Стефани Лоуренс - Неукротимая страсть

А теперь уже отлично понимала, что к чему. И не сомневалась, что любит Дела.

Полковник улыбнулся. Медленно, с присущей ему ленивой грацией встал с кресла и направился к оттоманке.

Делия нервно вздохнула и, сама того не сознавая, поднялась навстречу.

Он заглянул ей в глаза.

— Выглядишь так, словно мечтаешь сбежать. Если хочешь, можем прогуляться по галерее.

Темный взгляд обволакивал и согревал.

Как же объяснить, что сбежать она мечтала от самой себя? От себя и от удручающей мрачной реальности. Делия посмотрела на веселую компанию: разбившись на группы, все оживленно беседовали. Она снова повернулась к Делу:

— Голова болит.

Он озабоченно нахмурился. Чтобы успокоить, пришлось добавить:

— Ничего серьезного. Наверное, просто немного устала. И все же лучше подняться наверх. — Снова приклеив ослепительную улыбку, Делия обратилась к сидевшей на оттоманке Катрионе: — Хочу пожелать всем спокойной ночи. Пожалуй, пойду прилягу: что-то неважно себя чувствую. Крепкий сон поможет набраться сил.

В ответ Катриона просияла улыбкой мадонны и тронула гостью за руку.

— Увидимся утром.

Делия кивнула на прощание всем остальным и в последнюю очередь посмотрела на Дела: полковник не сводил с нее проницательного взгляда.

— Спокойной ночи, — тихо пробормотала она и вышла из комнаты.

Дел посмотрел вслед и недоуменно спросил себя, что случилось. Делия казалась странно расстроенной, встревоженной и даже растерянной. Объяснить причину неожиданной смены настроения он не мог. Сразу захотелось пойти следом, расспросить, успокоить, уговорить. Но… она выглядела так, словно и сама себя не понимала. Наверное, пока беспокоить не стойло; лучше было оставить мятущуюся душу в одиночестве.

Ненадолго, минут на пятнадцать.

Если она надеялась, что замечание о спокойном сне удержит его в своей комнате, то глубоко заблуждалась. Ну а если головная боль не выдумка, то пусть утихнет в его объятиях.

Вскоре после ухода мисс Данканон разошлись и остальные. Полковник Делборо поднялся к себе и минут десять шагал по комнате от двери к окну и обратно, пытаясь представить, какие идеи способны посетить непредсказуемую рыжую голову. Потом внезапно остановился, помянул недобрым словом каждого, кому было не лень до сих пор болтаться по коридору, вышел из комнаты и решительным шагом направился к знакомой двери.

Глава 11

17 декабря

Сомершем-Плейс,

графство Кембриджшир

Рано утром Дел вошел в столовую и обнаружил, что мужская часть компании уже в сборе. Отсутствием аппетита никто не страдал.

Он сел рядом с Девилом во главе длинного стола и сосредоточенно занялся содержимым вместительной тарелки.

Девил с интересом взглянул на натюрморт из ветчины, рыбы, колбасы, бекона, грибов, лука и Даже порции ростбифа и не смог сдержать улыбку.

— За обедом ты ел заметно меньше. Подозреваю, что ночь отняла больше сил, чем весь вчерашний день.

В ответ Дел лишь невнятно зарычал.

Сидевший напротив Джайлс отодвинул пустую тарелку.

— Итак, каковы же твои намерения в отношении очаровательной мисс Данканон?

Дел хмуро подцепил вилкой гриб.

— Женщины, а особенно леди чертовски непостижимы.

Остальные дружно рассмеялись.

— Вряд ли тебе удастся рассказать на этот счет что-то новое, — заметил Девил.

— Не забывай: у них особая логика, — предупредил Ричард.

— Несомненный факт, — поддержал Джервис, — причем логика невероятно странная.

— Если не сказать искаженная, — вставил Тони.

— Их рассуждения дьявольски трудно уловить, — продолжил Джервис, — и почти невозможно понять.

— Мой совет: не стоит даже пытаться, — заметил Вейн. — Опыт показывает, что лучшая тактика — это уверенность в себе и неослабное упорство.

Девил скептически усмехнулся:

— Позволь, как зовут твою жену? Пейшенс, что означает «терпение». Боюсь, совпадение отнюдь не случайно.

Вейн улыбнулся и ответил очередной шуткой.

Дел не слишком внимательно вслушивался в словесный поединок. Ночь с Делией прошла плодотворно, хотя события развивались не совсем так, как он предполагал. В общении с мисс Данканон подобные эксцессы случались нередко.

Что-то внезапно лишило ее уверенности, заставило отстраниться и попытаться прекратить отношения, но ночные радости окончательно убедили Дела в правоте решения: теперь уже он не сомневался, что только Делию хочет и готов видеть в качестве спутницы жизни. А главное, не сомневался и в том, что способен подарить ей счастье.

Он не знал, почему возлюбленная внезапно поддалась меланхолии. Но как она могла не придать значения собственному пылкому ответу, той искренней, неподдельной страсти, с которой отдалась потом? Податливая, горячая, способная подарить все, о чем только можно мечтать, Делия Данканон чутко отвечала на каждую ласку, с юношеским восторгом принимала нежные прикосновения.

Да, она принадлежала ему душой и телом.

Этой ночью Дел решил доказать свои права, убедительно, ярко и однозначно продемонстрировать власть. Но случилось так, что доказательства представила сама Делия. Она покорила, удовлетворив все желания, все стремления и чаяния.

Просто и естественно доказала, что он принадлежит ей — тоже душой и телом.

И все-таки она не воспринимала отношения с той ясностью, с которой видел их сам Дел. Чтобы принять их безоговорочно, не хватало убежденности. Возможно, она просто не успела в должной мере обдумать ситуацию и сделать выводы. Он не сомневался, что это произойдет. Вопрос только, когда именно. Сколько времени понадобится, чтобы понять?

Впрочем, Дел вовсе не собирался тянуть время и ждать удобного момента, чтобы сделать официальное предложение. По мере того как тарелка пустела, в голове созревал план действий. Поначалу Дел собирался дождаться завершения миссий и только после этого объявить Делии о своих намерениях. Но гибкость ума и способность немедленно реагировать на изменение ситуации — отличительные качества опытного военного.

Он поднял голову, прислушался к общему разговору и обнаружил, что остальные обсуждают, удастся ли в ближайшие месяцы выехать на охоту. Дождавшись паузы, Дел обратился к Девилу:

— Что тебе известно о Вулверстоне?

Сначала Девил удивленно поднял брови, но потом откинулся на спинку стула и изложил краткую историю человека, о котором Дел знал только то, что друзья дали ему странное прозвище: Далзил. Девила трудно было уличить в склонности к преувеличениям, и все же его описание представляло аристократа выдающихся способностей, человека слова и дела, который в отличие от собравшихся проявил себя не только на военном, но, в силу необходимости, еще и на политическом поприще.