Никогда не разговаривайте с незнакомцами - Ольга Смит

Сегодня я хочу бессовестно напиться, отвлечься от своих страданий… Шансов у меня ничтожно мало, но чего только не случается в праздничную ночь.

Наблюдаю за прибывающими гостями. Все церемонно подходят к королеве, опускаются перед ней в низком поклоне и целуют ее обнаженное колено. Милочка, через пару часов у тебя там и живого места не останется. Я знаю, как обжигают поцелуи грешников. Это колено у тебя будет болеть всю оставшуюся жизнь… И не только оно. Мало кто из живых людей возвращался с нашего бала в своем уме.

Я довольно ухмыляюсь. Да, вероятно, когда-то давно я была очень злой принцессой. За сотни лет, проведенных в свите Мессира, я уже не помнила, за что и как я тут оказалась. Что же такого ужасного натворила в своей земной жизни, что несу службу у самого…

Впрочем, неважно…

Мессира нет. Как обычно, он появится гораздо позднее. Мы с ним не виделись пару часов, и меня изнутри начинает грызть болезненная тоска. О, эта проклятая зависимость!

Сжимаю кулаки, длинные красные ногти до боли впиваются в ладони. Беру следующий бокал, на этот раз с белым сухим, с наслаждением выпиваю. Как же везет людям, они могут пить вино и ощущать этот затмевающий страдания вкус хоть каждый день!

Гостей становится все больше, они заполняют залы, танцуют, пьют, веселятся… Можно подумать, это обычный светский прием у какого-нибудь знатного вельможи. На самом деле все настолько страшно, что даже мне становится дурно от концентрации убийц, преступников, насильников, предателей и заговорщиков в одном месте.

Маргарита держится уже не так стойко и опирается на довольного Коровьева; улыбка дается ей с трудом, колено припухло и посинело.

Злорадно улыбаюсь и вдруг вижу его.

Мессир.

Он в том самом человеческом обольстительном облике: длинные седые волосы забраны в хвост, строгое лицо не отражает ни радости, ни презрения, он бледен и спокоен. Я привыкла видеть его в естественном обличии, с безобразными шрамами, красными глазами и жуткими рубцами, поэтому сейчас у меня захватывает дух от его величия и красоты. Но когда любишь по-настоящему, так ли важна внешность?..

Воланд выходит из распахнувшихся дверей, и все гости расступаются на его пути. Темный бархатный плащ с алой окантовкой развевается от его быстрой и уверенной походки, от него тянет холодом, силой и могуществом. Мессир проносится мимо меня, даже не удостоив взглядом, и у меня подкашиваются ноги. Конечно же, он направляется к ней. Очередной своей игрушке…

Воланд встает рядом с Маргаритой, берет ее за руку и обводит всех присутствующих внимательным взглядом: кому-то кивая, кого-то одаривая едва заметной улыбкой. Он смотрит не на меня, а на всех своих подданных, и я наивно жду, когда он уделит мне секунду своего внимания. Но нет…

Холод его глаз душу мою греет… Интересно, кто-нибудь во всем мире знает о невзаимной любви больше, чем я?

С удивлением наблюдаю, как Мессир что-то говорит Маргарите и приглашает ее на танец. Далеко не каждый год и не каждой Маргарите выпадает такая честь!

Что же в этой королеве такого особенного? Как и все ее предшественницы, она красивая, темноволосая, стройная и молодая… Хотя в этом заслуга чудодейственного крема Азазелло. Видел бы ее Мессир в земной жизни — все-таки ей уже тридцать пять лет.

Я все больше злюсь от своей беспомощности и бесполезности. Мессир и не догадывается, какая буря клокочет у меня внутри, на что я могу быть способна. На что?

Танец длится бесконечно долго, и у меня разрывает душу на части, глядя на мессира, обнимающего Маргариту. За что ей одной столько внимания? Ладонь Воланда нежно и властно придерживает ее стан, едва прикрытый прозрачной тогой, он не сводит с нее глаз, будто не замечая ничего вокруг… Королева увлечена, безусловно, она тоже очарована и обольщена, поэтому, когда музыка на мгновение стихает, она едва заметно кивает головой.

Мессир и Маргарита уходят. Вместе.

Спешу за ними невидимой тенью, чувствуя, что сегодня все сложится не как всегда. Куда он ее ведет? К бассейну с шампанским? В атриум?

Но вот дубовые двери распахиваются, и пара скрывается от чужих глаз в покоях мессира. Бросаюсь следом в надежде отвлечь, пусть и ценой гнева мессира, но не допустить… Двери захлопываются за мгновение до того, как я успеваю переступить порог, и я бессильно бью по ним руками, сползая на пол. Открыть их без позволения Воланда не сможет никто.

Какие же это невыносимые муки — быть влюбленной. Нет, не влюбленной… Одержимой и помешанной на самом недоступном и холодном мужчине, у которого, как всем известно, нет сердца.

У меня его тоже нет, я понятия не имею, откуда во мне столько любви и страсти. Где во мне умещаются эти чувства, если в обычном своем состоянии я практически невидима и невесома.

Замечаю на себе сочувственный взгляд Бегемота, презрительно морщусь и поднимаюсь с колен. Нечего меня жалеть! Тем более таким никчемным созданиям, как наглый, похотливый кот. Что он вообще может знать о любви?

Кот продолжает смотреть на меня, и что-то в его взгляде меня настораживает. Я отвыкаю от человеческих проявлений эмоций, но сейчас отчетливо понимаю, что в глазах кота читается не только жалость и усмешка, а… сострадание!

Скалюсь ему в ответ и теряюсь в толпе гостей. Ищу спасительный бассейн с алкоголем, как же он отвлекает и помогает. Хотя чтобы залить мою рану, потребуется выпить все неиссякаемые реки шампанского, что льются из фонтана в центре белого зала.

Скоро наступит рассвет, чары разрушатся, гости исчезнут, а я снова превращусь в безобразное, злое, неудовлетворенное существо, обезумившее от любви к своему господину.

Это так несправедливо и нечестно! Я тоже хочу, чтобы исполнилось мое желание! Всего лишь одно…

Я возвращаюсь обратно к запертым дверям и тревожно ожидаю. Отказываю в завершающем танце нескольким кавалерам, вежливо качаю головой на приглашение госпожи Муссолини выпить. Интуитивно ощущаю: прямо сейчас что-то произойдет…

И действительно, двери распахиваются, и из них вырывается Маргарита. Взволнованная, испуганная, но на лице — решимость. Она бежит обратно в главный зал, ищет кого-то взглядом, выкрикивает имя Фриды. Фрида? Зачем ей понадобилась эта надоедливая простушка с ее голубым платком?

И тут я понимаю, Маргарита не загадала желание! Она ничего не потребовала для себя. Вот он, мой шанс!

Я прохожу в открытые двери и застаю мессира, задумчивого и мрачного. Он смотрит в окно, его плечи напряжены, а ладони сжаты в кулаки. Он расстроен или недоволен? Но до рассвета остаются считанные минуты, и у