Дракон хочет жениться? Баба Тася против! - Наталия Журавликова

обучались в школе фей с тринадцати до восемнадцати лет. Старшие опекали младших.

Право получать образование имели лишь девицы высочайших моральных принципов. Если им не соответствовать — легко можно вылететь. Точнее — после третьего предупреждения.

А нарушением считались очень многие вещи.

Сквернословие, пропуск уроков, склочничество, воровство. И разумеется, аморальное поведение.

Девицам ни в коем случае нельзя себя запятнать ни малейшими подозрениями о связи с мужчинами.

Вредные привычки, разумеется, также жестко порицались.

Вечеринки были под строгим запретом. В школе, по сути, есть комендантский час. После девяти вечера ученицы должны сидеть в своих комнатах и носа на улицу не казать.

Исключение — это некие летний и осенний фестивали, когда по ночам проводятся обряды.

Отдельная статья, за которую можно с треском быть изгнанной из школы, не дожидаясь второго и третьего предупреждения — вредительство в волшебном лесу. Список того, что к нему относится, занял аж три страницы.

Кошечки-рожечки, сдается мне, фея Тейселен такая же душная, как и добродетельная!

Кажется, я дочитаю альманах и позеленею с тоски, как Гринельма.

Наскоро пролистав громоздкий альманах, я с сожалением поняла, что там нет глав о том, как управляться с крыльями.

Вздохнув, я захлопнула книгу и закрыла глаза. Вернусь к чтению чуть позже, пока голова путается.

В дверь постучали.

— Открыто! — возвестила я.

Внутрь комнатки робко просунулась голова Мерципен.

— Госпожа Тейселен, — пропищала юная помощница, — вас ожидают в общей столовой. Для вечерней напутственной речи. Без вас мы не начнем.

Вечерняя напутственная речь?

Серьезно?

Ох, я сейчас должна предстать перед всеми ученицами и преподавателями речи и вещать им что-то высокодуховное?

ГЛАВА 4

На меня смотрели почти тридцать пар глаз.

В основном воодушевленно. Но в некоторых взглядах читалась обреченность.

Видимо, не всем напутственные речи Тейселен казались вдохновляющими.

Я обвела задумчивым взором свою паству.

Девушки и девочки разместились в веселенькой круглой столовой за четырьмя длинными столами.

Как я навскидку поняла — за тремя сидели воспитанницы, за четвертым — преподавательницы и мои помощницы.

Девчушек рассадили вместе по возрастным группам.

Мелких феечек было меньше всего, я насчитала пятерых. Средняя группа — восемь человек, и стол с самыми старшими ученицами вмещал семерых девушек. Не так уж их и много. Надеюсь, это все воспитанницы, а не один из трех факультетов, допустим.

Молчание затянулось. Не только девицы, но и помощницы начали недоуменно переглядываться.

А я сделала лицо зефирным кирпичом. То бишь, изобразила невозмутимость.

И чем я должна напутствовать три десятка благородных девиц перед едой?

В голову лезла нетленка типа: “Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу” и “Когда я ем — глух и нем”.

А, или еще, помнится, в школьной столовой у моих детей плакат висел: “Нет ни бабушек, ни мам, убирай посуду сам”.

Елки зеленые, чего от меня ждут-то? Или я не о еде должна напутствовать, а настроить на благочестивый сон?

— Наставница, — подала голос одна из феечек, сидевших за преподавательским столом, — все в порядке?

Да хрена с два. Но я в этом не признаюсь.

— Т-с-с… Брелиген, — шикнула я, лишний раз про себя поблагодарив Тейселен, подсказавшую нужное имя в моей голове, — неужели ты думаешь, что мое молчание — нечто случайное?

Брелиген испуганно замотала головой. Эта феюшка была оформлена в розовых тонах, и даже волосы ее отливали фуксией.

— Сегодня я хотела поговорить с вами о… девичьей сдержанности, — вдохновилась я собственным ступором, — но вдруг поняла, что о ней лучше молчать. Да-да! Ведь болтать о скромности и сдержанности то же самое, что сухим текстом описывать музыку или рисовать танец углем на стене. Поэтому моя сегодняшняя речь будет молчаливой. Я хочу, чтобы вы сейчас все закрыли глаза и прислушались к себе. Пусть каждая спросит сама себя, насколько добродетельной, сдержанной и скромной она была сегодня. И сама же себе ответит.

— Браво! Как глубоко! — прошелестели феи за преподавательским столом.

А из-за среднего стола вдруг донеслись сдавленные рыдания.

Затем одна из учениц, девочка лет пятнадцати, вскочила, подбежала ко мне и рухнула на колени, заламывая руки.

— О, Тейселен! — закричала она, заливаясь слезами. — Это непостижимо! Вы такая проницательная! Я… я хотела скрыть от вас, но вы увидели суть. От себя спрятаться невозможно. И я больше не могу скрывать… это я рассыпала запас пыльцы в кладовке!

Столовую заполнил гомон, из отдельных обрывков фраз я поняла, что виновницу уничтожения фейской… феячьей… впрочем, не столь важно… волшебной пыльцы ищут уже три дня. И я только что продемонстрировала невиданную прозорливость, заставив бедную девочку признаться в невольном прегрешении.

Какая у них тут самоцензура однако!

— Что теперь со мной будет? — с испугом вопрошала девица. Поискав в голове ее имя, я с облегчением узнала ответ — Иридель.

— Встань, Иридель, — ласково сказала я, протягивая ей руку, — и на старуху бывает проруха. Мы тебе придумаем отработку.

— Но это уже второе предупреждение! — возмущенно вставила вдруг Гринельма. — Мы обязаны его вынести, чтобы никому неповадно было портить инвентарь школы, да еще и молчать об этом! Врать недопустимо!

Что-то Гриня слишком ревностно соблюдает правила. Хотя, кажется они к этому привыкли и это мне надо внимательней изучить их порядки. Прежде чем начать наводить свои. Впрочем, мне терять особо нечего. И это Тейселен отсюда бежала, сверкая призрачными пятками. Могла бы сама экзамен преемнице устроить.

— У меня есть списки нарушителей, — многозначительно продолжала Гриня, — и напротив Иридель появится вторая галочка.

Девчонка всхлипнула.

— Не дрейфь, — я ободряюще похлопала ее по плечу, — второе предупреждение это еще не исключение из школы. Помоешь туалет пару дней зубной щеткой, искупишь свою вину.

— Но список! — Гринельма чуть не задохнулась от моего предложения.

— Никуда твой список не денется, — успокоила я помощницу, — мы должны давать шанс на исправление, тем более, Иридель не специально погром устроила. Но хватит об этой несчастной пыльце. Все успели обратиться к своей внутренней фее?

Я обвела присутствующих строгим взглядом. Кажется, начала входить во вкус.

Девочки поспешно закивали.

— Ну и все. Приятного аппетита. И не забывайте хорошо пережевывать еду. Измельченная пища — залог правильной работы пищеварительного тракта!

С чувством выполненного долга я села на свободное место во главе учительского стола, сопровождаемая взглядами воспитанниц и преподавательниц.

4.2

Я шла босиком по шелковой траве, наслаждаясь мягкими прикосновениями листков и стебельков к своей коже. И с наслаждением вдыхала запах леса.

После ужина решила, что настало время познакомиться со своим заповедником.

Позади меня семенила Гриня. Кажется, она все еще дулась из-за своего списка.

Но мне было на это немножечко наплевать.