Пока-пока, шеф! (СИ) - Марта Вебер

Будто он стёр всё это и откатился на самые первые дни наших рабочих отношений.

К тому времени, когда я для него была просто функцией. Приложением к рабочему месту секретаря.

И я не знала, что было хуже и больнее: вчера или сегодня.

7.

Чашка с кофе звянькала о блюдце, потому что руки немного подрагивали.

Я зашла в кабинет босса, он даже не поднял головы на меня. Сидел, сосредоточенно вглядываясь в чертежи новой коллекции кухонь, которая должна была выйти через месяц.

- Ваш кофе. - Я поставила чашку на край стола, и замялась, не зная, стоило мне просто выйти, и ничего не говорить, или всё же завести разговор. — Михаил Алексеевич... - второе победило.

Начальник медленно поднёс руку к чашке кофе, сделал небольшой глоток, и только потом поднял взгляд на меня. Словно абсолютно пустой.

- Насчёт вчера. Я сегодня утром была в отделе кадров, оставила там заявление вчерашним числом. — Внутренне вся сжалась, готовая к повторению вчерашнего, но…

- Я в курсе, мне позвонили. Начинайте подбирать кандидата на своё место, рабочие процессы при этом не должны простаивать. Мне надо работать. Через пятнадцать минут жду с отчётом, как говорил.

Я кивнула, закусив губу, и поспешила на выход, чтобы приступить к своим прямым обязанностям. Что, вот и всё? Получалось, один день срыва надо было потерпеть, а теперь я была свободна? Могла готовиться к своему уходу?

Эти мысли кошками скребли на душе, но анализировать свои чувства мне вовсе не хотелось.

Михаил.

Как только дверь за Тасей закрылась, я тут же бросил ручку на стол, и откинулся на спинку рабочего кресла, задрав голову к верху.

Голова болела жутко. Но физическая боль была ничто по сравнению с той, что разрывала грудь.

Давненько я так не напивался. Поводы представлялись почти каждый день с умением сотрудников косячить, но такого как вчера - не было давно.

Уходит.

Словно дежавю. Острая, знакомая колющая боль предательства. Сначала жена два года назад. Теперь Тася.

Ни первая, ни вторая не говорили со мной о том, что их что-то не устраивало, а просто поставили перед фактом, что им подобное больше не подходило. Разве это было честно?

Нет, я понимал, что сравнивать было странно. И всё-таки ощущалось именно так.

Я ещё помнил, как было больно в прошлый раз, а тут уже подоспел новый удар.

Тогда, два года назад, было тяжелое время. Из страны ушла добрая половина иностранных поставщиков фурнитуры и материалов, которые мы закупали обычно, и я дневал и ночевал на работе, пытаясь выгрести как-то из этой ямы. Ища новые контракты, в бесконечных переговорах, заваленный сметами, обязательствами и прочими бумагами.

Из-за всего этого хотел я, или нет, приходилось проводить много времени со своей помощницей. Наверное, тогда я впервые и понял, что она мне нравилась. Как женщина.

Но я никогда не был подлецом. И уж тем более не был тем начальником, кто спал со своими подчинёнными.

У меня были жена, ребёнок, который с моим диагнозом был настоящим чудом, а эти чувства... я же осознавал, что это было не более, чем временное помутнение.

Просто из-за того, что постоянно рядом. И потому что с женой в плане интима давно всё как-то практически сошло на нет, причем больше по её инициативе.

То у неё болела голова, то был тяжелый день, то она просто была не в настроении.

А я, в конце концов, был человеком со своими потребностями. Но я не жаловался.

Миллионы семей в стране жили без секса, и я мог сбросить напряжение самостоятельно.

Всё, что чувствовал - кратковременное явление.

Только Тася легче всё это не делала. Вот и поплыл.

Была такая... вся идеальная. Красивая, исполнительная, чёткая, яркая, и пахло от неё, словно райским садом. Рядом чуть ли не двадцать четыре на семь, готовая сделать всё, что бы я не попросил. Даже не знал, за что мне была послана такая сотрудница.

Из-за всего этого я неизменно ощущал чувство вины перед своей семьей. Что пускал слюни на секретаршу, вместо того, чтобы быть с ними. Так что решил что-то делать. Начать с себя, так сказать.

Кое-как выскреб себе несколько часов, и ушёл с работы раньше, сюрпризом. Решив провести день с женой.

А дома, как в банальном анекдоте меня ждал сюрприз. Оказалось, что, что жена не хотела секса только мной, зато спокойно спала при этом со своим фитнес-тренером.

Когда выбрасывал за шкирку этого тренера из дома, узнал ещё много нового.

- Руки убрал! Она с тобой только из-за бабок твоих и имени. Думаешь, кому-то нужен мужик, стреляющий бесконечно холостыми патронами?

- Я тебе сейчас стручок твой в узел свяжу. — Пробасил, толкнув это посмешище в чём мать родила на подъездную дорожку дома. Тот не удержался на ногах, и некрасиво плюхнулся голой задницей на брусчатку. Я очень надеялся, что его фаберже тоже прочувствовали скольжение по поверхности, для этого не предназначенной. — У тебя зато, похоже, ни денег, ни имени, ни чести не спать с чужими женщинами.

- Если у женщины от меня ребёнок, то как будто не такая она уже и чужая, не думаешь? — Оскалился тренер, а я перевёл обезумевший взгляд назад, где мельтешила жена, пытающаяся что-то кричать, и просить меня не причинять вред её тренеру.

Вот так, у меня была жена, сын, а в один день оказалось, что не было ни того, ни другого.

Сына я таки не смог отпустить. Всё равно считал своим, несмотря ни на что, и не собирался меня своё мнение.

А жена уплыла в свободное плавание. Теперь мы с ней связывались только чтобы обсудить что-то, касаемо Максима, так звали сына.

Единственным оплотом стабильности в моей жизни оставалась Тася. Женщина, которая пробуждала разные желания, но я успешно научился их игнорировать.

Потому что она, сама того не подозревая, держала на плаву не только мой бизнес, но и меня самого. После жены, после того, как рухнуло всё, во что я верил, Тася стала тем единственным человеком, чьё присутствие не вызывало тошнотворного чувства собственной неполноценности, а дарило чувство постоянства.

Я не мог подпустить её ближе, не хотел портить ей жизнь, зная о своей «бракованности». Она была словно создана для семьи и детей, а этого я дать ей не мог.

Понимал, конечно, что когда-то всё могло закончиться, но просто не думал, что так скоро.

Для