Екатерина Владимирова - Ангел к Новому году

Леся поплелась в свою комнату, упала на кровать и уставилась в потолок. На белых обоях плясали светлые кружки от неоновых «звездочек», украшавших стену, и она следила за их передвижением.

Артур Лисовский…

За пять лет обучения она узнала не только его имя и фамилию, хотя он и был уверен в обратном. Она узнала о нем очень многое. Какими видами спорта увлекается, какие книги читает, где проводит свободное время, каких девушек предпочитает… Когда учишься с человеком бок о бок пять лет, невольно начинаешь узнавать его. И Леся узнавала. И то, что она узнавала, никак не связывалось с тем, какое мнение она о нем уже составила для себя.

И главным для нее по-прежнему оставалось лишь одно.

Он был сыном Владимира Лисовского, владельца сети отелей и ресторанов по всей стране и за ее пределами. Он был сыном богача. «Золотым» мальчиком, купавшемся в деньгах. Мальчиком, который за деньги мог купить все, что только хотел. Он был одним из тех, кто забирает мечту.

И этого ей было достаточно, чтобы сложить о нем свое мнение.

Предубеждение.

Он старался подружиться. Почти пять лет обучения старался. А она отмахивалась от его дружбы.

И он больше не старался. Надоело.

Он больше не улыбался ей. Перестал.

Может быть, устал?..

И смотрел на нее теперь не так, как раньше.

Раньше она видела в глубине его глаз какое-то стремление, словно бы цель. А теперь в них не было ничего, когда она ловила его взгляд на себе. Пустота.

И ей этого не хватало. Очень не хватало. Как бы она не пыталась убеждать себя в обратном.

Когда они сегодня поссорились, на душе у нее, как всегда, остался горький вязкий осадок и щемящая боль в груди. Словно бы она была не права. Зря кричала. Зря гневалась на него. Зря говорила гадости. Напрасно обижала его. И напрасно вновь указывала на ту фамилию, которую он носит. Лишний раз убеждая СЕБЯ, а НЕ его в том, что он виноват в этом.

Но он не был виноват.

Он и здесь оказался прав. Он свою фамилию не выбирал, как и она свою не выбирала. Он просто таким родился. Лисовский. Богач, которому все досталось просто так. А она — Маркова. Никто. Для него.

И она плакала потом, так как не плакала никогда. Из-за того, что не могла переломить свою гордость и переступить через предубеждение. Не могла разрубить тот узел, который сама же и завязала когда-то. Она зареклась презирать Лисовского. И теперь не могла себе этого запретить. Гордая глупая идиотка.

И забыть прошлое тоже не могла. Прошлое, которое отняло у нее самое дорогое.

Да, это был не он. Не он, но… такой же, как и он!!!

Ей не хватало его светящихся глаз и предложений подружиться. И улыбок его, направленных к ней, тоже не хватало. Она их раньше не ценила. Списывала их на подхалимство и лицемерие. А сейчас… Как же она желала, чтобы он вновь улыбался ей!!

Леся застонала и уткнулась головой в подушку.

Она не должна, не должна так думать!!! Она вообще не должна думать об Артуре Лисовском. Это запретная тема для нее. Она обязана его презирать, должна, должна… И никаких мыслей о дружбе!!! Никаких. Никогда.

Он — богач. Богачи же ничего не могут тебе дать. Могут только отнять.

Она запомнила эту истину давно. Двенадцать лет назад.

Когда ее мечту растоптали грязными ногами какого-то миллионера.

Негромкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Леся посмотрела на дверь.

— Дедушка? — проговорила она тихим голосом — Заходи.

Дверь немного приоткрылась. В проеме показалась седовласая голова Ивана Тимофеевича.

— Лесечка… Ты еще не спишь?

Леся повернулась к нему лицом и покачала головой.

— Нет, проходи.

Она села на кровати, облокотившись спиной о подушку.

Иван Тимофеевич зашел, прикрывая за собой дверь. Включил свет.

— Ты о чем-то хотел поговорить? — спросила Леся, наблюдая за тем, как дед садится на кровать рядом с ней

— Д-да… Наверное, да.

— О чем?

Дедушка взял ее за руку и посмотрел в глаза. Леся уставилась на него с удивлением.

— Дедуль, что-то случилось?

— Почему ты не хочешь пойти на Новый год с подружками? — спросил он напрямик

Он всегда умел задавать точные и нужные вопросы.

Леся поджала губы и отвернулась, не желая отвечать. Даже дедушке.

— Там будет… он.

— Артур Лисовский? — понимающе проговорил Иван Тимофеевич

— Да, — выдавила Леся из себя — И к тому же они собираются праздновать у него дома. У него?! Понимаешь?!!

— И что? — искренне удивился дед — Что в этом плохого, солнышко?! Если у него есть квартира, где вы могли бы отпраздновать Новый год…

— У него дача, — глухо поправила Леся, не поворачивая к деду голову

Иван Тимофеевич улыбнулся уголками губ.

— Дача? Ну, так это еще лучше… За городом, там воздух свежий… Повеселитесь от души. Молодые ведь еще! Вам же не только учиться надо!!

Леся посмотрела на деда с удивлением.

— Ты что, серьезно? — спросила она

— Конечно! Поезжай!!

С минуту Леся смотрела на него, словно бы что-то обдумывая, а потом проговорила почти шепотом:

— Дедуль, это же… Лисовский… Он же… он…

— Он — не тот, — мягко перебил ее дедушка и сильнее сжал ее руку — Он — не тот, Лесечка. И тебе давно пора это забыть.

— Забыть?! — воскликнула девушка — Дедуль, ты что?!! Что я должна забыть?! Папу?!!

Иван Тимофеевич попытался ее обнять за плечи.

— Забыть того… человека, — проговорил он тихо — Двенадцать лет прошло, солнышко.

— Двенадцать лет без папы, — прошептала она хриплым голосом

— Ему бы не понравилось то, что ты хочешь лишить своих подруг отличного праздника, — сказал дед

Леся полными изумления глазами заглянула в глаза деду.

— На даче у… Артура…

Иван Тимофеевич вновь улыбнулся.

— Он хороший.

— Он — Лисовский!!

— Он… просто сын богатого человека, Леся, — мягко возразил дед — И все. Одно лишь это обстоятельство никак не может отразиться на том, какой он человек.

…Разве с кем-нибудь я вел себя грубо? Показывал кому-то свое беспричинное неуважение? Задирался? Унижал или оскорблял?! Только потому, что я — Лисовский и стою выше вас всех на социальной лестнице!!

Никогда. Никогда такого не было…

— Он… мне не нравится, — тихо проговорила она, чувствуя, что слезы начинают щипать глаза

Дедушка понимающе кивнул головой.

— Понимаю. Но ты все же… позвони подружкам и скажи, что согласна пойти с ними.

— На дачу к… нему?! — ее глаза расширились от ужаса

Иван Тимофеевич просто кивнул.

— Да.