Познакомлюсь с принцем. Не Золушка (СИ) - Циль Антонина

Ознакомительный фрагмент

Таня удовлетворенно выдохнула. Она сама ощущала потерю веса, но боялась, что ей кажется. Две недели вкусной и полезной пищи, легких тренировок и прогулок и просто хорошего настроения дали свои результаты.

Повеселев, она попросила еще раз показать ей каталог тканей. Какой цвет подошел бы Синди? Вот этот, золотистый – словно солнце отражается в росе. Но у Тани нет денег и нечем заплатить швеям. Мать придет в ярость, если узнает, что она пытается помочь Золушке. И вообще… не нужно было хамить.

Швеи ушли, обещав вернуться на следующий день. Татьяна повздыхала, приняла ванну (ей было все любопытнее, как в трубы замка поступает горячая вода), почистила зубы грубым мятным порошком и пошла одеваться.

Сегодня она обследует западную часть сада. В прошлую прогулку они видела там беседку и таинственный грот. А после ходьбы по снегу – комплекс упражнений. Еще немного – и Таня начнет ощущать свое тело не как нечто чужое, а как часть себя.

Глава 6

Это было во всех отношениях знаменательное утро. Во-первых, Таню забыли разбудить, она выспалась, пропустила пик суеты и паники и проснулась сама, когда в дверь постучалась пристыженная, охающая Флора. Во-вторых, Онция порвала ленту на изумрудно-зеленой распашной юбке. В-третьих, Этелия обнаружила, что младшая дочь изменила розовому цвету.

Но было уже поздно. Платье привезли, и Татьяна постаралась принять весь удар на себя. Нет, швеи выполняли ее указания. Да, она осознавала, что идет наперекор материнской воле. Наказание? Хорошо, но только после бала.

Матушка и сама поняла, что сейчас не до ссор, и быстро свернула гневную речь. Выслушав причитания Этелии, Таня спокойно присела на кресло в холле. Онция, конечно, не замедлила вставить свои пять копеек: Тьяна похожа на унылую сироту-пансионерку, коих приводят на бал стадом, такая же серая и невзрачная.

– А вот тебе, – Таня дождалась, когда сестра сцедит яд и подняла на нее глаза: – Как раз бы пошел розовый… кораллово розовый. Его оттенок сгладил бы легкую серость кожи и худобу. И волосы… эта прическа тебя старит. Скоро в моду войдут кудри на плечах, никакой затянутости. А у тебя, должно быть, кожа на голове болит вечерами. Болит?

Онция хватала воздух ртом и подбирала слова. Наконец, выдохнула:

– Да как ты смеешь?! Какая еще… серость?!

– Мало гуляешь, – спокойно пояснила Таня. – Организм недополучает кислорода. Кислородное голодание, короче. Кислород – это…

– Я знаю, что такое кислород! Это огненный газ из воздуха. Я читала трактат дайтэ Ровениуза, члена Академии немагических искусств, когда мы гостили у тетушки. А вот ты откуда о нем знаешь?

– Не одна же ты следишь за новостями из мира науки.

– Ты же ничем не интересуешься!

– Это ты закостенела в своем сарказме и ничего вокруг не замечаешь. А мир не стоит на месте.

– А о кудрях? Как ты можешь знать, что войдет в моду?! Это Талисса тебе подсказала?

– Возможно, – Таня напустила на себя загадочный вид.

Онция призадумалась и, без обычных придирок и жеманства, позволила служанке надеть на себя бархатное манто. Она молчала всю дорогу до дворца. И Таня была за это ей очень благодарна.

Карета оказалась старой и неудобной, пахнущей мышами и полной сквозняков. Таня старалась не сползать на Онцию на поворотах, но удержаться на скользком кожаном сиденье было сложно. Посмотрев в окошко сзади, она увидела стоящую на крыльце Золушку. Проводив взглядом экипаж, та решительно спустилась с крыльца и исчезла за углом дома.

– Матушка, а что будет делать Синди в наше отсутствие? – как бы между прочим спросила Татьяна.

– Чистить клетки в зверинце, – равнодушно бросила Этелия. – Это займет ее как раз до полуночи, чтобы поменьше глупых мыслей в голову лезло. А потом пусть идет отдыхать. Я же не злыдня какая-нибудь.

Онция и тут промолчала, хотя в другое время наверняка начала бы развивать свои теории «зольного заговора».

Таня наконец смогла выглянуть в окно. Поначалу мощеная камнем и расчищенная от снега дорога вела вдоль леса, а затем начала виться между холмами. В долине лежали укрытые снегом деревеньки. Крутились мельницы, скрипели колодезные журавли. Плохо одетые люди орудовали лопатами на всем пути следования кареты, убирая последствия утреннего снегопада. Они молча кланялись и провожали экипаж недобрыми взглядами.

– Наши земли, – с горечью констатировала Этелия. – Слезы на глаза наворачиваются. Налогов платится все меньше, беглых все больше. Девочки, вы должны понять, насколько нам важно внимание королевской семьи. Я не говорю о принце Александре, его все равно перехватят более ловкие и понимающие дворцовые настроения конкурентки. Однако это не означает, что можно расслабиться. У королевского церемониймейстера два взрослых сына, у виночерпия – целых пять. Онция, затолкай подальше ум и начитанность, прошу. Тьяна… просто улыбайся. Если не можете помочь, то хотя бы не мешайте матери. Я постараюсь что-нибудь сделать, по крайней мере, выясню, откуда и куда дует ветер.

Вскоре карета въехала в город. Ральтбад, древняя столица королевства Кронеланд, вытянулась по берегу живописной реки. Совсем близко, руку протяни, тянулись к небу великолепные заснеженные горы, с темно-синими прожилками каменных уступов.

Город кипел жизнью. Пузатая карета Лю Дэбрэ медленно катилась по узким улочкам, шумным от человеческого гомона и лошадиного ржания. Лавочники зазывали к себе, румяные горожанки торчали из окон второго этажа, жадно разглядывая «парад». На улицах царило оживление. Королевский бал знаменовал собой конец зимы и хорошую прибыль для жителей Ральтбада.

Таня поняла, что все это время почти не дышала, только когда экипаж выехал на дорогу вдоль реки. Здесь зима ощущалась сильнее, чем в городском центре. Что-то невероятно праздничное, волшебное наполняло атмосферу, и Татьяна невольно заволновалась.

Королевский замок располагался на скальном обрыве, дорога круто забирала вверх, кучер медленно правил по скользкой брусчатке, и за каретой вытянулась цепочка экипажей. Претендентки спешили на бал и нервничали из-за задержки.

Дворец встретил гостей теплом и легкой музыкой. От пространства, полного воздуха и ароматов, у Тани закружилась голова.

– Н-да, это явно не День Святого Валентина в нашем офисе, – еле слышно пробормотала она. – Кире понравилось бы.

Труэль, временно поселившийся в обширном Танином корсаже, умоляюще напомнил:

– Амесси, зеркало! Пересадите меня в любое зеркало в тронном зале. Я жажду поучаствовать в развлечении, пусть даже бесплотно!

Татьяна пообещала, что исполнит просьбу маскота, как только получит такую возможность. Она сама не прочь была найти зеркало и оценить свой внешний вид.

Избавившись от верхней одежды, дамы Лю Дэбрэ ступили на широкую лестницу. Церемониймейстер объявлял имена гостей, по мере того, как благоухающая толпа дам и кавалеров вливалась в широкие двери.

Татьяна увидела себя в отражении зеркала наверху лестницы и приуныла: она все еще может помериться обхватом с колонной под бюстом какого-то важного господина, вон того, слева. С другой стороны, раньше мраморный господин наверняка мог бы свободно спрятаться за Таню.

– Вдова королевского лесничего баронесса Этелия Форванта Лю Дэбрэ фоль Амелаж с дочерями! – громогласно объявил церемониймейстер, и Таня вошла в тронный зал.

Гул голосов усилился, звуки скрипки ласкали слух. Струнный квартет исполнял легкие, как звон бокалов, мелодии. Слуги обходили гостей, предлагая прохладительные напитки.

Кое-где подносы перелетали по залу сами, без участия людей. Таня один раз уже видела подобный фокус, но там под дном крепились дроны. А здесь происходила самая настоящая левитация!

Этелия немедленно схватила бокал с проплывающего мимо подноса и приосанилась, гордо развернув плечи:

– Так, девочки, медленно, но упорно продвигаемся к их величествам. И здороваемся, здороваемся. Онция, поздоровайся вон с тем моложавым господином слева.

Конец ознакомительного фрагмента