Алекс Вульф - Рыж

Сколько раз он её умолял, молодую тогда ещё женщину, бросить его, выйти замуж за здорового, а не жить с ним, инвалидом, но Лидия любила его и не хотела ничьих глаз, кроме его васильковых, он ей был нужен, любой, родной.

Так они и жили пятьдесят лет вместе, без детей… а потом сердце Ивана не выдержало, инфаркт, три недели реанимации… и траурный платок… одиночество разъедало сердце, жить без любимого мужа, без своей половинки… это полужизнь…

А, эта девочка в бреду назвала её мамой, и она так, была похожа на Ивана. Такая же рыженькая, с синими глазами, улыбкой мечтателя, пусть и не надолго, но женщина чувствовала счастье и собственную нужность… с ужасом подчитывая дни, когда эта девочка покинет больницу и вернется в колонию.

Между ними не было секретов, долгими вечерами, две женщины разговаривали друг с другом, плакали, смеялись, тетя Лида называла Рыж дочкой и искренне радовалась её маленьким успехам. Вот, Ирина в первый раз приподнялась, вот она села, попробовала встать, походила по палате… для женщины эта девочка, стала тем ребенком, которого у неё никогда не было.

Глава 8

– Береги себя дочка – тетя Лида со слезами на глазах, обнимала рыжеволосую девушку – Я буду навещать тебя, ты ж мне теперь родная, береги себя, слышишь.

– Тетя Лида, да, что со мной, там может случится, то? – с нежностью посмотрела на старушку Рыж

– Да, всё, что угодно, вон та же, как её там Томас и еёшние прихвостни, заставила же она тебя иголку эту проглотить, а дочка, а если опять что-нибудь скажет или сделает?

– Не волнуйтесь, больше такого не повториться, хотя я даже благодарно том, ведь если бы не она, я бы вас не встретила… да и операцию на яичнике вовремя сделали…

– Ну да, дочка, да, и всё же, себя береги и девочку эту, ты меня ещё с ней познакомить обещала, надо же Дикарка, как собаки у каждой клички – качнула головой Лидия – ты сердце слушай Ирина, оно никогда не подведет… нравится, если она тебе, то спроси у неё прямо… не тяни… сама знаешь, что жизнь непредсказуемая, сегодня жив, здоров… а завтра – вновь на глаза женщины навернулись слезы…

– Тетя Лида, не плачьте, я вам письма буду слать, и за собой и Никой присмотрю, даже слово вам даю, что кличками не буду никого называть, вы только не плачьте – голос предательски дрожал, так же, как и руки, которые бережно обнимали пожилую женщину, Ирина с трудом сдерживалась, чтобы самой не расплакаться, на столько ей тяжело было расставаться с этой женщиной, которая за три недели стала очень родной…

– Не буду – санитарочка промокнула платком глаза – Ты главное, пиши мне Иринка, а я к тебе приеду, обещаю, да и помочь постараюсь тебе и той девочке, у меня, у подруги племянник в прокуратуре работает, пойду к нему на поклон…

– Тетя Лида, не стоит унижаться вам за нас… вам себя беречь нужно, а не по инстанциям таскаться, из-за двух непутевых девчонок…

– Вот именно, нужно дочка, не место вам там, вам ещё жить и жить, а тюрьма всё забирает и здоровье и счастье и даже жизнь, все не отговаривай меня, мала ещё старшим перечить, вот лучше смотри, я тут и тебе и Нике гостинцев собрала, из вещей кое-что, да сахар, чай, сигареты, конфеток немного, ты уж извини дочка, что мало так, через месяц к вам приеду на зону, ещё привезу…

Это стало последней каплей, долго сдерживаемые слезы потекли по щекам девушки, она уткнулась носом в седые волосы старушки, шепча

– Тетя Лида, ну зачем, за что? Зачем вы деньги на нас тратите, на меня, Нику… у вас итак зарплата мизерная и пенсия никудышная, вам самой питаться нужно хорошо, одеваться… я не смогу это взять.

– А я тебя и спрашивать не буду. Сама не заберешь – комовою отдам, всё равно получишь, я уже договорилась с Сашей, он тебе эту сумку в барак принесет, он хоть и мент, но хороший малый, и ещё он, кажется влюблен в тебя, вон какими глазищами вечно смотрит, голодными…

Несмотря на слезы, Ирина от слов женщины рассмеялась

– Скажите тоже, это его работа за мной смотреть, как и других охранников, хорошо тетя Лида, спасибо вам за меня и Нику… я освобожусь непременно вам все компенсирую, спасибо.

– Дочка, не городи чепухи, какая, как её там, компенсация между родными, ты же сама меня мамой назвала, это для меня бездетной, самый большой подарок…

– Спасибо… мама – слово далось легко, действительно за это время тетя Лида стала для Рыж такой родной, и называя её так, девушка не чувствовала, что тем самым предает свою родную маму, ей казалось, что наоборот, мама бы осталась довольна от этих слов.

Улыбнувшись старушка, еще раз прижала Ирину к себе, и, встав на цыпочки, коснулась губами лба в богославляющем родительском поцелуе – Береги себя дочка, я и тебя и Нику не оставлю, ты мне полюбилась, а Ника, с твоих слов уже очаровала меня, держитесь друг друга девочки, и не тяни с разговором с твоей маленькой верой в победу, помни сердце не обманывает, я своего Ванечку сердцем выбрала… верь сердцу.

После возвращение из больницы Ирина заново адаптировалась к жизни в колонии. Все же условия больницы совершенно отличались от местной среды обитания. Вновь, режим, работа, вечная настороженность, непростые отношения с другими обитателями… верная слову данному тети Лиде, Ирина запретила себе обращаться по кличкам к её «сестрам по несчастью», за это многие из зечек стали называть её гребанной аристократкой и задавалой, но её на это было глубоко пофиг, она была по-своему счастлива, находясь здесь, в лагере, ведь к неё пришла любовь… взаимная любовь.

Их объяснение с Никой состоялось на третий.день после возвращения…

Рыж вернулась в барак, то первым делом посмотрела в сторону шконки Вероники, суббота, а её нет на месте, странно.

Игнорируя чужие взгляды, местами настороженные, местами восхищенные, недоброжелательные или наоборот полные симпатии, девушка направилась к Томасу

– О, отпускница вернулась – хрипло поприветствовала её мамка, судя по блуждающему взгляду и расслабленным, вялым движениям, женщина была «под шофе» – Ну падай, рассказывай, как отдохнула на курорте

Присев на против Тома Ирина, ухмыльнувшись, ответила

– Спасибо, не плохо, Тамара, где Вероника?

– Кто?

– ВЕРОНИКА

– Аааа, дикарка, выражайся по человечески, в карцере она чалится до понедельника, Шилу бошку разбила, за это её хозяин и посадил отдохнуть и подумать над своим поведением.

– Ты же мне слово дала Тамара…

– Ну, как дала, так и обратно заберу, ты кто ваще в натуре, а сявка, выполнила мою просьбу – спасибо, отдохнула на казенных харчах, что ещё нужно, или, что там совсем нюх потеряла? – мамка схватила руку Иры и притянула к себе – Не ломалась бы девочка, дала бы мне. Ничего бы этого не было… и девочка твоя целой осталась…