Бренда Джексон - На вершине счастья

Мгновенное влечение.

То, что неудержимо притягивает двух людей друг к другу и заставляет их совершать немыслимые поступки.

Мэдисон глубоко вздохнула и бессознательно облизнула губы, на которых остался влажный след его поцелуя. Стоун Уэстморленд — опасный мужчина. Опасный для ее здравого смысла.

— Я не думаю, Стоун, что наш совместный ужин сегодня — удачная мысль, — сказала Мэдисон, решив отклонить приглашение.

Как бы сильно ей ни хотелось получить сведения о матери и Кори Уэстморленде, ей необходимо побыть вдали от мужчины, который вызвал у нее странные и дотоле неизвестные чувства.

— Сначала я хочу устроиться и подумать кое о чем. Можем мы встретиться завтра? Скажем, до полудня? Я хотела бы попытаться сообщить маме, что я здесь.

Стоун выдержал ее взгляд.

— Прекрасно, Мэдисон. Просто попросите портье позвонить на ранчо Даренго. Они знают номер его телефона. Я с удовольствием приеду за вами.

— Хорошо.

Он пристально посмотрел на нее и, не сказав больше ни слова, повернулся и вышел.

Опершись руками о кухонный стол, Стоун поднялся и помог Даренго убрать посуду.

— Поверь, Стоун, я никогда не видел ничего более странного, чем дядя Кори, который вел себя как влюбленный двадцатилетний парень. И я не хочу говорить Мэдисон, что ее мать вела себя не лучше, хотя было видно, что она благовоспитанная женщина.

Стоун покачал головой.

— Мэдисон полна решимости узнать правду. Я уже дал ей пищу для размышлений, и она смирилась с тем, что у матери роман с нашим дядей, но ей все еще нужно понять — почему.

Даренго прислонился к столу и удивленно поднял брови.

— Что здесь непонятного? Похоть есть похоть.

Стоун возвел глаза вверх. Даренго не утруждал себя выбором выражений.

— Как ты не понимаешь? Ее мать такая воспитанная, образованная женщина — и вдруг похоть! Мэдисон не может понять этого.

Даренго ухмыльнулся.

— В таком случае я думаю, что тебе придется просветить ее. Кстати, если тебе понадобится моя помощь…

— Даже не думай об этом! — свирепо огрызнулся Стоун.

Даренго хохотнул.

— Да я просто пошутил! Кроме того, ты знаешь, как я отношусь к городским девушкам — Несмотря на смех, в его словах прозвучала горечь.

К сожалению, Стоун знал это.

— Помочь тебе помыть посуду? — спросил он.

— Нет, для этого есть посудомоечная машина. Если хочешь, мы можем попытаться позвонить дяде Кори, но, поверь, это бесполезная трата времени. Ни он, ни его подружка не подходят к телефону. Я думаю, что они просто отключили его.

Все же Стоун решил попытаться. Несколько минут спустя он повесил трубку и удивленно покачал головой.

— Все-таки мать Мэдисон могла бы попытаться связаться с дочерью.

Даренго вопросительно посмотрел на него.

— Но, как я понял, она звонила ей. Разве по дороге Мэдисон не сказала, что мать сообщила: с ней все в порядке и она остается в Монтане на две недели?

— Это так, но она оставила сообщение на автоответчике. Мне кажется, что ей следовало поговорить непосредственно с Мэдисон, чтобы успокоить ее.

— А мне кажется, что Мэдисон сует нос в любовную жизнь своей матери потому, что у нее нет собственной. И я думаю, что вот тут-то тебе нужно вступить в игру.

Стоун скрестил руки на груди и увидел устремленный на него взгляд двоюродного брата.

— И что мне нужно сделать?

— Позволить леди вкусить такой жизни, — улыбнулся Даренго.

Стоун фыркнул. Только кто-нибудь вроде Даренго, у которого избитые представления о любви и браке, может так думать. Несмотря на то что у Стоуна не было намерения когда-либо жениться и обзаводиться семьей, в любовь он верил. Супружеская жизнь его родителей, счастливые браки Дилейни, Дейра и Торна зиждились на любви.

— Если ты не возражаешь, я хотел бы провести пару часов в твоей купальне, — обратился он к Даренго.

— Ну, конечно, о чем речь!

Спустя двадцать минут Стоун уже сидел в горячей воде. Значительную часть земли, принадлежавшей Даренго, занимали горячие природные источники, и сразу после постройки ранчо он устроил собственную купальню, в которой могли поместиться не менее пяти человек.

Стоун закрыл глаза и отдался мыслям о Мэдисон. Возможно, Даренго прав, и ей следовало поверить матери. Но за короткое время их знакомства он понял, что она очень заботливо относится к тем, кого любит. Вероятно, это у нее в крови. Но, с другой стороны, Даренго, возможно, не ошибается: Мэдисон нужно заполнить свою жизнь чем-то или кем-то, чтобы перестать беспокоиться о матери.

Стоун сделал глубокий вдох. Вполне вероятно, что у нее уже кто-то есть, какой-нибудь мужчина в Бостоне. Он немедленно отогнал эту мысль. Мэдисон Уинтерс — не такая женщина, которая может принадлежать одному мужчине и с готовностью целовать другого. А она поцеловала его. Боже, какой это был поцелуй! И он тоже поцеловал ее, и впечатление от их поцелуя еще не померкло. Даже сейчас он все еще ощущает ее вкус.

— Эй, Стоун, тебе звонят!

Стоун приоткрыл один глаз и посмотрел на Даренго, стоявшего поодаль с бутылкой холодного пива в руке.

— Кто?

— Твоя городская девушка.

Стоун быстро открыл глаза.

— Она сказала, что ей нужно?

Даренго прислонился к дверному косяку и самодовольно ухмыльнулся.

— Нет. Но у меня возникло впечатление, что ей нужен ты.

Мэдисон нервно расхаживала по хижине, ожидая, когда позвонит Стоун. Устав от хождения, она опустилась на стул, вновь восстанавливая в памяти разговор, произошедший менее часа назад, с Фрэнком, мужем ее подруги, у которого было собственное детективное агентство. Мэдисон вздрогнула от стука в дверь. Кто бы это мог быть? Уже поздно, и большинство постояльцев, несомненно, отправились на покой. Ей нужно помнить, что это не Бостон: она одна, а места здесь дикие и безлюдные.

Мэдисон подошла к двери.

— Кто там?

— Это я, Мэдисон. Стоун.

Услышав знакомый голос, она облегченно вздохнула и открыла дверь.

— Стоун, я ждала твоего звонка и не ожидала, что ты придешь сюда, — удивилась она, отступая в комнату, чтобы дать ему войти. Она была рада, что, приняв душ, надела длинный, падающий свободными складками халат, который вполне подходит для приема гостей.

Стоун вошел и закрыл за собой дверь.

— Даренго сказал, что ты была расстроена, когда звонила, и поэтому я подумал, что мне следует заехать, — сказал он, вглядываясь в ее лицо. Оно показалось ему напряженным и обеспокоенным. — Что случилось, Мэдисон?

Она сделала глубокий вдох и нервно потерла руки.

— Я не знаю, с чего начать.