Дебора Плэтнер - Остров судьбы

Четыре месяца назад Энтони Кингстон разрешил Джастину использовать свою землю в коммерческих целях, но по совету юриста сохранил право собственности до конца апреля. Джастина устраивало, что дата расчета откладывается, и он активно занялся спекуляциями на чужой земле. Заключив ряд выгодных сделок, Джастин все еще не стал владельцем земли, а неуловимый Кингстон ускользал от подписания контракта.

Энтони отменял встречи одну за другой, доводя Джастина до белого каления, а потом предложил Алисе явиться для заключения сделки на остров. Алиса растерялась, и Мелани, стараясь помочь, пришла к двум неутешительным выводам: во-первых, Энтони Кингстон — непримиримый враг, а во-вторых, ее мечты о замужестве и детях разбиваются вдребезги.

В течение нескольких минут был слышен только шелест бумаг. Сердце Мелани стучало так сильно, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Девушка ждала, что сейчас враг выдаст себя.

— Где подписывать? — Энтони потряс бумагами. — Здесь? Или здесь?

— Уф!.. Да.

Энтони наклонился, и девушка, еще не веря своим глазам, наблюдала, как он, отвинтив колпачок перьевой ручки, размашисто подписывается в нужных местах. Внимание привлек золотой перстень на безымянном пальце — змея обвилась вокруг трубки. Такую же виньетку Мелани видела на всех бланках фирмы Кингстона.

— Теперь вы.

Энтони отступил в сторону, и Мелани заняла его место. Тяжелый, гладкий корпус дорогой ручки сохранил тепло его руки. Мелани неловко взмахнула рукой, и на документе появилась огромная безобразная клякса. Энтони молча промокнул пятно.

— Сделка должна происходить при свидетелях. Я прав?

Не дожидаясь ответа, Кингстон подошел к двери и позвал:

— Джон!

Мужчина в темно-синем костюме вошел в комнату, бросил на Мелани только один взгляд, но девушка задрожала от вражды, с которой он смотрел. Джон в качестве свидетеля подмахнул документы, всем видом выражая неодобрение. Он был одновременно слугой, телохранителем и доверенным лицом.

— Это все? — раздраженно спросил он, выпрямившись и бросив ручку на стол.

— Спасибо, Джон. Обед готов? — Энтони, казалось, не обратил внимания на его чувства.

— В кухне, как приказывали, сэр. Но не ждите, что я буду вас обслуживать.

— Спасибо. Сами справимся.

Энтони повернулся к Мелани, которая, прищурившись, наблюдала за их перебранкой. Может, она все-таки ошиблась, думая, что этот человек замыслил недоброе.

— Между прочим, Джон — моя правая рука, — сказал Энтони неожиданно и, хотя знакомство несколько запоздало, добавил: — Джон, это Мелани.

Слуга что-то проворчал в ответ и едва заметно кивнул.

— Подожди, Джон. Мне кажется, Мелани забыла кое-что передать.

Девушка уставилась на мужчин бессмысленным, ничего не понимающим взглядом.

— Деньги, Мелани. Если вы не привезли наличные или чек, вся сделка стоит не больше бумаги, на которой записаны условия.

— О! — Мелани вспыхнула. Это так непрофессионально с ее стороны. Удивительно, что Кингстон еще раньше не спросил про деньги.

— Да, конечно, они со мной.

Девушка расстегнула одно из отделений портфеля. Там были сложены пачки банкнот по тысяче долларов в каждой, а также лист гербовой бумаги с подведенным балансом сделки.

Взвесив внушительную стопку в руке, Мелани собралась положить деньги на стол, но взгляд упал на текст соглашения, еще лежащий перед Кингстоном. На лице девушки явно отразились недоверие и испуг, потом — растерянность. Для него не составило труда сразу разгадать ее мысли. Медленно и подчеркнуто тщательно Энтони сложил листы, подровнял и протянул с легким поклоном девушке. Мелани засунула документы в портфель, защелкнув для надежности все замки, и только тогда отдала деньги.

Будто гора с плеч свалилось чувство ответственности, придавливавшее к земле последние сутки. Энтони небрежно передал деньги Джону, который рассовал их по карманам, ворча что-то под нос, и вышел из комнаты.

— Все очень необычно, — прокомментировала Мелани.

— А я и есть необычный человек.

Если это предупреждение, то оно запоздало: договор уже подписан.

— Вам не страшно было путешествовать с такой огромной суммой денег?

Разве можно передать, что она перенесла, когда, нервничая, что везет такую сумму, вела машину, а потом ночевала в мотеле с дверью, заставленной стульями.

— Да, очень страшно.

— Бедная Мелани, неудивительно, что вы так побледнели и напряглись.

Кингстон быстро провел большим пальцем по ее щеке, но Мелани показалось, будто ее пронзил электрический ток. Мужчина и женщина молча смотрели друг на друга.

Взгляд Энтони упал на полуоткрытый рот, нежную, усыпанную веснушками кожу в вырезе блузке, потом спустился к пышной груди, нервно вздымавшей тонкий шелк.

Что это со мной, думала Мелани, чувствуя дурноту и дрожь в коленях, потрясенная самым глубоким чувственным переживанием в своей жизни. Чтобы одним взглядом можно было раздеть и почти овладеть… Такого она никогда не испытывала.

— Пойдемте в кухню, — как ни в чем не бывало сказал Энтони. — Я знаю, что поможет вам расслабиться. — Он пропустил девушку вперед.

Мелани смутилась и испугалась, в то же время все чувства обострились до предела, как никогда раньше она ощущала себя женщиной. Замешкавшись в темной прихожей, она трепетала от сладкого ужаса, воображая, как сзади он ласкает ее тело голодным взглядом, представляя без одежды. Краска стыда залила лицо, но в сумраке, к счастью, мужчина не мог этого разглядеть.

Собравшись, девушка решила, что такие мысли — результат переутомления и волнения за время долгого пути. Энтони Кингстон не понравился ей, и дело даже не в физических изъянах. Наоборот, Энтони обладал обаянием, наверняка притягивающим прекраснейших женщин. Но жестокость, злопамятность и мстительность, которые Мелани чувствовала, отталкивали девушку.

Кухонька была небольшая, но уютная. Тут жили люди, любящие готовить. Современное кухонное оборудование контрастировало со старой деревянной мебелью — очевидно, что мистера Денежный мешок редко посещали деловые люди.

Стол был сервирован тонким фарфором, массивным столовым серебром и белоснежными салфетками. В воздухе витал острый запах горячего супа-пюре, почувствовав который Мелли поняла, насколько она проголодалась. Желудок сразу заныл от голода.

Обжигая пальцы, Энтони вынул из духовки румяные рогалики и подал к столу. Венцом кулинарного пира стала бутылка шампанского — безумно дорогого «Дом Периньон», которую хозяин открыл, несмотря на протесты девушки.

— Если я пью вино в середине дня, то сразу хочется спать.