Роман Камбург - Линия жизни

— Но у тебя девочка, вернее у нас с тобой, нет ни одного процента на ошибку.

В густой ночной тишине послышалось приближение машины. Хотя Эли тренировалась, но залезая в заднюю дверь тендера, она все же запуталась в непривычных длинных одеждах и чуть не упала. Наконец оказалась внутри. Только на мгновение увидела поблескивающие глаза Салема, когда он закрывал за ней дверь. Ехали недолго, как и предсказывал шеф, минут пять-семь. Наверное не только от холода, но и от напряжения Эли знобило. Она подсела к узкому горизонтальному окошку, охватывая взглядом несколько домов и тусклые лампочки около них. Салем затормозил, не выключая двигателя, вышел наружу. Она смотрела как он шел, вспоминая парочку из Сан-Франциско. Навстречу вышли двое. Мысли Эли понеслись словно кони вскачь.

У одного из них был автомат, но это ни о чем не говорит, они многие с автоматами. Как он его держит? Наизготовку или нет? О боже, я пытаюсь анализировать ситуацию, как обычный человек, а они надеялись на мои сверхъестественные силы! Времени мало, ох как мало времени! Голова ее вдруг стала пустой. Она не могла ни думать, ни чувствовать. И внезапно над головой того с автоматом появилось нечто. Оно было не похоже на то «галло», а напоминало какие-то волны, четкие волны, словно завихрения невидимого воздуха. Как будто магнит ускорял частицы. Истекли секунды, и Салем повернулся к машине. Эли нагнулась, чтобы не дай бог никто ничего не заподозрил, пододвинулась по скамейке к кабинке, и когда Салем залез внутрь, она один раз стукнула в стенку. Салем что-то крикнул и вылез наружу с термосом. Все шло по плану. Втроем они разлили чай по маленьким стаканчикам, и, начав пить его на улице, зашли в дом. Эли в изнеможении легла на скамейку. Ей показалось, что прошла вечность. Она очнулась то ли от сна, то ли от беспамятства, услышав шум и быстрые шаги. Салем открыл дверь и почти силой втолкнул к Эли две непонятные фигуры.

…Через мгновение машины тронулась, быстро набирая скорость, по шоссе на север.

Эли знала, что в чае, который наливал Салем охранникам, было сильное быстродействующее снотворное. Ей не полагалось разговаривать с освобожденными, и главной причиной было ее платье и их психическое состояние. Такова была инструкция шефа. Но Эли нарушила ее. Во-первых, она сдернула накидку и паранджу. А потом на родном им языке тихо, но ясно сказала:

— С освобождением вас, ребятки.

В ответ звякнули кандалы на ногах пленников, и один из них хрипло ответил:

— Спасибо.

Повисла пауза. И вдруг выстрелы очередью прорезали ночь. Салем резко повернул тендер, распахнул окошко из кабины и заорал:

— Ложитесь на пол!

Эли пыталась сообразить сколько им оставалось до границы, но раздались новые выстрелы, и от жгучей боли в ноге она потеряла сознание.

Эпилог

Все хорошее и плохое на свете имеет свойство кончаться, и эти почти фантастические события ушли в историю. Про освобождение пленных неделю говорил целый мир. При обстреле были ранены двое — один из ребят и Эли. Но про Эли не писали нигде. Ведь операция проводилась тайно, поэтому никому не полагалось знать про Элины паранормальные способности. Страна и ее доброжелатели гордились армией и разведкой. Недруги готовили новые козни. Салема спрятали, и Эли ни разу потом не слышала о нем. Оба освобожденных парня с их семьями, конечно же, боготворили Эли. К каждому празднику она получала от них цветы, ее приглашали на все семейные события: бар-мицвы, брит-милы, юбилеи.

Сама Эли вскоре после операции «Далет» досрочно завершила свой памятный еще с Сан-Франциско контракт и начала учить психиатрию у Вейна. Получила вторую степень и открыла затем частную лечебницу. Она вышла замуж, родила детей, развелась. Никогда в жизни у нее больше не было наитий. Вейн когда-то посоветовал ей даже алкоголь не употреблять.

Пелефон разбудил ее привычной мелодией Фрэнка Синатры «Чужие в ночи». Густой, слегка хриплый голос Дани не дал подняться раздражению, которое всегда накатывало, когда ее утром будили телефонные звонки.

— Вы помните мое предсказание, дорогая? — спросил он.

Не отреагировать по-женски она не смогла.

— Уже дорогая? Не рановато ли? — ухмыльнулась Эли.

— Я понял. Но я не согласен ждать сто лет. Я хочу сейчас и все, — твердо по-мужски настаивал он.

Она поддалась на эту убежденность и силу, не свойственную многим современным мужчинам.

— Хорошо. Только сейчас не получится никак. Мне через сорок минут уже выезжать на работу.

Вечером Даниэль ждал Эли с огромным букетом, в котором царствовали белые, как снег, гладиолусы. Она приняла цветы и восхищенно произнесла:

— Прелесть какая! Тяжелые…

Он не дал ей договорить, обнял вместе с букетом, поцеловал, и целовал долго. А когда она перевела дыхание, то услышала:

— Я так скучал. Мы не виделись почти двадцать часов.

— И я тоже, — ответила Эли. Они взялись за руки и пошли.

— Сегодня я расскажу тебе про линию жизни, — сказала она.

Сама же подумала с радостью:

— Линия жизни и двадцать часов разлуки. Наверное, я полюбила опять…

А любить Эли всю жизнь умела только по-настоящему.

Апрель 2008

Примечания

1

Cветящееся кольцо вокруг объекта; оптический феномен

2

Вэ ма ат митковенет ляасот кан? — и что вы собираетесь делать здесь? (ивр.).

3

Ани — я (ивр.)

4

Инглиш, плиз — пожалуйста по-английски (англ.).

5

Ма ихпат ли! — мне все равно (ивр.).

6

Ху ло мейвин иврит — он не понимает иврита (ивр.)

7

Алькатраз — остров в Сан-Франциско с известной тюрьмой, где сидел Аль Капоне.