Вдох-выдох - Алиса Медовникова

Но я продолжаю настаивать на своем и предупреждаю:

«Я хочу избавиться от них до конца года»

Тогда он пишет:

«Я тебя понял, как только вернусь из командировки, сражу же приеду к тебе».

Я перечитываю сообщение и не понимаю, как так вышло, что вместо того, чтобы отправить картины почтой и забыть, мне придется снова встреться с ним лично.

Вот как так получается?!

Часть 23

Воскресенье

Начало января и мы с Пашей снова пьем чай у меня на кухне. Правда кухня уже другая, я сделала ремонт и купила новую мебель, да и я уже другая. Больше не куплюсь на его красивые зеленые глаза.

Мы снова пьем чай, и Паша рассказывает о том, что ремонт в новой квартире закончил, но никак не может переехать, потому никак не найдет директора для основного подразделения фирмы, из-за этого он и не забирал картины. Но вроде бы нашелся подходящий кандидат, и через неделю другую он сможет переехать и начнет новую жизнь в новой квартире, недалеко от меня.

– А еще я понял, что мне давным-давно пора завести семью. – вдруг признает он. – Или хотя бы нормальные отношения.

Удивление написано на моем лице, но я стараюсь его скрыть.

А Паша снова признается:

– Но я понимаю, что походу так и не готов.

Вот эта новость помогает вернуть лицу прошлое, якобы безразличное состояние. Тем более, напоминаю я себе, это наша последняя встреча, пора закрывать гештальт. Дует.

Мы допиваем чай, и я приглашаю его в мастерскую и показываю, как жуткая комната превратилась в комнату вдохновения и по совместительству спортзал. Пока он изучает картины и выбирает еще и ту, которые я ему подарю (а я очень хочу подарить ему что-то на прощание), я рассказываю, как променяла сумку мечты, на которую давно копила, на домашний тренажерный зал и как полюбила спорт и что больше года не пропускаю занятия, если только по болезни.

Паша уточняет:

– У тебя все есть для занятий?

– Никак не могу купить зажимы, а еще хочу два блинчика по пятерке, но как ни поеду за ними в Спортмастер, так их вечно нет. И никак не закажешь доставку. Аж бесит. Вот они минусы жизни в станице.

– Давай я съезжу? Может мне повезет больше.

– Не надо, два зажима у меня есть, справлюсь. И вместо пятерок, я навешиваю по две двойки и по килограммчику. А через пару недель я поеду красками затариваться, снова заеду за ними.

– Мне всего сорок минут проехать. И совсем не сложно за ними съездить.

Я не хочу, чтобы он мне что-то покупал. Я отлично справляюсь со всем сама. Да и сама зарабатываю на все, что хочу. Ну, почти на все. Но я работаю и над этим. Я не привыкла, но я соглашаюсь принять помощь:

– Хорошо. Спасибо.

Вторник

Я смотрю на то, как Паша обновляет мой спортивный инвентарь и вслух замечаю:

– Это очень приятно, когда о тебе заботится мужчина и не надо все делать самой. А-то собирать самой кухонный гарнитур, еще и рулеткой мне как-то не понравилось, а ведь раньше сборка доставляла мне удовольствие.

Что я вообще несу?! И почему я собирала кухню не отверткой, а рулеткой? Эта странная болтовня никак не укладывает в мою концепцию закрытия гештальта, как и домашнее печенье, которое я испекла к чаю. Мое самое прекрасное, о чем я ему сообщила, конечно же. И вот эта дурацкая улыбочка тоже не входит. Походу я так и не выбросила грабли! Но хотя бы совести хватило не наряжаться ради него, а остаться в спортивных легинсах и футболке.

Два дня назад я была уверена, что у нас с Пашей последняя встреча, а вот он у моих ног. Да, только лишь потому, что я сижу, а он возится у тренажера, но суть не сильно меняет. Вот я, вот он, а вот подарки для моего любимого спортзала, которые он мне подарил.

Я искренне благодарю Пашу и говорю, что теперь мои тренировки станут еще лучше. Заодно рассказываю о том, что занятия в спортзале, на которые я решилась ради здоровой спины, подарили мне кубики пресса и еще и классную попу.

– Она у тебя классной была всегда. Но сейчас стала еще аппетитнее. – признается Паша.

А дальше идет очередное признание, коих в последнее время прямо много стало:

– И мне бы хотелось ее потрогать. Давно не трогал и не только.

Я соглашаюсь без задней мысли, потому что это не первая просьба пощупать попу, поступающая частенько в спортзале, как и просьба «покажи фотки до спортзала» и «покажи пресс». Последний я обожаю показывать больше всего. Иногда и когда не просят, потому что очень собой горжусь, и он у меня впервые в жизни появился.

Но Пашины прикосновения не из разряда «Ух ты! А пойду-ка вместе с тобой в спортзал, такую же жопу качать». Совсем нет. Он нежно гладит меня, а потом притягивает к себе.

Я таким поворотом ошарашена, потому спрашиваю:

– Ну и что мне с тобой делать? Вот сейчас я дам слабину, пущу тебя в постель и в душу, а ты потом снова пропадешь.

Он смотрит мне в глаза и предлагает:

– Делай то, что тебе хочется.

Я делаю шаг ближе, но и крошечного шага достаточно. Паша молниеносно притягивает меня к себе и целует, а я уже не думаю про умный план и про закрытие гештальта, который дует. Про чёртовы грабли, по которым я хожу с ним уже пятнадцатый год, тоже не думаю. Я вообще думаю не головой. Только целую его в ответ, позволяя изучать свое тело.

Мозг пытается включиться и спасти меня:

– Через двадцать минут ко мне должна зайти Маша, с которой мы поедем по магазинам… – шепчу я.

– Уложимся. – обещает мне Паша, стягивая с меня футболку.

Я готова в очередной сдаться, но уставший от его фокусов мозг и измучанная нервная система совсем нет. Они напоминают мне о том, как сильно я буду сожалеть, что поддалась минутной слабости и страсти. Напоминают про гештальт. Про грабли. Про то, что Паша ничего не сказал о том, что хочет быть со мной и что любит меня. Зато не упустил возможности полопать меня, потому что давненько никого не лапал, а потом еще и сможет отыметь под шумок. Ну и конечно же, по классике, после этого свалить в закат, бросив меня в одиночестве и слезах.

Прислушавшись