Дикий дождь - Кристин Фихан

эпицентре ночного кошмара или нескончаемого фильма ужасов. Повсюду была кровь, боль и мужчина, превращающийся в леопарда, со зловещими клыками и горячим дыханием.

Её затопило незнакомое ощущение, словно она являлась сторонним наблюдателем, и происходящее не имело к ней никакого отношения, но на её тело стала накатывать боль, которую невозможно было игнорировать. Она медленно вздохнула, страшась открыть глаза, страшась обнаружить то, что она до сих пор поймана в ловушку в мире ночных кошмаров — навсегда. Рейчел устала бояться. Казалось, в её жизни не было такого мгновения, чтобы она не боялась.

В комнату ворвался порыв холодного воздуха, сообщая о том, что она уже не одна. Хлопнула дверь. Её пальцы вцепились в край одеяла, сжимая его в кулак. Она приподняла ресницы ровно настолько, чтобы видеть, огромным усилием стараясь сдерживать дыхание.

Её мучитель положил тяжёлый мешок около раковины и стал осматривать его содержимое, он вытащил из него какие-то предметы и осторожно положил их на стол. Мужчина стоял к ней спиной, когда бросил свою куртку возле мешка. Его плечи опоясывала наплечная кобура, в которой виднелся пистолет, а между лопатками висел клинок, рукоять которого торчала из кожаных ножен. Сняв с себя всё оружие, он повесил его на стену возле камина.

Сев на один из стульев, он медленно повернулся; лицо исказила гримаса боли. Вытащив из ботинка ещё один пистолет, он осмотрел его и положил на стол около руки. Когда он стянул с себя рубашку, её взгляд скользнул по могучей груди, бугрящейся сплошными мышцами. Перед ней предстал обычный человек. Никакой повышенной волосатости, никакого меха, только кровь и ушибы. Рейчел почувствовала некоторое облегчение.

Он еле слышно застонал. Это был отзвук отвращения. Его грудь и живот покрывали кровоподтёки. Рана, пересекающая его живот, выглядела свежей, и из неё сочилась кровь, а к коже присосалась маленькая бурая пиявка. Он повернулся к ней спиной.

Рейчел тяжело выдохнула, мышцы её живота сократились. На его спине были шрамы. Много. И ещё одна присосавшаяся пиявка.

— На твоей спине тоже есть пиявка. Подойди, я отлеплю её от тебя, — идея дотронуться до пиявки вызывала у неё отвращение, но ещё больше её мутило от вида паразита на его коже.

Его плечи напряглись. Это было едва заметное движение, но оно красноречиво говорило о том, что она его удивила, а неожиданности ему не нравились. Он медленно повернул голову и в этот момент напомнил ей зверя. Рейчел прерывисто задышала.

Его глаза загорелись в темноте, напоминая кошачьи. Отблески пламени  камина заплясали в желто-зеленой глубине. На какое-то время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь шипением полена, перевернувшегося в огне. Разлетелись искры.

—  Спасибо, но я пас. Уже привык к ним, — его голос прозвучал неожиданно грубо и неприветливо, даже для его собственного слуха.

Дьявол, она всего лишь предложила ему помощь. Не было нужды откусывать ей за это голову.

— Думаю, у тебя сломано запястье. До сих пор времени наложить шину не было.

Он не помнил, чтобы кто-то прежде предлагал ему помощь. Он редко находился в компании других людей больше чем несколько минут, поэтому её близость выбивала из колеи.

Каким-то образом она заставляла его чувствовать себя уязвимым, и он не мог понять почему.

Рейчел удивлённо посмотрела на свою распухшую руку. Боль, пульсирующая в ноге, накрыла её с головой так, что сломанное запястье она даже не заметила.

— Похоже на то... Кто ты?

Он тянул время перед ответом, умелыми движениями отрывая пиявку с живота и откидывая её прочь. Как только его странный взгляд полностью сконцентрировался на ней, он ответил:

— Рио Сантана, — было очевидно, что он ожидает какой-то реакции на своё имя.

Рейчел удивлённо уставилась на него. Напряжённость, исходящая от его взгляда, пустила её сердце вскачь. Она была уверенна, что никогда прежде не слышала этого имени, и всё же что-то в нём казалось знакомым. Боль резанула по ней, когда она попыталась изменить положение тела.

На его лице промелькнуло раздражение.

— Прекрати вертеться. У тебя может открыться кровотечение раньше, чем я успею разгрести за тобой дерьмо.  

— Наверное, ты проводишь много времени за изучением хороших манер, да? — пробормотала она.

— Дамочка, ты хотела размозжить мою голову. Не думаю, что нуждаюсь в уроке хороших манер от тебя.

Он пересёк комнату и извлёк нож из чехла.

Её сердце дрогнуло, затем стало размерено выдавать тяжёлые удары. Всё движения, которые он делал, напоминали ей кота. Когда Рио поднял нож, зловещий отсвет от огня в камине окрасил его лезвие в оранжево-красный цвет.

— Перестань смотреть на меня как на двухголовое чудовище, — выпалил он более нетерпеливо, чем обычно.

— Как мне ещё на тебя смотреть, когда ты размахиваешь тут своим тесаком, — ответила она.

Нога пульсировала болью, но Рейчел пришлось стиснуть зубы и постараться расслабиться. Как она сможет удержаться на ногах, не говоря уже о том, чтобы перемещаться, если у неё такое ощущение, будто её ногу разрезали тупой пилой?

— И я определённо не пыталась размозжить тебе голову. Ничего личного.

— Нож нужен мне, чтобы убрать пиявку со спины. Сам я не дотягиваюсь, — объяснил он, хотя почему он чувствует себя обязанным объяснять то, что и так очевидно, он не знал.

— И для меня всегда дело становится личным, если кто-то пытается снести мне голову с плеч.

Она сморщилась. Слабое выражение женского неудовольствия. Отчего вокруг её губ появились тонкие белые морщинки боли. Его очаровала эта чисто женская эмоция, отразившаяся на её лице. Засосало под ложечкой.

— По-моему, даже я так не жаловалась на твоего маленького домашнего питомца, который прожевал мою ногу. О, мужчины такие дети! Твоя рана не так и глубока!

Рио с трудом подавил смех, неожиданно нахлынувший на него из ниоткуда. Естественно, он не засмеялся, наоборот — нахмурился.

— Хочешь продырявить себе спину этим ножом? Перестань строить из себя Супермена и дай мне отлепить от тебя эту мерзость.

Его брови взметнулись вверх.

— Дамочка, ты хочешь, чтобы я собственноручно вложил в твои руки нож?

— Прекрати называть меня «дамочкой», это начинает раздражать.

Тут её накрыла очередная волна боли, такой сильной, что затошнило. Страх, который она старалась скрыть за пустой болтовней, грозил прорваться наружу, а она не была уверена, что сможет продолжать в том же духе. Ей было даже страшно представить, что может произойти в этом случае.

— Не уверен, что слышал, как ты представлялась. Поэтому можешь воспринимать «дамочку» как комплимент.

— Но не интонацию, какой ты произносишь это слово, — возразила она. —