Оливия Гейтс - Искупление любовью

Он поджал губы.

– А что, если я скажу, что ты не уважаешь свою семью?

– Полная чушь! Ты ничего обо мне не знаешь. Не знаешь, что такое считать всю жизнь своими родителями одних людей, а потом неожиданно узнать, что ими являются другие. Ты не имеешь к моей семье никакого отношения, так что даже не смей совать свой нос в наши дела. Единственный человек, которого я здесь не уважаю, это ты.

Камал прищурился, и его лицо приняло угрожающее выражение.

– Я знаю достаточно. О тебе и о том, что по твоей вине пришлось пережить твоим родителям. И хотя я больше всего на свете хочу, чтобы ты ушла, я никуда тебя не отпущу.

– Не слишком ли далеко ты заходишь в своем безумном желании навязать мне свою волю? Ведь именно ты бросил меня, назвал извращенной шлюхой, если помнишь. Хочешь сделать шлюху королевой и матерью своих наследников?

Его взгляд застыл на ней, и Элии казалось, что каждый нерв в ее теле напрягся как струна. Затем Камал отвернулся, продемонстрировав свой гордый величественный профиль. Когда она уже начала было думать, что ему больше нечего сказать, его глубокий голос зазвучал снова:

– Я помню, как в один солнечный день семь лет назад садился в машину, а ты набросилась на меня прямо посреди улицы. После того, как я высвободился из твоих объятий, это повторилось снова. Ты продолжала преследовать меня всюду, куда бы я ни пошел, невзирая на то, что посторонние люди видят твои выкрутасы и слышат бесстыжие мольбы. Возможно, этим ты пыталась меня смутить, чтобы я согласился встретиться с тобой наедине. Если у тебя такая хорошая память, как ты утверждаешь, ты должна помнить, что тогда мне говорила: «Ты мне нужен», «Я не могу без тебя», «Я сделаю все». Вспомнила? Ты утверждаешь, что я тебя оскорблял. Попытайся поставить себя на место беспристрастного наблюдателя и скажи, разве ты не посчитала бы себя развратницей?

Потрясенная, Элия долго молчала, прежде чем ответить:

– Да, семь лет назад я была развратной и безумной. Зато сейчас я здравомыслящий человек.

Камал повернулся к ней. Его лицо выражало насмешку.

– Хочу дать тебе ценный совет. Перестань притворяться. Семь лет назад я с трудом вырвался из твоих когтей. Ты до сих пор меня хочешь.

Вдруг Элия с ужасом осознала, что он прав. С годами желание, которое она к нему испытывала, никуда не исчезло. Прежде чем девушка смогла решить, как вести себя дальше, Камал поднялся и безжалостно продолжил:

– Твои слова «я скорее умру, чем стану твоей женой» наводят на мысль о том, что ты пытаешься заставить меня играть по твоим правилам, не так ли? Ты сама хочешь, чтобы я тебя преследовал. Признайся, и я обещаю удовлетворять тебя до тех пор, пока ты не насытишься. Только давай сначала обсудим более важные дела.

Элия вся тряслась от гнева. Ей хотелось высказать ему все, что она о нем думает, но красноречие внезапно покинуло ее. Нужные слова не приходили на ум.

– Ты… ублюдок, – только и смогла произнести девушка.

На мгновение он поджал губы, затем они растянулись в презрительной ухмылке.

– Это уж точно не обо мне.

Элия вспыхнула. Даже после всего, что ей сделал Камал, она бы никогда не подумала, что он способен на такую жестокость. Ее переполняли боль и отчаяние. Нельзя допускать, чтобы последнее слово осталось за ним.

Но как она могла нанести ему удар, равный по силе?

Просто взять и убраться отсюда.

Повернувшись, девушка сделала несколько шагов, но ее ноги еле двигались, словно под ними был мокрый песок.

Внезапно Элия почувствовала, как пальцы Камала вцепились ей в плечо, и по ее телу пробежал электрический разряд. Так было всегда, когда он ее касался. Затем он резко развернул девушку к себе лицом, и их взгляды встретились. Его глаза сверкали от ненависти.

– Ты не убежишь от ответственности, как делала всю свою жизнь. Пора вести себя как принцесса, которой, к сожалению, ты являешься. Ты исполнишь свои обязанности и хотя бы раз в жизни принесешь пользу другим.

– Пользу? – бросила она, ненавидя его сейчас больше, чем когда бы то ни было. – Вот для чего, по-твоему, нужны люди, не так ли? Чтобы их использовать. Как ты уже говорил, в прошлом ты пользовался мной с одной целью, и будь я проклята, если снова позволю тебе это делать. Когда я говорила, что скорее умру, я не преувеличивала.

– Думаешь, я горю желанием на тебе жениться? На женщине, которая слишком развратна даже для любовницы? Но я женюсь на тебе. Ради трона Джудара.

Каждое его слово было для Элии словно удар ножом в грудь. В миллионный раз ее охватило разочарование.

Откуда такое отвращение? Такое желание унизить? Она всего лишь когда-то потеряла от него голову…

И, похоже, это повторялось. Волна безумия, отчаяния, неуверенности угрожающе нависла над ней, когда он сверлил ее взглядом.

Нет, она не позволит ему снова сделать это с ней!

Вырвавшись из его объятий, Элия бросила ему в лицо:

– Ты и трон Джудара можете проваливать ко всем чертям.

Она увидела, как руки Камала сжались в кулаки. Будь на ее месте сейчас мужчина, ему бы не поздоровилось.

– А как насчет Зохейда? – процедил сквозь зубы Камал. – Твоего отца и короля? Возможно, тебе они безразличны, но прежде чем отправлять их туда, подумай немного. Подумай, что ты потеряешь, если Зохейд будет втянут в гражданскую войну.

– В гражданскую войну? О чем ты говоришь?

– О войне, которая начнется в обоих наших королевствах, если между ними не будет заключен союз.

Элия уставилась на него так, словно он говорил на непонятном ей языке, и покачала головой.

– Тебе не кажется, что ты чересчур драматизируешь? Зохейд стабильное государство. Ты хочешь убедить меня в том, что, если твоя сделка с моим дя… с моим от… с королем Атефом не состоится, от Зохейда останутся руины?

Камал пристально посмотрел на нее. Его глаза сверкали от ярости.

– Значит, это я драматизирую? Думаешь, будь проблема менее серьезной, я бы согласился снова с тобой встретиться и уж тем более впустить тебя в свою жизнь, сделать своей женой и матерью своих наследников? Тебе недостаточно моего слова, слова твоих приемных родителей и короля Атефа? Когда ты убедишься, что наш брак обязателен? Когда потоки крови затопят оба наших королевства? Когда соседи пойдут друг против друга и будут убивать детей друг друга? Когда наш процветающий регион превратится в очередную горячую точку на карте, из которой ненависть, нетерпимость и жажда наживы будут распространяться по всему миру? Или даже тогда ты скажешь, что это не твое дело? Только из-за ненависти к одному человеку ты готова отправить миллионы людей, целые страны, в ад?

От образов, которые он рисовал с такой убежденностью, у нее перехватило дыхание. Она подняла ладони, словно пытаясь защититься от его ударов.