Исцеляющее сердце (СИ) - Екатерина Овсянникова

после своего предложения он стал с идиотской улыбкой бегать вокруг Клары, словно торговец, рекламирующий свой товар.

На лицо девушки в этот момент было трудно смотреть. В нем читались ужас и отчаяние… Она искренне не хочет этой сделки! И я её вполне понимаю, ибо не каждой захочется быть с таким чудовищем. Но и я не могу позволить, чтобы эта тварь и дальше поднимала на нее руку!

— Ладно, убедил. Заодно и мучиться с длительными поисками не придется, — ответил максимально хладнокровно, не желая показывать истинные эмоции. В плане поиска невесты я, конечно же, не солгал, но сейчас у меня на уме были лишь мысли о спасении Клары из лап этой мрази. Вот только девушка моего рвения совсем не оценила. Последнее, что я видел — как она убегала восвояси после моего приказа отдыхать, бросив на полу свой упавший поднос.

Что ж, хуже знакомство в моей жизни уже вряд ли будет… Хотя это не то о чем мне нужно сейчас беспокоиться — в первую очередь я должен думать лишь о том, как не допустить гибели своих земель.

В момент подписания документов я чувствовал себя не меньшей сволочью, чем во время любой из брачных ночей. Я нагло распорядился жизнью Клары, не спросив при этом ее мнения. Стремясь выплатить долг этому барыге, она явно о чем-то мечтала. И теперь ее мечтам не суждено сбыться, к сожалению.

Для себя я решил — раз мои клыки так ярко среагировали на присутствие Клары, то именно она должна в этот раз стать моей женой… И уже завтра утром начнется новый этап в ее жизни — путешествие ко мне домой.

В место, где, к сожалению, ее жизнь угаснет, практически не успев начаться…

Глава 3

Клара

День подходил к концу. Пока никто не видел, я украдкой готовилась к своему побегу и Лэйла помогала мне в этом: моя подруга стояла на стреме, а я, например, лазала по закромам кухни и выбирала что взять с собой в поход. Собрав в итоге достаточное количество, я тихо, словно мышь, ушла к себе в комнату, где уже под присмотром подруги продолжила свои сборы. Брала я только самое необходимое: немного сменной одежды, а также легкую, но в то же время питательную еду. Такую, чтобы заряда энергии хватало на долгое время и при этом она быстро не портилась, ведь неизвестно, сколько дней мне придется скитаться по лесу… Также я захватила немного денег: часть оплаты за работу господин давал мне на какие-нибудь непредвиденные нужды или простые хотелки, поэтому у меня имелась небольшая заначка. На безбедное существование этих денег, конечно же, не хватит, но возможно этого будет достаточно, чтобы прожить какое-то время подальше от владений Райнольда.

Меня явно будут разыскивать, поэтому чем дальше я отсюда уберусь, тем выше мои шансы спастись от всего этого безумия…

Перед наступлением ночи Лэйла закончила свою часть работы и решила зайти ко мне в последний раз.

Я сидела на кровати, возле которой стояла небольшая сумка с собранными мной вещами, и обнимала подушку, в голове еще раз прокручивая все детали своего плана побега. Подруга вошла в комнату и, окинув меня взволнованным взглядом, села рядом. Заключив меня в объятия, она решила ещё раз убедиться в моем намерении побега.

— Клара, ты уверена, что хочешь этого? Что если ты неправильно все поняла? Может он лишь хотел помочь тебе, помочь с долгом? — спросила она полушепотом, крепко сжимая хватку.

— Я уверена, Лэйла. Никому нельзя верить… Если я не попытаюсь, то никогда не исполню своих желаний…

— Что ж, я не вправе тебя останавливать… Искренне надеюсь, что у тебя все получится. Удачи тебе, подруга! Я тебя никогда не забуду… — подруга слегка похлопала меня по спине на прощание, глубоко вздохнула и, со слезами на глазах, отправилась к выходу.

— Я тебя тоже, Лэйла… — шепнула я ей вслед, грустно опуская взгляд.

Когда в доме все стихло и наши неожиданные гости уснули, я взвалила себе на спину приготовленный мешок с вещами, медленно открыла дверь и стала гусиным шагом красться к черному ходу, которым я всегда пользовалась, будучи служанкой.

Пусть дома была практически полная темень, но я все равно хорошо ориентировалась, ибо знала почти каждый сантиметр этих владений. Собак или кошек Райнольд дома не держал, а сынишка его вряд ли будет щеголять по дому в такое позднее и темное время, поэтому я не боялась обнаружения и продолжала тихонько красться, не вызывая лишнего шума.

Добравшись до заветной двери, тихонько выглядываю в находящееся рядом окно, чтобы удостовериться в отсутствии на улице непредвиденных гостей. Медленно верчу головой слева направо и справа налево, почти как таинственный детектив, выслеживающий свою цель… Не заметив ничего необычного, тихонько, максимально бесшумно приоткрываю дверь и заползаю за стоящий рядом с крыльцом куст. Вот только я забыла, что это куст шиповника… Уколовшись об несколько веток с иголками и мысленно выругавшись, быстро отдираю запутавшийся в недрах куста подол платья и крадусь в сторону коровника.

Притаившись позади здания, последний раз всматриваюсь в дом Райнольда, вспоминая бесцельно прожитые в нем годы…

Постоянные упреки и только еще больше растущие долги… Конечно я рада, что после смерти родителей у меня был хоть какой-то опекун, но дальше так жить я не могу…

Грустно вздохнув, начинаю красться в сторону стойл. Они находятся достаточно далеко: в самом конце участка, как раз неподалеку от злополучной реки, в которой я во время стирки утопила добрую часть белья. Проползаю через высокие заросли посаженных на участке культур, продолжаю красться гусиным шагом к основному зданию стойл, где содержались два семейных жеребца Райнольда.

Оставалось лишь увести одного из них и можно мчаться навстречу свободе! Туда, где никто не пропишет мне нескончаемые долги…

И вот, когда я уже почти прокралась в само здание, меня кто-то резко хватает за руку и тянет к себе. От испуга пытаюсь вскрикнуть, но тут же большая, жесткая рука накрывает мой рот. Еще секунда и мы оказались зажаты у стены. В темноте ночи сначала не было видно лица нападавшего, но потом в лучах полной луны сверкнули знакомые клыки.

Страх переполнил меня, дыхание перехватило…

Не может быть! Он же должен был спать! Что он здесь делает?

Бессвязно что-то мыча через его крепкую хватку, испуганно трясусь, будучи не в силах пошевелиться. Левая рука прижата к стене, а правая зажата