Никола Марш - Близкие и любимые

     — Конечно. Тем более что лечащий врач хотел меня видеть. Сначала забегу к нему, а после буду ждать тебя у палаты сына. Когда посчитаешь, что мне можно войти, сообщи.

     Сердце Эйми замерло.

     — А доктор что-нибудь сказал о результатах теста?

     — Нет. Я полагаю, что именно об этом он и собирается со мной поговорить.

     — В таком случае мне необходимо пойти с тобой. — Эйми хотела уже взять Джеда под руку и повести его в больницу, но тот, неожиданно увернувшись, шагнул в сторону.

     — К доктору я отправлюсь один, а ты пойдешь к Тоби.

     — Джед, вряд ли доктор станет обсуждать такие проблемы без меня, — Эйми старалась говорить как можно более спокойно, но, видимо, Джед почувствовал в ее интонациях то, что заставило его остановиться.

     — Было бы неплохо, если бы ты все-таки допустила такую возможность, — чеканя каждое слово, проговорил Джед и, не оглядываясь, зашагал к больнице.

     Эйми остановилась у дверей палаты и сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем войти к сыну,  затем  заставила  себя  улыбнуться   и открыла дверь.

     — Здравствуй, милый. Как поживает мой маленький мужчина?

     — Мамочка! Я так рад тебя видеть! - Тоби присел на кровати. Его бледное лицо почти сливалось с белизной больничного постельного белья. — У меня все нормально. Только, мам, мне здесь ужасно скучно. Эта носатая медсестра опять приходила мерить температуру. А другая, смешная, заставляла меня выпить какую-то пакость. Брр!

     Эйми засмеялась, сдерживая слезы жалости при виде того, насколько Тоби сейчас слаб.

     Ей показалось, что состояние сына за ночь ухудшилось. Болезнь, похоже, прогрессировала. А что, если Джед не подойдет для донорства? Нет, этого не может быть. Он обязан подойти.

     — Милый, медсестры хотят, чтобы ты выздоровел. Ты должен их слушаться. Веди себя повежливее с ними!

     — Ладно, — поморщился Тоби и откинулся на подушку. Даже короткие разговоры утомляли его.

     — Сынок, у меня для тебя радостная новость.

     Любопытство сверкнуло в его страдальческих глазках.

     — Отлично! И что же это, мамочка? Скажи скорее, пожалуйста!

     Эйми тоже не хотелось продлевать собственные мучения, поэтому она не стала тянуть и осторожно начала:

     — Сынок, помнишь, ты часто спрашивал меня о папе?

     — Угу.

     От удивления глаза его широко раскрылись.

     — Так вот. Твой папа вернулся и очень хочет тебя видеть.

     — Ох! — захлебнулся Тоби собственным восторгом. — Когда? Он надолго? А какой он? Он что-нибудь мне привез? Папа будет жить с нами? — малыш завалил ее вопросами, но почти ни на один Эйми не могла ответить что-нибудь путное. Она и сама не знала, сколько еще времени Джед намерен провести в их городе. Ей оставалось лишь уповать на его отцовскую чуткость.

     Эйми крепко сжала руку Тоби и смахнула прядь с его лица.

     — Папа с нетерпением ждет встречи с тобой, детка. Помнишь, я говорила тебе, что он уехал работать в другую страну? Вот теперь он вернулся. Очень-очень скоро ты его увидишь.

     Тоби внимательно выслушал мать. Между его сурово сдвинутыми бровями пролегла складочка. Эйми захотелось разгладить ее нежным поцелуем.

     — Папа знает, что я болен? А вдруг он не захочет видеть меня, пока я здесь, — личико мальчика сделалось таким печальным, что Эйми с трудом удержалась от того, чтобы не разреветься. — Испугается, что заразится. Или эти медсестры заставят его мерить температуру или пить какое-нибудь противное лекарство, вот он и убежит.

     Чтобы успокоить сына, Эйми наклонилась и поцеловала его в лоб.

     — Сыночек, папа знает, что ты болен. Не волнуйся, сокровище мое!

     Тоби не отпускал Эйми. Он обхватил ее своими хрупкими ручонками и затих. Держа сына в объятьях, мать безмолвно молилась.

     Джед шагал взад и вперед по коридору, стараясь угадать, как примет его Тоби. Вдруг он расплачется и попросит его уйти? Беспокоило его и то, что он пока не ощущал особой любви к ребенку. Но, вполне возможно, в нужный момент отцовский инстинкт в нем все-таки проснется. Ладно, пусть будет, что будет!

     Наконец послышался скрип двери и из больничной палаты высунулась Эйми. Джед хотел было метнуться к ней, но вовремя притормозил. Нет, решил он, надо сохранять достоинство. Любое проявление слабости будет лишь на руку Эйми, она сразу сделает вывод, что с ним можно не церемониться.

     Эйми торопливо осмотрелась и, выйдя в коридор, плотно затворила за собой дверь. Джеду внезапно припомнилось его первое посещение отца в тюрьме, когда раздался жуткий лязг закрывающихся за ним железных дверей. В тюрьме все-таки есть хоть какая-то определенность, тебе дали срок, и ты его, как говорится, мотаешь, а тут вообще ничего не известно. Что будет завтра, что послезавтра?

     — Что сказал врач? — с мольбой в широко раскрытых глазах прошептала Эйми.

     — Все хорошо! Я подошел.

     — О, чудо! Я так счастлива и благодарна тебе. В порыве чувств Эйми приникла к Джеду, и тот обнял ее, но уже в следующее мгновение она, будто испугавшись собственного поступка, резко отстранилась от него.

     — Как дела у Тоби? — мягко спросил он, сделав вид, что ничего не заметил.

     — Если б ты знал, как он тебя ждет!

     — Тогда что мы медлим? Пошли... — произнес Джед тоном человека, собирающегося броситься в пропасть.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

     Ступив в тесную больничную палату, Джед поймал на себе настороженный взгляд сидящего на кровати малыша.

     Все представления Джеда об обращении с детьми, почерпнутые из телевизионных программ и кинофильмов, из рассказов женатых приятелей, — все эти бесплотные представления тотчас растаяли, стоило ему встретить взгляд громадных несчастных глаз на маленьком бледном личике. Джед словно встретился с самим собой, пятилетним. И сразу ощутил любовь и беспредельную нежность в своем сердце.

     — Ты мой папа?! — Тоби медленно перевел свой взгляд на маму. Он так боялся ошибиться! — Я тебя знаю. Ты знаменитость из телевизора! — Прежде чем Джед успел что-либо ответить, Тоби воздел свою ручку в приветственном жесте и восторженно воскликнул: — Как здорово, мой папа — знаменитость!

     Джед хлопнул по маленькой растопыренной ладошке.

     — Папа, тебе надо потренироваться. Получилось не ахти как, — резюмировал Тоби, во все глаза глядя на отца. - Впрочем, понимаю, с кастрюлями и поварешками настоящий удар не отработаешь, — пошутил малыш.

     Джед засмеялся от всей души. Он ощутил невероятное облегчение уже в первые секунды встречи с сыном. Все его страхи и сомнения не стоили и ломаного гроша!