Развод. Я не смогу тебя простить - Марго Лаванда

Я понимаю, как непросто принять столь внезапные новости, — киваю.

Но дочь избегает моего взгляда.

— Влада, а ты как?

— Я в школу поеду, — отвечает старшая. — Не вижу причины пропускать. Лично со мной ничего не случилось. Новость конечно грустная, и я за вас обоих очень переживаю. С папой хочу поговорить. Наверное, после школы домой съезжу, ты не против, мам?

— Конечно нет.

— Будем тогда на связи. Ты меня подвезешь до школы, или самой такси взять?

— Возьмем одно на двоих такси, — вспоминаю про заблокированную карту, хмурюсь. Этот вопрос следующий в списке срочных. — Заедем в автосервис, сегодня как раз можно забрать мою машину.

Хорошо, что там я уже все оплатила.

Дальше мы садимся завтракать. Настя продолжает дуться, а я в который раз радуюсь, что у меня подруга — психолог. Сама бы я точно со всем этим не справилась.

* * *

Дальше действую по плану, забираю машину, благо в ней полный бак. Линда всунула мне свою банковскую карту буквально силой. Отмела все мои растерянные возражения.

— Слышь, Елисеева, не беси меня! Мы подруги или где? — спросила жестко. Спорить дальше не было ни сил, ни времени.

Отвожу дочь в школу, прошу у классной руководительницы Насти пять минут для аудиенции. Урок еще не начался, ловлю ее в учительской.

— У нас в семье сейчас сложный период… — начинаю торопливо.

— Да, я в курсе. Сочувствую вам, — кивает, совершенно не удивленная моими словами.

— В курсе? О чем вы? — зато я в изумлении от ее реакции.

— О вашем муже конечно. У него новый роман. Да не удивляйтесь, Алена Викторовна. Слухи быстро распространяются.

— Поразительно.

— Лена Попова, у нее мама работает старшей медсестрой в кардиологии.

— Тогда понятно, — мои щеки печет жаром. Еще одна пощечина. Я сама до конца не осознала еще происходящее, а сплетни уже как лавина, норовят с головой накрыть!

— Настя сегодня побудет дома, — добавляю коротко.

— Очень вам сочувствую. Вы в порядке? Может быть, девочке лучше будет в школе? Оставаться дома в тяжелой атмосфере…

— Настя сказала, что ей так нужно. Я не стала спорить, — отрезаю жестко.

Объяснять, что Настя уже не в нашем с мужем доме, и что я ушла к подруге — не считаю нужным. И так достаточно с меня унизительного диалога!

— Держитесь, в общем. Постараюсь оградить Настю от сплетен, когда она вернется к учебе. Домашнее задание скину ей на почту.

— Огромное вам спасибо.

Выхожу из учительской. Теперь мне еще нужно выдержать разговор с мужем, самый неприятный из возможных. По поводу денег…

Глава 7

Иду к выходу по длинному коридору школы, и такое ощущение, что все пялятся на меня, переговариваются, сплетничают. Ну еще бы, такой повод почесать языками! Главный врач бросил опостылевшую жену и завел себе молодую, ребенка ей сразу заделал!

Почему я не подумала, что меня это в каждом моменте жизни коснется? Не только на работе. Откуда жила во мне эта самоуверенность? Или я просто не успела осознать всю глубину пропасти, в которую свалилась?

Сгораю изнутри от стыда и боли.

Кажется, что каждый встречный видит меня насквозь. Знает об измене, или может даже изменах, моего супруга. В каждом взгляде встречного прохожего — презрение и жалость.

Заезжаю в кофейню по дороге, но даже любимый фисташковый латте ощущается гадким на вкус. Заглядываю в уборную. Расчесываю волосы, затем собираю их в высокий пучок. Сейчас мои яркие рыжие локоны бесят. Хочется перекраситься, стать невидимкой. А еще очень хочется надеть черные очки, но погода не позволяет. На улице пасмурно и кажется начинается дождь.

Выгляжу я просто отвратительно. Сегодня собиралась в каком-то оцепенении, схватила первые попавшиеся вещи.

Серая блузка, черная узкая юбка выше колен, сверху серый кардиган, который мне подарила Надюшка, сама связала. Впрочем, кардиган мне нравится, уютный, я рада что наконец нашла повод его выгулять, в него можно завернуться и станет не так промозгло. Сверху — классический черный плащ барберри. Вот жаль платок или шапку забыла. Но я же на машине.

Забрав латте, снова сажусь в машину. Пожалуй, надо будет отправиться на шопинг. Приобрести себе новый гардероб. На Бали мы теперь, наверное, не поедем… Слишком много сложностей, надо будет искать новую работу.

От этой мысли сердце сжимается. Я привыкла к коллективу, ко всему абсолютно! Ненавижу что-то менять. Даже переезд в новый дом для меня был стрессом.

Смена мужа тоже стресс — шепчет ехидно подсознание.

Хорошо, если я уже шутить над этим могу, наверное, получится выкарабкаться.

Главное, не позволять тоске начать себя жрать.

Доехав до больницы, сразу решительно направляюсь к кабинету мужа, но меня останавливает медсестра. Та самая Попова. Смотрю на сплетницу раздраженно.

Что еще ей от меня нужно? Новой порции “горяченького”?

— Алена Викторовна, извините, вы не зайдете к вашему вчерашнему пациенту? Зарубину.

— Вы о чем?

— Ну, вы его оперировали.

— А, ну да.

Я совершенно забыла!

— Что такое?

— Он попросил. Сказал, что у него к вам вопросы по операции. Он тоже хирург, понимаете? — и краснеет.

Видно молодой привлекательный пациент нашел подход к строгому сердцу старшей медсестры.

— Хорошо, зайду, в какой он палате?

— Триста семнадцать.

Заглядываю в палату. Пациент лежит в постели, глаза закрыты, здоровую руку подложил под голову. Обнаженный торс. Редкая черная поросль волос на широкой груди. Тяжелый подбородок. Мужественность в каждой черте.

Мне снова грудь сдавливает. Зачем я здесь? Я ведь даже не хирург. Вчера подменила коллегу. Все сделала как по учебнику. Пациент явно в порядке. Тогда что ему надо?

— Доброе утро, как вы себя чувствуете? Я тороплюсь, вы можете быстро изложить суть вопроса?

— Доброе утро, Алена Викторовна. Хотел поблагодарить вас за операцию. Мне кажется мы вчера расстались немного не на той ноте, доктор, — и улыбается широкой мальчишеской улыбкой.

— Это вообще не смешно, Кирилл… ммм… Олегович, — заглядываю в карту, которую дала мне Попова. — Я очень занята.

— Согласен, простите. Сморозил глупость.

— Так что у вас за жалобы?

— По-моему, у меня температура.

— Судя по карте — нет. Она в норме.

— Проверите?

Вскакивает ловко с кровати. Мгновение — и он рядом. Берет меня за запястье, прижимает мою ладонь к своему лбу.

— У вас нет температуры! — отдергиваю ладонь. Ее будто ошпаривает! Но это другой жар… — В следующий раз если дерните меня вот так, я проверю ее ректально, Кирилл Олегович! Не нужно меня отвлекать от работы!

— Я действительно хотел вас отвлечь, — вздыхает.

— Зачем?

— Спросить, как себя чувствуете.

Смотрю в его лицо. На нем сопереживание.

Он тоже