Инопланетная красавица - Руби Диксон

что я непроизвольно шагаю ближе, меня так сильно тянет к нему.

— Если кто-то попытается забрать тебя у меня… — начинает он, собственнические нотки так и слышны в его голосе, что вызывает у меня очередную толпу мурашек.

— Никто не забирает меня у тебя, — говорю я, а затем, поскольку не могу вынести еще один момент этого сексуального напряжения, буквально запрыгиваю на него.

Он ловит меня. Конечно же, он ловит меня. Он огромный и сильный, и я как хрупкий цветок рядом с ним. Это конечно здорово, но я влюблена в него не поэтому. А потому, что я так ему нужна. Ему нужна радость в жизни, и я планирую позаботиться об этом.

Что еще? Ему очень нужны поцелуи.

Поэтому я обнимаю его за шею и прижимаюсь к его губам.

Варрик не шевелится. Он не отвечает на поцелуй, и когда я поднимаю голову, он издает мучительный стон, которого я никогда не слышала от него раньше.

— Ты только что нарушила несколько законов гигиены, Милли.

— Упс, извини, — говорю я, задыхаясь. — Мне всегда хотелось сделать это. Человеческий обычай. Тебе неприятно?

— Нет.

— Мне прекратить?

— Нет, — он набирает воздух в легкие, а затем его губы снова на моих.

Я намокла, только услышав, как он произносит одно это слово. Мой стон на его губах, и я схожу с ума от того, как его сомкнутые губы обрушиваются на мои. Это даже сексуально, что он такой неопытный — он не умеет целоваться и просто хочет прикасаться ко мне, и это потрясающе.

— Положи нас на кровать, — шепчу я напротив его рта, прикусывая его нижнюю губу.

Он снова стонет, а потом наши тела падают на кровать. Когда моя спина касается матраса, Варрик нависает надо мной, его темные волосы рассыпаются вокруг нас, отгораживая от мира как занавесом. Я держу его подбородок пальцами и осторожно тянусь к его губам.

— Позволь мне показать, как целоваться с девушкой, — шепчу я и сую свой язык в его приоткрытый рот. Я пробую его на вкус, и он сладкий, как завтрак, а когда его язык прижимается к моему, я чувствую его ребристость. О, Боже. Поцелуй становится глубже, и мы теряемся друг в друге, с каждым новым дерзким движением его языка он целуется все лучше, а я просто пытаюсь помнить, что нужно дышать между поцелуями. Он слишком быстро научился отлично целоваться, из-за чего все рациональные мысли вылетают из моей головы.

По идее я должна была целовать его, но очевидно, что ему нужно было только приглашение, потому что теперь он полностью взял инициативу на себя и занялся переворачиванием моего мира. На этот раз у меня вырывается стон, когда он прижимает свой язык к моему. Когда его большая рука скользит к моей груди, я хнычу и выгибаюсь навстречу ему.

— Скажи, что хочешь меня, — шепчет Варрик мне в губы. — Скажи мне, что хочешь, чтобы я снял с тебя эту одежду и попробовал тебя на вкус прямо между твоих ног. Скажи мне, что хочешь быть моей во всех отношениях.

Я судорожно втягиваю воздух и отстраняюсь, когда он снова пытается меня поцеловать.

— Я уже твоя во всех отношениях. Я твоя рабыня, помнишь?

Варрик садится, хмурясь, его жесткий, мокрый от поцелуев рот недовольно изогнулся. Я просто хочу снова притянуть его ко мне, убрать это разочарование с его лица очередными поддразниваниями. Но если я это сделаю… то сама вырою себе могилу.

— Ты не хочешь, чтобы между нами что-то было?

— Нет, я хочу, — задыхаюсь я. Боже, да когда я этого не хотела?! Я хочу его, кажется, уже целую вечность. — Но мы не можем.

— Почему?

— Это дисбаланс сил. — Я качаю головой. — Это просто… кажется чем-то неправильным. Мне жаль. Даже если мы продолжим, в моем сознании навсегда останется этот странный тоненький голосок, который говорит, что я попросту не могу отказать тебе, потому что я принадлежу тебе. Потому что я твоя собственность.

Варрик проводит пальцем по моей челюсти, глядя на меня так долго, что я беспокоюсь, что действительно его расстроила.

— Если я освобожу тебя, — шепчет он, — так будет только хуже, Милли. Поверь мне. От конфискованных людей обычно избавляются, их отправляют на заброшенные планеты, благодаря чему правительству не приходится разбираться с этой ситуацией. Я не могу освободить тебя и позволить этому случиться с тобой, ведь это мой долг, как твоего мужчины, — защищать тебя.

Мой мужчина? Я улыбаюсь ему, радуясь от этой мысли.

— Что нам теперь делать?

— В твоем мире, как бы мы стали равными? Партнерами?

— Партнерами? — смеюсь я. — Тогда тебе придется жениться на мне или что-то в этом роде.

Варрик на мгновение задумывается, а затем встает. Прежде чем я успеваю спросить, что он делает, он поворачивается и выходит из комнаты.

Глава 5

ВАРРИК

Партнеры. Брак.

Конечно. Ответ очень прост… и удручающе сложен из-за своих последствий.

Я хочу мою милую Милли. Я хотел ее еще с первого момента, когда увидел, и с течением времени это чувство превратилось в самую приятную, сладкую боль. Мне нравится ее характер, ее яркая личность. Мне нравится, как она говорит возмутительные вещи, пытаясь вызвать у меня улыбку. Мне нравится ее бесстрашие и то, как она хочет защитить мою репутацию.

Избавиться от неё? Я бы скорее избавился от всей этой планеты и ее напыщенных дворян.

Брак — вот ответ. Мой народ больше не проводит официальные церемонии, — когда дело касается брака, большинство предпочитает ограничиться подписью парой юридических документов. Старейшие семьи, такие как моя, иногда устраивают приемы и празднества в честь новых союзов, но мы больше не называем это «свадьбой».

Другие благородные дома будут избегать меня, если моей парой станет человек. Я стану изгоем, которому больше не будут рады в высших кругах родной планеты. Моя политическая карьера канет в черную дыру, а с ней и все, кто как-либо связан со мной.

Эта мысль вызывает у меня улыбку.

Сколько времени прошло с тех пор, как я наслаждался такой жизнью? Когда я в последний раз чувствовал к этим приемам и встречам что-либо, кроме апатии? Милли принесла радость в мой мир, и если ей нужен брак, чтобы чувствовать себя со мной в безопасности, то она его получит.

Даже если придется попрощаться с родной планетой. Даже если придется оставить позади весь высший свет с его надоевшими празднествами и бесконечной сменой нарядов. Даже если придется отправиться в добровольное изгнание — в одно из моих многочисленных