Кейт Лондон - Кандидат в женихи

– Как видишь, у меня нет стен, – нетерпеливо пошевелилась Лэйси, и в это время Деннис – отважный уличный боец – прыгнул к ней на колени и замурлыкал. Уставившись своими желтыми глазами на Бирка, кот прижался к животу Лэйси и замер. Тем временем Гизмо, весивший свыше тридцати килограммов, запрыгнул на кушетку позади Бирка и с интересом принялся изучать ситуацию. Затем пес взял в зубы плед, которым была застелена кушетка, и тихо зарычал. Лэйси закрыла глаза: ну вот, сейчас Бирк узнает и этот плед!

– Да ведь это тот самый плед, который моя мать соткала для тебя, не так ли? – поинтересовался он, осторожно вытягивая его из пасти ротвейлера. – Когда у тебя было плохое настроение, ты носила его на плечах даже в жару… В чем дело, Лэйси?

Он выпустил ее запястья, и она тут же закрыла лицо, пытаясь удержать рвавшиеся наружу рыдания. Но Бирк заставил ее отнять руки от лица и обнять его за шею. Затем, чуть привстав, он вытянул из-под них плед и накрыл ее плечи.

– Держи и перестань плакать.

От его мягкого, заботливого голоса она заплакала еще сильнее. С тех пор как ей исполнилось семнадцать, она еще ни разу не плакала так горько и безутешно. Лэйси колотила кулаками по широким плечам Бирка и рыдала, во весь голос, а он укачивал ее и всячески пытался успокоить.

– Она возвращается! – Только выкрикнув эту фразу, Лэйси обнаружила, что прижимается лицом к груди Бирка.

Подняв ее лицо за подбородок, он вытер ей слезы краешком одеяла.

– Кто возвращается, Лэйси?

– Мать. – От одного этого слова она начала дрожать как в ознобе. И вовсе не потому, что боялась каких-то действий со стороны Ио Маккэндлис, просто старые воспоминания были слишком болезненны.

– Но ведь ты говорила, что она умерла! Кажется, речь шла о какой-то аварии… Неужели все опять начнется по новой?

– Тебе обязательно надо все знать? Ну как же, ты любишь во все вмешиваться, все вынюхивать! И ведь находятся же дурехи и простофили, которые считают тебя очаровательным человеком! Эх, если бы они знали тебя так же хорошо, как знаю я… Ты ни за что не остановишься, пока окончательно не удовлетворишь свое неуемное любопытство!

– Да, теперь я и сам вижу, что все начнется по новой. Так вот почему у тебя круги под глазами и почему ты меня…

– Я ударила тебя потому, что ты поцеловал меня как женщину, которой домогаешься. А сама мысль об этом мне отвратительна.

Бирк не выглядел слишком смущенным.

– Твоя мать возвращается, – снова заговорил он, – вскоре все увидят ее живой и невредимой и вспомнят прошлое. Она уехала, когда тебе было двадцать, и якобы погибла во время аварии автобуса, который слетел с дороги.

– Не совсем так, – пробормотала Лэйси, вытирая глаза. – Она уехала, когда мне было шестнадцать. Впрочем, она и до этого могла неделями пропадать неизвестно где. Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о том, что… – Хмурый взгляд Бирка испугал ее, и она замолчала.

– Так, значит, ты осталась в родительском доме одна, подделала все нужные подписи и стала сиротой. Но почему ты с нами не посоветовалась?

– Да потому, что тогда вам всем было не до меня – вы трудились в поте лица, чтобы заработать себе на хлеб. Неужели ты сам забыл о том, как вместе с Кэлумом и Дунканом участвовал в каждом родео, где предлагали хоть какой-нибудь денежный приз? Вы учились, занимались ранчо и хватались за любую возможность заработать. Элсбет губила здоровье за своим ткацким станком, а у Фионы не хватало времени даже на то, чтобы заботиться о своей внешности. Зачем бы я стала добавлять вам проблем? В конце концов, не все у меня было так плохо. Да, я жила без матери, зато у меня была крыша над головой. А поскольку вы втроем рубили для меня дрова, зимой мне всегда было тепло. Кроме того, благодаря школьным завтракам и утренней работе у Мэдди я не голодала. Кое-что я прихватывала домой, и, мне кажется, он это видел. Однажды его приятели решили застать меня одну…

– Что ты имеешь в виду? – побледнел Бирк. – Они к тебе приставали?

Лэйси плотно сжала губы и замолчала. Она больше не собиралась ничего ему рассказывать. А Бирк снова оглядел ее одежду, висевшую возле постели, старую, обшарпанную мебель и валявшуюся на полу электропилу, с помощью которой Лэйси пыталась делать ремонт.

– Странно, почему ты не настояла на новом контракте – я имею в виду школьную пристройку? За последние три года ты занималась лишь мелкими и малооплачиваемыми контрактами, хотя тебе следовало брать крупные…

– Конечно, кому же не нужны деньги? – зевнула Лэйси, утомленная этим долгим разговором. Она по-прежнему сидела на коленях у Бирка, лаская Денниса.

– Тебе нужна новая пила, зимняя шуба и рабочий комбинезон. – Бирк встал и легко поднял ее на руки. При этом Лэйси продолжала одной рукой обнимать его за плечи. Ей по-прежнему хотелось прогнать Бирка, хотя она сознавала: при ее нынешнем состоянии он действует на нее успокаивающе. Да и вообще, сейчас она слишком устала, чтобы спорить или о чем-то беспокоиться – даже о приезде своей матери. Она позволила Бирку уложить ее на кровать и накрыть одеялом, после чего сразу же погрузилась в глубокий сон, которого была лишена последние недели.

Дождавшись, когда она уснет, Бирк просмотрел ее банковские счета и чеки, после чего убрал их обратно в ящик стола. Да, он недаром гордился своим умением приводить факты в систему и делать из них надлежащие выводы. А главное – он всегда умел добиваться того, чего хотел. Рабочие перчатки Лэйси лежали возле ее шляпы, причем и то и другое показалось ему таким маленьким и беззащитным… Три года она посылала деньги своей матери, и эти суммы постоянно росли.

Бирк подложил дров в огонь, посмотрел на Лэйси, которая свернулась клубочком на своей металлической койке, и задумчиво погладил себя по щекам, успевшим зарасти щетиной. Сегодня Лэйси попыталась поставить его в дурацкое положение, украв всю его одежду и лошадь. Он изрядно замерз, пока добрался до ее дома, однако теперь всю злость на нее как рукой сняло.

Бирк поднялся, перешагнул через кота, потрепал по шее Гизмо, который спал на старом коврике, и выключил элегантный светильник, оставшийся еще со времен борделя, – правда, Лэйси переделала его из керосинового в электрический. Теперь комната освещалась только неярким светом камина. Рассматривая электропроводку, Бирк понял, что Лэйси все делала сама. И при этом, наверное, задергивала шторы, чтобы оградить себя от посторонних глаз.

Накрытая до подбородка одеялом, она показалась ему беспомощной девочкой. Он взял с полки одеяло для себя, снял свой дурацкий халат и повесил его на крючок. Затем лег рядом с Лэйси, закутался в одеяло и подложил руки под голову.