Редли Честер - Хочу замуж

Прозрачные голубые глаза мадам Зельды смотрели на Кэтрин с такой добротой и заботой, что она не выдержала и неожиданно для себя разрыдалась.

Кэтрин даже вспомнить не могла, когда последний раз плакала… Наверное, на похоронах матери. А тому уже скоро десять лет. После этого у нее вроде бы и не было поводов лить слезы. Она выучилась, потом устроилась на хорошую работу. Сейчас ее окружали приятные умные люди, дом в Шерингтоне был благоустроенным и уютным, с отцом отношения прекрасные, финансовое положение в высшей степени благополучное. Так о чем же ей горевать?

Ах, как неловко!

— П-простите… — пробормотала она, вытирая глаза. — Так неудобно. Сама не знаю, что это на меня нашло.

— О нет, милая, знаете, конечно, знаете, — тихо ответила мадам Зельда. — Только пока еще не готовы говорить об этом вслух.

Она налила ароматной жидкости в полупрозрачную чашку, опустила туда ломтик лимона и подвинула к Кэтрин. Потом повернулась, достала пачку бумажных салфеток и протянула ей одну. Кэтрин благодарно кивнула, еще раз вытерла глаза, неизящно, но с удовольствием высморкалась и сказала, тихо всхлипнув:

— Все это так глупо.

— Нет, совсем не глупо, если заставляет вас плакать.

— Да и слезы проливать тоже глупо, — упрямо заявила Кэтрин.

Мадам Зельда молча подняла свою чашку, сделала маленький, почти незаметный глоток, снова поставила ее на стол. И выжидательно посмотрела на Кэтрин.

В конце концов тишина, которая нарушалась только прерывистыми всхлипываниями, стала давить на психику, и Кэтрин неожиданно заявила:

— Один парень у меня на работе, тот, который мне немного нравится, утверждает, что от меня не исходят «женственные флюиды», а другие ребята сказали, что я «свой парень». А я и так это знаю, потому что работяги из мастерской напротив никогда не свистели мне вслед, сколько бы я ни ходила мимо. Сама не знаю, почему меня это так задевает, — призналась молодая женщина.

Мадам Зельда протянула руку и похлопала по маленькой ладони Кэтрин, беспомощно лежащей на столе.

— Ну-ну, мадемуазель Катрин, все не так плохо. — И тут та разрыдалась снова, горько и обиженно. А когда немного успокоилась, хозяйка спросила: — Что-то еще, да? Кроме глупых парней?

— Мой… мой отец… — всхлипнула Кэтрин.

— Что с ним? Он болен?

— Нет, слава Богу, совершенно здоров. Даже слишком. Я-то, дурочка, полагала, что совершаю чуть ли не дочерний подвиг, живя с ним и готовя ему еду, а он даже обрадовался, что я сняла квартиру в Лондоне.

Кэтрин вспомнила, как боялась заговорить с отцом о том, что сделала, не знала, как сказать, что не будет иногда ночевать дома под предлогом загруженности работой. А тот буквально просиял и моментально одобрил ее поступок. Оказывается, он не настолько зависел от ее забот, как она полагала.

— Что ж, весьма благоразумный джентльмен, — одобрила мадам Зельда. — Понимает, что молодой женщине надо проводить время с молодыми людьми, а не сидеть дома, погрязнув в хозяйственных делах.

— Да, и еще он сказал, что уезжает на неделю в Сингапур… — обиженно протянула Кэтрин.

— А вас с собой не берет? — понимающе спросила хозяйка.

— Не берет… — Об этом отец сообщил ей только сегодня утром, когда она собирала свои вещи. — Едет на съезд филателистов.

— Тогда можете считать, что вам повезло, мадемуазель. Не знаю более скучной публики, чем филателисты. Одной вам по Сингапуру гулять было бы неуютно, а сидеть на заседаниях просто невыносимо. Насчет этого расстраиваться совсем не стоит, — заверила ее мадам Зельда. — Нет, вам вовсе не в Сингапур хочется, милая. А чего? Что вас беспокоит? То, что мужчины не свистят вам вслед?

— Нет, конечно нет… То есть… Ну, я не знаю даже, как объяснить. Мне хочется, наверное, быть такой женщиной, на которую им захотелось бы обратить внимание. Да, даже засвистеть… Ну, вы понимаете.

— Не совсем, только в общих чертах. Лучше просветите меня, старуху.

И все огорчения последней недели полились из Кэтрин потоком. И дополнительная работа над заданием Бобби Мастерсона, и его отказ повести ее в «Лилии Темзы», и обидный разговор с красавцем механиком, и то, как этот механик принял ее за бездомную бродягу и предложил милостыню, и радость отца по поводу того, что она будет дома не каждый день…

— Ох, простите, что веду себя как плохая мелодраматическая актриса, — закончила свои излияния Кэтрин.

— Ничего, мадемуазель, ничего. Каждому надо иногда расслабиться и выплеснуть накопившиеся неприятности, — ласково заверила ее мадам Зельда. — А позвольте поинтересоваться, что вы собираетесь со всем этим делать?

— Не знаю, — простонала Кэтрин и залпом выпила остывший чай.

— Что-то мне подсказывает, что все-таки знаете, — сказала мадам Зельда, пристально глядя на нее.

Кэтрин подняла серые заплаканные глаза, вытерла еще раз салфеткой нос и со вздохом призналась:

— Конечно, знаю. Только вот не знаю, как это осуществить.

— Мадемуазель Катрин, милая, только не говорите мне, что хотите этого ужасного Бобби, как его там… Мастерса?

— Мастерсона, — машинально поправила Кэтрин. — Нет, теперь уже нет. Но я хочу, чтобы он пригласил меня в «Лилии Темзы». Хочу, чтобы он умолял меня!

— И чтобы парни из мастерской напротив свистели вам вслед?

— Ну, это уж чересчур, — поспешно заявила Кэтрин, потом призналась: — Разве что один-единственный раз.

— Я могу попросить их и заплатить, если желаете, мадемуазель, предложила мадам Зельда.

Кэтрин засмеялась, потом помрачнела.

— Думаете, это единственный способ заставить их обратить на меня внимание?

— Ну что вы, мадемуазель, это была шутка. Мне просто хотелось, чтобы вы улыбнулись. Хотя шутка, признаюсь, не лучшего толка. — Хозяйка внимательно оглядела лицо молодой женщины, сидящей напротив, — серые глаза, прямой нос, чистый лоб, высокие скулы, русые волосы, стянутые на затылке в невыразительный пучок. Что-то в этом взгляде напомнило Кэтрин о том, как рассматривал ее тот высокий механик. — Да, впереди у нас немало работы, — сообщила результаты осмотра мадам Зельда.

— У нас?!

— Не думаете же вы, мадемуазель Катрин, что я останусь безразличной к вашему призыву о помощи. Считайте, что вам повезло. До того как мы с мужем переехали в Лондон, я держала в Тулузе модельное агентство. Начнем, пожалуй, с ваших цветов, — деловым тоном произнесла мадам Зельда и поднялась со своего места.

— С чего?

— С цветов, — спокойно повторила та. — Сейчас я принесу образцы, и мы выясним, какие цвета вам идут, а уж потом отправимся за покупками.