Рини Россель - Колыбель для Вайвики

— А я думала, что вы…

— Знаю. Но забудьте это. Сэм попросил меня по пути в аэропорт заехать к вам и взять его защитные очки. Самолет, направляющийся в Бонайре, вылетает через час, так что мне пора ехать. — Он протянул ей руку, решив представиться на прощание: — Меня зовут Ной Барретт. Мы с Сэмом погружаемся на большие глубины с аквалангом. Ну, теперь припоминаете?

Салли взяла его за руку и крепко пожала ее.

— Сэм мне кое-что рассказывал о погружении с аквалангом, — проговорила она. — Вообще-то я знала, что сегодня он уезжает в отпуск…

— Ваша бабушка рассказала вам, что ее так испугало? — спросил Ной, заглянув в гостиную.

Продолжая держать руку очаровательной блондинки в своей, он вдруг осознал, что ему не хочется отпускать ее.

— Она увидела в прихожей геккона и бросилась от него наутек, так как боялась, что эта техасская ящерица заразит ее какой-нибудь опасной болезнью. — Молодая женщина выглядела несчастной и потерянной. — Наверное, он забежал в дом, когда я вышла вас встречать и забыла закрыть за собой дверь. Я рассказала ей, что эти ящерицы абсолютно безвредны и что бедное животное испугалось гораздо больше, чем она. — Сестра Сэма состроила брезгливую гримасу. — Бабушка думала, что Техас находится за тысячу миль от цивилизации и что здесь можно встретить диких животных — людоедов. И зачем они с дедушкой сюда явились?! Скорее бы уехали к себе в Бостон!

— Они не могут уехать, — возразил Ной.

— Что значит «не могут»? — переспросила Салли, сверля Ноя глазами.

— У вашего дедушки острые боли в спине.

— А больница на что? Там ему быстро снимут боль!

— Губерт не нуждается в госпитализации, ему достаточно постельного режима. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь смог затащить его в больницу… Если только в бессознательном состоянии.

Салли заглянула в гостиную. Ее лицо выражало смесь воинственности и явного испуга.

— Они не могут здесь больше оставаться!

— Почему?! Это же ваши родные дедушка и бабушка!

— Потому что я терпеть их не могу! — воскликнула она.

— Они же ваши родственники, члены семьи, — с укором проговорил Ной, качая головой.

— Ну да! Они никогда не проявляли родственных чувств… ни разу… — Она неожиданно замолчала. — Впрочем, не ваша забота, почему я не хочу их здесь видеть.

И она абсолютно права. Новые подробности из жизни Вандеркелленов его не слишком интересовали, хотя, когда Ной был мальчиком, он не раз сталкивался с ними на бостонских приемах. К тому же у него просто нет времени что-либо выяснять.

— Что ж, вам виднее. Сейчас я уеду, вот только возьму защитные очки Сэма.

Салли что-то сосредоточенно обдумывала.

— Он мне сказал, что, скорее всего, они лежат на веранде. Как туда попасть? Через кухню?

Молодая женщина слегка нахмурила лоб.

— Откровенно говоря, я их там не видела, но вы можете посмотреть еще раз, — равнодушно сказала она, словно считала проблему с очками брата мелкой и не заслуживающей внимания.

Он было пошел, но вдруг остановился.

— Кстати, — прошептал он, — Салли — ваше настоящее имя?

— Да… Я — Салли Джонсон.

Он удивился, что у нее нет ни мужа, ни друга, хотя, по правде говоря, удивляться было нечему. Благодаря своей врачебной практике ему часто приходилось сталкиваться с матерями-одиночками.

— Ну что ж, удачи, Салли.

Она прижала пальцы к вискам и закрыла глаза. Задержав дыхание, Салли сделала долгий выдох. Когда Ной понял, что она или не слышала его, или не хочет отвечать, он пожал плечами и отправился искать очки Сэма.

После пятиминутных поисков среди цветочных горшков, садового инвентаря и прочего металлического хлама очки были найдены: они лежали в самом дальнем углу на пыльной полке. Ной вернулся в прихожую. Там никого не было, зато из гостиной доносились громкие голоса. Когда он заглянул туда, чтобы попрощаться, то встретил умоляющий взгляд этих удивительных серых глаз.

— Ну как, все нормально? — сказал он единственное, что пришло ему в голову.

Салли поманила его рукой, предлагая войти.

— Милый, ты не мог бы перенести дедушку в мою… ой!.. нашу комнату? Дедушка с бабушкой остаются.

Ной уже забыл, что должен играть роль ее мужа. Он быстро посмотрел на свои часы.

— Разумеется!

— Это просто смешно! — воскликнула миссис Вандеркеллен. — Как можно отказаться от экскурсии к пирамидам? Если б я знала, что ты…

Губерт громко застонал и не дал жене договорить.

— О, как больно! — причитал он, держась за поясницу.

— Он очень неудачно упал, — заметил Ной. Миссис Вандеркеллен взглянула на Ноя с таким недовольным видом, будто именно из-за него ее муж и упал.

— Это возмутительно, какие безумные чаевые требуют таксисты только за то, чтобы перенести вещи от машины до дверей! — ворчала Абигайл. — Ной, передайте ему двадцать долларов.

Он отнес чаевые водителю, потом перенес мистера Вандеркеллена в светлую солнечную комнату Салли и положил его на лоскутное покрывало, украшавшее широкую кровать с балдахином на четырех сосновых столбиках.

— Как только он примет лекарство, я помогу вам, миссис Вандеркеллен, уложить его в постель.

Абигайл ничего не ответила и начала сосредоточенно рыться в своей сумочке. Вытряхнув из нее все содержимое, она взяла какой-то баллончик и вместо того, чтобы ответить на предложение Ноя, начала распылять какое-то дезинфицирующее вещество.

Ной пригнулся, чтобы не попасть под струю, и вышел из комнаты. Быстро спустившись по лестнице, он влетел в прихожую, едва не натолкнувшись на стоявшую там Салли.

— Вы все-таки разрешили им остаться? — сказал он. — Прекрасно!

— Прекрасно? — словно эхо, повторила она. — Что же здесь прекрасного? Они сказали мне, что в их доме в Бостоне идет капитальный ремонт, а в гостиницах останавливаться опасно, так как там полным-полно микробов. Представляете, в стране нет ни одной гостиницы, которая бы подходила им! А своим друзьям они, видите ли, не хотят навязываться. Каково, а? А ко мне можно!

— Вы же одна семья…

— Послушайте, доктор Гарретт, — перебила она его. — Я уверена, что у вас прекрасные отношения с вашими дедушкой и бабушкой. Они наверняка очень милые, приятные люди, но поймите, не всем так повезло!

У него не было времени вдаваться в тонкости родственных отношений, хотя она бы очень удивилась, услышав некоторые подробности.

— Позвольте вас поправить, Салли, моя фамилия Барретт.

— Что?

Он покачал головой.

— Впрочем, неважно. Я был рад познакомиться с вами, Салли, — произнес он дежурную фразу и торопливо взглянул на часы.