Сбежать из Академии - Леока Хабарова

этом, пожалуй, лучше умолчать.

— Он тоже оборотень, как она?

— Он…

— Если хотите высказаться по поводу рабочих программ, прошу на сцену! — рявкнула директриса, пустив струю огня в нашем направлении. — А другие разговоры в другое время и в другом месте разговаривайте!

Антон подмигнул мне, и я не смогла сдержать улыбки. Похоже, он раскусил нашу шефиню, и все его вопросы требовались исключительно для составления психологического портрета. Как-никак, ему тут до июля продержаться надо, вот и выясняет, что к чему.

Вечером того же дня мы занялись его программами. Это оказалось проще, чем я думала. Физик без труда разобрался в материалах своего предшественника и мгновенно уловил ключевую суть правок. С компьютером он дружил на порядок лучше меня, и через пару-тройку часов все программы были готовы.

— Всё, — возвестил Антон, крайний раз пробежавшись глазами по таблицам. — Можно отправлять.

— Ни в коем случае! — возопила я и даже за руку его схватила. — Нет!

— Но… мы же всё доделали. Почему нет?

Почему-почему… Эх, молодёжь!

Я присела на подлокотник потёртого кресла — Антону досталась жилплощадь с мебелью — и взяла на руки урчащего Олега. Кот тут же начал ко мне ластиться. Вот же шерстяной подлиза! Не иначе, вкусняшку ждёт.

— Если Мегера (не дай Бог!) заподозрит, что ты хорошо и быстро выполняешь поручения, твоя жизнь на кафедре превратится в ад.

Антон хмыкнул, а я продолжила:

— Ты постоянно будешь делать всё и за всех, а единственной благодарностью, которую получишь, станут постоянные упрёки в профнепригодности.

— Грустно. Но что ты предлагаешь?

— Предлагаю поужинать, выгулять кота и лечь спать. Утро вечера мудренее.

— А программы?

Я отпустила Олега и подмигнула Антону.

— Перешли их в пять утра и скажи, что работал всю ночь.

— А Мегера не сочтёт меня тупицей?

— Пффф! — отмахнулась я. — Мегера априори всех считает тупицами.

— И даже Которектора?

— Нет, что ты, его она побаивается, — усмехнулась я. — Ну, до завтра. Спокойной ночи.

— До завтра, Нинель, — проводив меня до двери, сказал Антон. В тёплом взгляде сквозила улыбка. — Увидимся утром.

Глава 10

Суета сует

Шар. Здоровенный, до умопомрачения пушистый белоснежный шар парил над пустым креслом.

От удивления я даже выронила папку с входящими. Кошмар кошмарский!

— Здравствуй, драгоценная, разлюбезная моя Ниночка! — чудо рассупонило глаза — зелёные, с вертикальными зрачками — и максимально радушно улыбнулось пугающе огромным ртом. — Хде мой кофий?

— С-сейчас принесу, — выдавила я. — Как раз ос… ос…

— Что с вами, Ниночка? — пропел Шар. — Вас удивляет мой облик?

— Да нет, собственно, — привычным волевым усилием я вернула себе способность говорить словами через рот. — Просто… вы вся такая белая. И пушистая.

— О! Что, заметно, да?

— Немного. Самую малость.

— На следующей неделе приезжает проверяющий из Управления по контролю всего, — пояснила Мегера. Голос её звучал слаще мёда, а шёрстка лоснилась глаже, чем у Олега. — А в пятницу состоится контрольная проверка перед проверкой. Сама Абзац приедет! Поэтому всё должно пройти идеально. Вы поняли меня, Ниночка? И-де-аль-но! Так что, будь любезна, дорогая, организуй в корпусе гармонию четвёртого порядка.

— Слушаюсь!

— Чудесненько, — промурлыкало мохнатое чудо. — И пусть все мёртвые студенты распишутся в заявлениях. Сегодня же.

— Но…

— Какие-то проблемы?

— Нет, что вы, проблем нет. Есть нюанс. — Я собралась с духом и выпалила: — Мёртвые студенты не смогут явиться в деканат.

— Это почему же? — пушистый шар воззрился с искреннем удивлением.

— Они мертвые.

— Ах, Ниночка! — Будь у нового облика Мегеры рука, директриса непременно прижала бы ладонь к груди. Впрочем, груди у белого пушистого шара тоже не имелось. — Не утомляй меня такими пустяками! В конце концов, у нас что, некромантов мало? В крайнем случае, позвони Лиходейскому. В общем, не мне тебя учить, ты и сама всё знаешь. А на полдник вели подать цимес!

Последнее она бросила, когда я уже вылетела в коридор. Вот же… Цимес! Полный, тотальный и бесповоротный! Проверяющий на подходе, а у нас конь не то, что не валялся, а даже ещё не приходил! И студенты мёртвые! Проклятье. С чего же начать?

Наверное, всё-таки с цимеса. Если Мегера не пообедает — сожрёт меня. К гадалке не ходи.

Я уверенно свернула в сторону буфета. Путь пролегал через опасную зону — в левом крыле размещались аудитории среднего профессионального образования. Праздно бродить здесь чревато: на СПО учились исключительно крампусы — рогатые мелкие бесы без царя в голове. Но, загруженная поручениями по самое не балуй, я напрочь забыла о козлоногих учащихся.

Зря.

— О-ох! — сорвалось с губ, когда вместе с трелью звонка в коридор хлынула волна рогатых недорослей. — М-ма-а-ма!

Козлоногие едва не сшибли меня. Точнее, они наверняка бы меня сшибли, а потом ещё и затоптали, если б меня не выдернули аккурат из-под несущейся толпы.

— Нинель! — Антон прижал меня к себе. — Пообедаем? В столовой подают чудесную запеканку!

— Не могу. — Я сдула упавшую на глаза прядь. — Времени в обрез. В пятницу проверка перед проверкой. Абзац приедет, студенты мёртвые, цимес не готов… И даже конь ещё не приходил!

— Какой конь?

— Тот, который не валялся.

— Звучит серьёзно. — Он разжал объятия. — Может, тогда поужинаем?

— Прости, вряд ли получится.

— А как насчёт завтрака?

Я улыбнулась и помотала головой. Вот же неугомонный!

— Ладно, беги. — Он сунул руки в карманы и привалился спиной к стене. — Если передумаешь, знаешь, где меня искать.

* * *

Кощей Кощеевич смерил меня тяжёлым, как могильная плита, взором.

— Нина, — пробасил он. — Скажите честно, вы в своём уме?

— С утра была, — вздохнула я. — Вроде.

— Вот вы, казалось бы, образованная здравомыслящая барышня. — Некромант закинул ногу на ногу и расправил полы чёрной профессорской мантии. — Ответьте на элементарный вопрос: как, по-вашему, возможно поднять две с лишним сотни покойников за полтора часа? Я что, похож на фокусника?

— Не похож, — сердито буркнула я. Можно подумать, массовое воскрешение — моя затея! Почему все шишки и шпильки вечно достаются мне? Надоело! — Мегера требует срочно. Если невозможно, так и скажите. Только не мне, а ей. Лично. Персонально.

Лиходейский смягчился.

— Понимаю, — кивнул он. — Проверка.

— Она самая.

Кощей участливо посмотрел на меня и лукаво прищурился.

— Есть у меня одна занятная идея…

Через пятнадцать минут мы уже стояли на обширном — в три гектара — учебном кладбище рядом с тренировочным жертвенным алтарём из дорогущего итальянского керамогранита (Которектор лично выбирал!). На покосившихся надгробиях и крестах с важным видом сидели упитанные вороны. Птицы с интересом наблюдали за происходящим. Я тоже.

Дипломники Лиходейского: хмурые парни и девушки в чёрных, точь-в-точь как у профессора, длиннополых балахонах с