсем понимал, как кто-то может отказаться от магии, какой бы опасной она ни была.

И прежде, чем она успела попытаться заставить его понять, что она говорит, они были прерваны видом Кейдена и Тары, спешащих к ним.

Взгляд Тары был прикован к земле перед ней, и она тихо бормотала себе под нос, возможно, пытаясь набраться смелости, чтобы передать свое сообщение.

Взгляд Кейдена был