Сергей Витальев - Любовь, обман и бриллианты

Наверное, у меня был ошалелый вид — незнакомка внимательно посмотрела, очевидно, припоминая, не меня ли она просила вчера взломать дверь, и посторонилась.

— Извините, ошибся, — машинально извинился я и прошел мимо, чувствуя на себе ее подозрительно-внимательный взгляд.

Еще толком не отойдя от потрясения, я подошел к машине, где меня ждал еще один сюрприз. Сюрприз этот держал Ольгу за рукав, и они, стоя возле подъезда, о чем-то беседовали. Я не слышал слов, но, судя по оживленной жестикуляции девицы, бившей своей сумочкой по удерживающей ее руке, можно было догадаться, что дискуссия была весьма бурной. Я предположил, что это один из соискателей, и решил не вмешиваться. А Ольга, громко крикнув «да пошел ты…», отбилась от своего друга, скорым шагом подошла к машине, уселась в нее, открыла дверцу с моей стороны и приказала мне голосом, не терпящим возражений:

— Садись, поехали.

Посмотрев на ее решительное личико, я не стал возражать и молча сел рядом. Я заметил, что друг Ольги направился в нашу сторону, но Ольга рванула машину прямо на него, так что он вынужден был отскочить, а мы, не замедляя движения, покинули двор.

Немного погодя я спросил у нахмурившейся девушки безразличным голосом:

— Поклонник?

Она молчала минуты две, а потом коротко бросила:

— Так, один мерзавец.

Я не стал уточнять, что это за мерзавец. Меня волновало совсем другое и я поинтересовался:

— У тебя нет двойника? Или ты сама научилась раздваиваться?

Ольга посмотрела на меня непонимающе. Я пояснил:

— Я видел тебя только что возле киоска. Как тебе это удалось?

Непонимание в ее взгляде сменилось любопытством, и она оживилась:

— И как я была одета?

— Не помню… Не так, как сейчас… Точно! Ты была одета, как вчера. Такой же плащ, сапоги. Только на шее что-то другое. Ну а под плащ мне сегодня заглянуть не удалось.

— Значит, ты принял ее за меня, — удовлетворенно произнесла девица.

— ?..

— Это была моя сестра. Правда, мы похожи?

— У тебя есть сестра? Вы близнецы?

— Нет. Светка старше меня на год. Но внешне мы очень похожи.

— Да уж… А внутренне?

— Внутренне тоже, — улыбнулась Ольга, — а вот характеры совсем разные.

— И в чем же это выражается?

— Во всем. Как говорит наш папа, она — лед, а я — огонь. В детстве я была сорвиголова, а она — тихоня. Я переодевалась в ее платье, и все думали, что это она набедокурила. Кошмар! Мы очень часто ссорились с ней тогда… — Ольга замолчала, предавшись воспоминаниям детства.

Я задумался, что могла натворить в детстве эта девица, чтобы у кого-то поднялась рука ее наказать, и, прервав ее мечтания, задал новый вопрос:

— И сейчас вы тоже ссоритесь?

— Сейчас почти нет, — посмотрела она на меня и сделала знакомый жест рукой. — Светка добрая. Она простила мне все выкрутасы детства. Мы очень любим друг друга. Только вот в последнее время ее понесло не в ту сторону. Она встретила одного немца и собирается за него замуж.

— Ну и что здесь такого? За немца же, не за немку. Осторожнее! — Мы чуть не пронеслись на красный свет.

А Ольга между тем попросила:

— Прикури мне сигарету… Спасибо… Не нужно ей за него выходить.

— Почему?

— Не подходит он ей, — безапелляционно заявила Ольга.

— Ну, наверное, это ей решать — кто ей подходит, а кто нет?

— Поверь мне, я чувствую людей. Вот тебя я сразу поняла — ты безвредный.

От такого комплимента я не знал, то ли снова повилять хвостом, то ли тяпнуть ее зубами за палец.

— А он хлюст напыщенный, — продолжала Ольга. — С виду весь такой чопорный, а сам на каждую юбку заглядывается. Даже ко мне клеился. Типичный немец.

Про себя я подумал, что на то он и немец, чтобы выглядеть типичным немцем. Вот если бы австралийский абориген выглядел типичным немцем, это было бы странно. Еще более странным было бы, если б он не «клеился» к моему водителю, — взглянул я на нее.

— Светка — дура. Совсем голову потеряла. Даже о бабушкиной шкатулке ему рассказала.

— Какой еще шкатулке?

Ольга немного помолчала, словно раздумывая о чем-то, и затем нехотя ответила:

— Так, ерунда. У бабушки есть шкатулка с кое-какими драгоценностями, а Светка хочет ее за границу увезти, в Германию. Это ее немец надоумил.

— Что значит — увезти? А бабушка что говорит?

— Бабушка ничего не знает. У нее больное сердце, и ей нельзя волноваться. Вот мы и договорились ничего ей не рассказывать.

Мы немного помолчали. Я посмотрел на Ольгу, уверенно ведущую машину, и заметил:

— Значит, обыкновеннейшее воровство сейчас называется «вывезти тайком»?

Ольга недовольно ответила:

— Неважно, как это называется. Важно, что Светка куда-то спрятала шкатулку, а куда — не говорит. И мы теперь должны ее найти.

— Мы? — посмотрел я на девицу.

— Да. Ты ведь поможешь мне?

— Не думаю, что мне стоит влезать в ваше семейное дело… А сколько она стоит, что вы не можете ее поделить?

Ольга нехотя заявила, что стоит эта шкатулка сущую ерунду, но дорога как память, как семейная реликвия. Просветила меня, что негодяй-иноземец на днях прилетит в Москву и у нас совсем мало времени. Я в свою очередь спросил, как ее сестрица объяснила пропажу шкатулки своей бабушке, и Ольга сказала, что и сама этого не знает. А на мое предположение, что шкатулка уже, возможно, за границей, Ольга ответила, что, нет — шкатулка еще в Москве. Затем, под моим нажимом, она созналась, что именно шкатулку искала вчера в бабкиной квартире и именно из-за нее я был вынужден сломать дверь. На это я заметил, что было глупо искать ценную шкатулку в квартире, которую снимают незнакомые люди. Потом поинтересовался, как их родители на все это реагируют, и она поведала, что родители сейчас в загранкомандировке и не стоит их всем этим беспокоить. Я подумал, что, когда одна из дочерей собирается выйти замуж на иностранца, это все же какой-никакой повод побеспокоить родителей, где бы они ни находились. Хотя не знаю. В каждой семье свои традиции. Я, например, на месте папаши этой девицы был бы совсем не против побеспокоиться по такому поводу. А впрочем, может он спит и видит, как сбагрить их куда-нибудь подалее и, желательно, именно за границу. Может, он сам удрал от них за рубеж и ждет не дождется, когда сможет вернуться обратно, а его славных дочурок уже и след простыл. Любопытная семейка с любопытными нравами — единственное, что можно пока о них сказать. Ладно, поживем — увидим.

После всех этих раздумий я спросил у Ольги:

— А сейчас куда мы направляемся? Ты решила, что твоя сестра зарыла шкатулку в лесу, и собираешься перекопать все Подмосковье?