Ну, здравствуй, жена! - Татьяна Геннадьевна Абалова

и ее мамой жил глухой старик, который все время говорил на верхнем пределе. Вот и незнакомец буквально выкрикивал каждое слово. Или это эхо так странно разносило звуки? - Обманули нас.

- Ты ее всю осмотрел? - этот голос не в пример первому был мягок и певуч.

«Значит, все-таки не эхо».

- Ваше Величество, там осматривать нечего. Платье да пустяковина на цепочке.

«Ваше Величество? Меня украл король?!» - Юля старательно вслушивалась, но так и не могла определить, знаком ли ей второй голос.

- «Пустяковина»? Почему же ты не принес ее мне?

- Да она в ее волосах запуталась, чуть не придушил, пока пробовал снять. Девушка даже хрипеть начала. Зачем губить человека ради безделушки?

- Это точно не родовой амулет? - в голосе прозвучала подозрительность. - Те тоже только с мертвецов снимаются.

- Эх, Ваше Величество! Разве ж я не в состоянии отличить строн от дешевой поделки? Я герб Ханноров знаю наизусть: скрещенные руки да змея, - мужчина немного помялся. - Я же говорю, нельзя верить Магистру. Нашими силами своих врагов убирает.

 

Юлька прижалась к решетке, пытаясь разглядеть разговаривающих, но увидела лишь корявые тени, отбрасываемые пляшущим пламенем факела на противоположную стену.

Нащупав строн, пленница сжала его в кулаке. Жаль, что она ни разу так и не попробовала снять магическую заглушку: вдруг освобождение родового амулета окажется непростой задачей? Потрогав кончиком ногтя край кленового листа, Юля выдохнула с облегчением. Упырь легко сдвинулся.

«Нет, не буду торопиться», - остановила она себя. Да, сердце обмирало за судьбу Изегера, но Юлию еще больше мучил страх, что она попала в руки к королю - самому могущественному в Агриде противнику. И если не убедиться в этом доподлинно, а обвинить Элькассара, лишь услышав обращение «Ваше Величество», то можно накликать еще большую беду: подставить отца, который попадет в лучшем случае в опалу, а в худшем - на плаху. Король никому не простит оговора.

«Врагов нужно знать в лицо».

 

Между тем тень одного из собеседников поднялась и стала чуть ли не вдвое выше второго, который отступил на шаг и низко поклонился. Его Величество стукнуло тростью по плечу низкорослого мужчины.

- Ты точно уверен, что это не жена Ханнора?

- Уверен. У нашей глаза карие, а у той они были зелеными, - от заискивающего голоса говорившего Юлию затошнило. - А Джулия и ростом поменьше, и не такая костлявая...

- М-да... Ты прав. Раз строна на шее нет, значит, не жена. Вот же ж Ханнор распутник! Ни одну юбку мимо не пропустит! - в голосе «короля» прозвучало неподдельное восхищение.

- Да я не посмел бы вас обманывать. Если виноват, то сразу каюсь. Ведь не скрыл же, что не уберег Джулию, когда из замка выводил. Ваши люди в поселке ждали, а оно вон как вышло... Дикари налетели, связали...

- Все, хватит одно и то же по сто раз рассказывать. Затяни еще песню об утерянной памяти...

- Кьярвой, кьярвой собаки урийские опоили...

- Пошел вон, - высокий брезгливо оттолкнул коротышку, потянувшегося губами к его руке.

- Ваше Величество, я вам верой и правдой служу...

- Девку не трогать, пока я не выясню, кто она такая.

«Нет, это не король, - Юля даже не заметила, что затаила дыхание. - Тот знает, что я дочь Цессира. Тогда кто?»

- Слушаюсь. Соломки можно подбросить? Иначе околеет...

Капризный взмах руки и высокий, стуча тростью, удалился.

 

Юля села. Ноги не держали. Она уже точно знала, кто был собеседником «Его Величества», поэтому оставила мысль хвататься за строн. Еще успеет.

Торопливые шаги заставили подняться. Пусть и полусогнутая, но она не будет лежать на полу жалкой тряпкой. Не перед этим ничтожным человеком.

- Джулия? Ты пришла в себя? - Вжик вцепился в прутья клетки и с тревогой в глазах посмотрел на старую знакомую.

Юля не ответила. Поджала губы, сделала шаг вглубь берлоги, стараясь скрыться в тени.

- Я специально говорил громко, чтобы ты поняла, что Сытый император не знает, кто твой отец.

- А ты знаешь? - подала она голос. Дрожь скрыть не удалось. - Откуда?

- По гербу на карете. Я следил за тобой. Тогда, в переулке, ты была неосторожна и вытащила на свет Упыря. Мне пришлось убить человека, который слышал наш разговор.

- Разве мы были не одни?

Квалон, почувствовав животный ужас Джулии, не стал вдаваться в подробности. Не стоит ее пугать. Девочка не выдержала бы рассказа, как Кривоглазый Такир, стараясь выбить правду, до ночи избивал его. Шрамы от плетки с железным наконечником до сих пор гноились. Колдун, втянув Вжика за шкирку в окно, сразу дал понять, что донесет до Астримба весь разговор с «дамочкой». Пришлось защищаться. Нож в сапоге помог перерезать сухожилия на ногах Такира, а когда он упал, добить одним ударом в сердце.

- Нет, не одни, - Вжик покачал головой. - Один из людей Сытого императора поджидал меня у окна.

 

Лишь год спустя квалон разобрался, что в деле похищения Джулии замешан не только жадный до денег и власти Астримб, но и сам Магистр. Никто из жителей пещер под Сытой рекой знать не знал, что существует магическая заглушка для родовых амулетов, а потому достаточно было сопоставить факты и проследить за одним из лже-колдунов, который принес Вжику Упыря, чтобы понять, что за заговором против лорда Ханнора стоит главный маг Агрида. Видимо, Изегер когда-то перешел ему дорогу.

Только кьярва, которая на самом деле лишила Вейжика памяти, пусть и на недолгий срок, спасла его от гибели. Если бы не слюни, которые квалон пускал словно малое дитя, Магистр быстро распорядился бы убить его, и труп Вжика никогда не пришлось бы хоронить. Ягудова бездна стала бы ему надежной могилой. Хорошо, что отец понял всю опасность и поторопился увезти сына в столицу, где приметному квалону затеряться гораздо проще, чем в горах или даже в степи.

 

- Т-т-ты выведешь меня отсюда? - Юля еще не верила Вжику, а потому не стала говорить, что собирается воспользоваться строном. - «Рассказывать можно всякое. Но по какой причине он оказался здесь, у Сытого императора?»

- Пока не будем рисковать. У Астримба везде свои люди, нам не дадут уйти. Посиди в клетке, ладно? - Вжик протянул через прутья шерстяной платок - похожий на тот, который носят в зимнее время урийские женщины. - Тебя здесь никто не тронет.