Таша из рода Ратингеров - Евгения Кобрина

моя тигрица, — привлек мужчина к себе Амелию и нежно обнял. — Ну хочешь, я отошлю Никэля куда-нибудь на месяц-другой? Нагуляется и вернется поостывший.

— Хочу, — кивнула женщина и тихо добавила: — А еще лучше его женить.

— Женить?

— Да, Хьюго, женить, — загорелась этой мыслью Амелия. — Самое время и возраст у твоего сына подходящий. А при молодой да красивой жене никто налево не смотрит. Есть у тебя на примете подходящая девушка?

Хьюго задумался. Невест в округе было достаточно, но захочет ли Никэль променять воспитанную, образованную, благородную дочь графа, пусть и лишенную всех титулов, на местных девчонок? Об этом надо было хорошенько подумать. Хорошенько.

* * *

Таша резко проснулась и сразу поняла, что больше не одна в своей маленькой спальне. Она медленно натянула одеяло повыше и села в постели. Никэль сидел на стуле возле стены и смотрел на неё. Из одежды на нем были только штаны, а в руках полупустая бутыль с элем. Таша затаила дыхание: волнение и страх забрались под кожу. Опасная для неё смесь. Она разлепила вмиг пересохшие губы и тихо попросила:

— Пожалуйста, не надо.

Он отпил из бутылки эля и поставил ту на пол:

— Что не надо, Таша? Почему ты всегда уверена, что знаешь, что я хочу сделать? Думаешь, все про меня ведаешь? Да?

— Нет.

— Нет, — медленно повторил он. — Что с тобой не так, Таша? Почему ты такая холодная со мной? Разве я чем-то обидел тебя? Унизил? Оскорбил?

— Нет, ваша милость.

— Не называй меня так! — резко оборвал он. — Назови меня по имени, — она молчала. — Ну!

— Мне не положено, — тихо молвила девушка.

— Назови.

— Это приказ?

Никэль прищурился:

— А если прикажу, подчинишься?

Они оба знали, что он говорит не об имени. Таша сжала пальцами колени и тихо спросила:

— Много радости вам принесет моё вынужденное подчинение?

Никэль резко поднялся и уже через секунду крепко держал её за плечи:

— Как складно ты поешь. Вас, знатных леди, этому обучают, да? Морочить голову мужчинам складными речами?

Таша прикрыла глаза, удерживаясь на грани паники:

— Нет.

Он тряхнул её:

— На меня смотри! — Таша распахнула глаза, в которых страх смешался с горечью. Эта смесь вмиг охладила Никэля, он привлек девушку к себе, нежно гладя по волосам и спине:

— Испугалась? Нет, не бойся меня, не бойся. Девочка моя, милая. Я тебя не обижу. Никогда не обижу, — мужчина стал целовать Ташу по волосам и открытым плечам, распаляясь её податливостью:

— И никому в обиду не дам. Никому. Моя маленькая, моя нежная Таша. Моя девочка. Я знаю, ты не такая, не такая, какой была сегодня, — он заглянул ей в глаза:

— Ты добрая, нежная, скромная. Ты ласковая, — Никэль мягко поцеловал девушку в губы. — Моя ласковая Таша.

Она попыталась оттолкнуть его, но мужчина не позволил, он зажал Ташу крепким кольцом рук и продолжал целовать шею и плечи. Девушка взмолилась:

— Не надо. Не надо… пустите. Пустите меня, прошу.

— Все хорошо. Все хорошо, моя девочка, — шептал Никэль, задирая её ночную рубашку. — Не бойся, я не обижу тебя. Не причиню боли. Я буду нежен с тобой. Не бойся.

— Прошу! Не надо, — пыталась вразумить его Таша между страстными поцелуями. — Это неправильно…Так неправильно. Не надо так… Никэль.

Он вскинул на неё взгляд, который пылал страстью:

— Скажи еще раз. Назови по имени.

Таша облизала пересохшие губы и взяла его лицо в свои ладони:

— Пожалуйста, не делай этого, Никэль. Ты пожалеешь об этом утром, а ничего уже нельзя будет исправить.

— Я не пожалею…

— Пожалеешь. Ты обесчестишь меня и утром устыдишься этого. Потому что ты благородный и добрый…

— Таша, — он зарылся лицом в её волосы, — как же сильно я тебя хочу. Как же сильно…

Девушка обняла его за плечи, укачивая в своих руках. Что она могла ответить ему? Что сейчас в её молодом теле бушуют такие же страстные чувства? Что если бы не условности и запреты, она бы с радостью отдала ему то, что он так сильно жаждет. Если бы не её воспитание, если бы не её семья, если бы не её… Таша распахнула глаза, в которых стояли слезы. Она не могла поддаться минутной слабости тела, разрушая все то, что они с матерью строили годами. Только не так, только не сейчас, только не здесь, — шептал её разум. А как, когда, где? — спрашивало юное тело. Терпение — было ему ответом.

Тело Никэля постепенно обмякло в её объятиях, и девушка поняла, что эль сделал свое дело, мужчина уснул. Она уложила его на свою постель, оделась и вышла из спальни. Бродить по ночному замку было не лучшей идеей, и Таша спустилась в кухню. Девушка забралась в укромный уголок над печкой и улеглась на теплые камни. Молодое, проснувшееся от нескромных ласк тело, рвалось к мужчине наверху, но разум удерживал его на месте. А сердце?

Сердце молчало.

* * *

Он пробудился среди безлунной ночи, потому что гнев сковал его сердце. Что-то было не так, что-то было неладно. Его сила как никогда взывала к нему, требовала выпустить её на свободу. Она стремилась вдаль, в неизведанное место, туда, где он никогда не был. Но он усмирил её, подавил внутреннею силу, как делал всегда, изо дня в день с момента своего взросления. Он не мог выпустить силу на свободу, иначе она разрушит все вокруг. Он глянул на женщину, которая спала подле него, и коснулся её мягких волос, успокаиваясь. Он прикрыл глаза, размеренно задышал, и глубокий сон пришел через мгновение. Ему приснилось, что он выпустил свою силу и стал свободен — это принесло ему истинное счастье.

Глава 6

Наутро в доме барона был переполох. Из столицы прибыл гонец от самого сюзерена, он привез приглашение на королевскую свадьбу. Таша почти не удивилась, когда услышала имя невесты короля — Кирия Брантос. Сводная сестра все-таки не продала себя за бесценок.

— Барон Хьюго Шортон, сэр Никэль Шортон и, — гонец замялся: — Амелия. Вас ждут во дворце через неделю на королевской свадьбе, — торжественно закончил он.

— Только нас? — вежливо переспросила Амелия, украдкой поглядывая на дочь, которая сегодня была тише обычного.

Гонец кивнул и подал леди приглашение:

— Здесь только три имени.

— Спасибо, — улыбнулась Амелия, перечитывая пергамент.

— Отдохните с дороги, — предложил Хьюго и кивнул Вайле. Та увела гонца на кухню. — Почему не пригласили Ташу?

— Оно и к лучшему, — улыбнулась Амелия. — Дорога до столицы и обратно будет утомительной.

— И все-таки её не пригласили, — заметил хмурый Никэль, который