Татьяна Шульгина - Красавицы и чудовища(СИ)

  -- С чего ты взял? - продолжал Гордон.

  -- Она торговалась со мной, знала все цены, совсем как местная, но все же не отсюда. Благородная дама, скорее всего из Вандершира, - рассуждал торговец.

  -- Неужели Бьянка тоже тут? Где же они? - Гордон встревожился не на шутку.

  -- Что они купили, о чем говорили? Кто был третий мужчина? - Кристиан положил на прилавок монету.

  -- Они купили два платья и сразу их надели. Еще шубки, кое-какие украшения и туфельки. Говорили о платьях, я уже и не помню. А мужчина с ними был тоже благородный. Весь в черном, с темными волосами, карими глазами, довольно грубый тип, но с дамами был учтив, словно ручной щенок.

  -- Туфли тоже у тебя брали? - Гордон залез в карман плаща и поставил на стол одну.

  -- Да, это моя, - ответил торговец. - Отличная работа. Да она совсем не ношенная, - изумился он, взяв ее в руки.

  -- Ты уверен? - Гордон нахмурился. Кристиан недоумевая, смотрел на друга.

  -- Да, подошва совсем немного потерта. Каблук совсем целый. Не более как пару кварталов прошла.

  -- А которой эта туфелька принадлежала? - Гордон затаил дыхание, ожидая ответа.

  -- Той, что поменьше, размер же совсем небольшой, - торговец изумился такому невежеству.

  -- Спасибо, - князь вышел и Кристиан за ним, желая услышать, где тот нашел такую важную улику.

  -- Страшно подумать, где ты нашел туфельку Николь, - спросил он, когда они немного отошли.

  Площадь почти пустовала. Только артисты тренировались перед вечерними представлениями. Солнце начинало пригревать, хотя было еще по-зимнему холодно.

  -- На лестнице в гостинице, где ты жил. Когда мы шли к тебе, я споткнулся о нее, - ответил Гордон.

  -- Она была там? - Кристиан перебирал в голове разговор с Евой, представив, что Николь могла что-то услышать.

  -- Теперь я уверен в этом, - Гордон спешил к злополучной гостинице.

  -- Но как она потеряла обувь? Как она ушла? - Кристиан боялся, что Николь слышала слова фрейлины и сбежала куда-нибудь, огорченная, разочарованная в нем.

  -- Думаю, ее несли, потому что вторая упала в фойе, после того как слуги Патрика де Ланье перенесли вещи в кареты, - отвечал князь.

  -- Лорд? Зачем? - Кристиан вспомнил свою случайную встречу с ним в коридоре.

  -- Я понятия не имею. Мне еще интересно, где моя сестра, - Гордон посмотрел на друга.

  -- Во всяком случае, мы теперь знаем, что они были тут и теперь куда-то пропали, - Кристиан понял, что рано порадовался покою.

  -- А тот в черном, без сомнения, Ричард, - Гордон сжал кулаки. - Я знал, что нельзя ему доверять.

  -- В гостиницу нам идти нельзя, - граф остановил друга. - Да и что они там могут знать?

  -- Тогда надо проверить еще одно место, - вспомнил Гордон. - Если Бьянка была в городе, она могла зайти в пансион, в котором училась.

  В это время к дому старейшины Халида подъехала карета с гербом королевской семьи Вандершира. Лакей открыл дверцу и опустил подножку. Принц Виктор поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Открыла жена старейшины, немолодая женщина в простом домашнем платье. Увидев гостя, она ахнула и крикнула служанке, чтоб предупредила мужа.

  -- Прошу вас, милорд, - начала она, улыбнувшись. - Входите.

  -- Благодарю, - молодой человек кивнул и вошел в дом.

  -- Какая честь, - продолжала женщина, приглашая его в гостиную.

  -- Вы очень любезны, - он сел на предложенное место и снял перчатки, оглядывая скромно убранную комнату. Это была обычная для Итилиана гостиная, как в любом другом доме, но по меркам Вандершира слишком убогая, чтоб принадлежать главе правительства. Два больших окна выходили в сад и пропускали достаточно солнечного света, скрашивавшего скромность убранства. Небольшой камин, пара кресел, столик для чаепития у окна и три стула. Никаких золотых канделябров, портретов предков, гобеленов или дубовых панелей. Но все же комната была достаточно уютной и безупречно чистой.

  Спустя несколько минут вошел и сам хозяин дома. Он поклонился почетному гостю, совершенно не вписывающемуся в обстановку в своем белоснежном мундире с золотыми пуговицами и эполетами. И хотя Виктор никогда не носил ни колец, ни каких-либо других украшений, рядом с ним самый разодетый франт казался оборванным бродягой.

  -- Приветствую вас принц, - начал Халид, тоже усаживаясь. - Большая честь принимать вас в моем доме. Как поживает отец?

  -- Благодарю, хорошо, - Виктор держался гордо, но без надменности.

  -- Не сочтите за грубость, но что привело вас ко мне в такой час? - Халид попросил принести чаю из трав.

  -- Я узнал, что у вас остановился Велиамор. Мне нужно поговорить с ним, если это не нарушит ваших планов, - был ответ.

  -- Ну что вы, принц, - Халид улыбнулся. - Я позову его.

  -- Благодарю вас.

  Старейшина кивнул и вышел. Слуги принесли чай. Через некоторое время вошел Велиамор. Он был немного озадачен визитом принца, но не стал ничего говорить. Мужчины обменялись приветствиями.

  -- Прошу простить, что нарушаю ваш покой, вы были в городе инкогнито. Но мне необходимо было с вами посоветоваться, - начал Виктор немного нервничая.

  -- На моей памяти нет ни одного такого случая, - маг внимательно изучал собеседника. - Его Высочество всегда решает проблемы сам, не нуждаясь в советах полулюдей.

  -- Вы все еще держите на меня зло, за слова, сказанные в порыве, - Виктор смотрел прямо, не смущаясь пристального взгляда собеседника.

  -- Нет, я не имею такой привычки, - Велиамор знал, что старший сын короля не так прост. Ему достался характер прадеда, бесстрашного и гордого воина, не проигравшего ни одной битвы. Виктор был вспыльчив и резок, но теперь, повзрослев, стал более сдержан и рассудителен. Велиамор отметил, что парень сильно изменился за время его отсутствия.

  -- Я пришел просить вашего содействия в поисках сестры и ее фрейлин, - Виктор поставил чашку на стол, но его рука дрогнула, и немного чая вылилось на скатерть. Такое маг видел впервые, что немало поразило его.

  -- Сестра очень дорога вам? - спросил он.

  -- Да, отец будет убит горем, узнав, что она исчезла. А княжну Прауд я хотел просить стать моей женой, - ответил принц, наблюдая, как темное пятно расползается по белоснежной скатерти.

  -- Что заставило вас думать, что они исчезли? - Велиамор смягчил тон. Все же он всегда относился к Виктору, как к сыну, несмотря ни на что.