Марион Леннокс - Принцесса с собачкой

– Ты знаешь, на что идешь?

– Нет. Я знаю людей. А в политике ничего не понимаю. А ты?

– Я изучал эти вопросы.

– Значит, ты в более выгодном положении, чем я.

– Сыграть принцессу – звучит довольно привлекательно.

– Не думаю, что придется играть принцессу. Как ты заметил, есть икру глупо. Думаю, начать следует с продажи этого до нелепости шикарного самолета.

Вероятно, говорить этого не следовало. Ширму, отделяющую их от другого помещения, резко отдернули. За ней, в ужасе глядя на них, стоял стюард.

– Вы не должны так поступать, – с отчаянием произнес он.

Роз, смущенная его неожиданным появлением, нахмурилась.

– Не должны его продавать?

– Нет.

– Наверное, тогда вы потеряете работу, – сочувственно предположила она.

– Это не моя работа. По крайней мере, выполнять ее мне приходится не часто. Извините меня. Не мое это дело. Не надо было мне ничего говорить. Ваш обед скоро будет готов.

– И все же объясните, почему мы не должны продавать самолет? – спросил Ник.

– Я не могу.

– Не можете что?

– Я… Есть приказ.

– От кого?

– Мсье Жака.

– Какой приказ?

– Ничего вам не говорить, – жалобно признался стюард. – Позволить вам заключить ваш фальшивый брак.

– Он не фальшивый. – Роз хмурилась все сильнее. – Напротив, вполне реальный.

– Я подслушивал, – признался стюард. – Джулиана и Жак говорят людям правду. Ваш брак заключается по расчету.

– Тем не менее, это брак.

– Говорят, что вы притворщики и не собираетесь ничего делать для людей. Просто подмахнете бумаги и снова пропадете неизвестно куда. Ничего не исправив. Из страны продолжат выкачивать деньги и посылать их за границу. Нашей стране станет только хуже.

– Потому мы и здесь, – недоумевающее сказал Ник. – Эрхард Фриц…

– В последнее время местные газеты изрядно подпортили Эрхарду Фрицу репутацию. В них была развернута целая разоблачительная кампания. Вас изобразили как пришельцев со стороны, которым только дай добраться до ресурсов страны.

– Почему вы нам это рассказываете? – удивленно спросила Роз.

– Возможно… из-за собаки? Знаю, звучит глупо, но у моей дочери почти такая же. Услышав, как вы выхаживали больную собаку, я подумал, что не можете вы быть таким монстром, каким вас изображают. Вспомнил то, что писали о вас, когда вы были ребенком. Говорили, вы больше интересуетесь животными, чем приобретением светских манер. Да и теперешнее ваше поведение… Мелочи, но брак по расчету идет с ними вразрез.

– Это лишь способ исправить ситуацию. Мы могли бы провести нужные стране реформы.

– Нет, если люди против вас поднимутся. А они так и поступят, как только решат, что вы преследуете собственные цели. Если вы продадите самолет, это могут расценить как первый шаг к выкачиванию денег.

– Ничего подобного не слышал, – отрезал Ник.

– Жак и его друзья слишком умны, чтобы распространять слухи через центральные газеты. Тем не менее такие слухи ходят.

– Не знаю, что тут можно сделать, – с сомнением сказала Роз. – Нам говорили, все будет просто.

– Вам надо перетянуть людей на свою сторону. Простых людей. Позвольте им убедиться, что не хотите их обмануть.

Глава пятая

Скоро они приземлились, так ничего и не решив. Эрхард молчал, и Ник связался с кем-то, назвавшимся старшим по персоналу и заверившим Ника, что их встретят.

– По типу приема официальной делегации, – добавил он.

Выйдя из самолета, они поняли, что он имел в виду.

Перед ними выстроились десятка два солдат, от них отделился офицер средних лет.

– Добрый день, – приветствовал он их на плохом английском. – Добро пожаловать в Альп-де-Монтезье, ваши высочества. Не желаете ли проверить караул?

– Нет, – сказал Ник, прежде чем Роз успела открыть рот. – Мы ведь не хотим проверять караул, дорогая?

Дорогая?

Роз моргнула. Потом до нее дошло. Стюард в самолете говорил, что люди ждут от них брака по расчету, заключаемого, чтобы обмануть страну.

Созданный стереотип следует сломать.

Сглотнув, Роз удержала Ника за руку.

– А почему бы и нет? – сказала она. – Мы так рады, что приехали сюда, – продолжила она на местном диалекте – смеси итальянского и французского. – Девочкой я любила эту страну. В пятнадцать лет мне пришлось уехать – вы ведь знаете, что мои родители разошлись? – а Ник рано осиротел. Поэтому мы оторвались от своих корней. Вы должны нас простить, если что-то здесь будет нам непонятно. И научить нас.

И она сладко улыбнулась принимающему официальному лицу, глядящему на нее с изумлением и даже с некоторым ужасом.

– Спасибо, что встретили нас. – А потом, сунув ошарашенному офицеру Хоппи, расцеловала его в обе щеки. – Уверена, нам будут рады. Вы очень добры.

Ник и офицер застыли друг против друга в состоянии ступора. А она, не давая никому опомниться, потащила Ника за руку к выстроившейся шеренге. Улыбнулась первому в строю и спросила его имя. Ник покорно плелся за ней вдоль строя, перед каждым останавливался, пожимал руку, вынуждая солдат опускать для этого ружья. Роз каждого из них награждала чарующей улыбкой.

К концу процедуры Ник плохо понимал, что происходит, и подозревал, что не он один. Ровная линия строя уже несколько разрушилась, а солдаты хоть и пытались выглядеть сурово, но все равно начинали улыбаться.

– Что делаем дальше? – все еще сияя, спросила Роз, вернувшись к офицеру. Забрав у него Хоппи, она и его одарила улыбкой.

– Ваш лимузин доставит вас во дворец, – напряженно отрапортовал офицер.

– Я не успела узнать ваше имя, – сказала Роз.

– Я старший по персоналу.

– А имя?

Офицер смотрел на нее так, словно она несла бог весть какую тарабарщину.

– Я – Роз, – привела она доступный для его понимания пример. – Это – Ник.

– Сэр. Мадам.

– Да, но у нас и имена есть. – Ее улыбка пригвоздила его к месту. Сразу становилось понятно, что она намерена настоять на своем.

– Жан Дюпье, – пробормотал он.

– Приятно познакомиться, Жан. Раз вы старший по персоналу, то нам, вероятно, придется часто встречаться. Это моя собачка, Хоппи. Вы поедете с нами в лимузине?

– Я – нет.

– Очень жаль. В таком случае встретимся во дворце. Водитель знает дорогу?

– Конечно. – Офицер явно оскорбился.

– Ой, простите. Конечно, знает. Вы должны простить мне, что я сразу не поняла. Но не волнуйтесь. Мы здесь надолго, так что время научиться у нас будет.

Первые несколько минут в лимузине они не разговаривали. Обоим требовалось время, чтобы оправиться. Нику, во всяком случае, требовалось. Он до сих пор находился под впечатлением от выстроенного для их встречи караула. И от представления, устроенного Роз.