Заболеть на всю жизнь тобой... - Надежда Жирохова

страшно, просто жутко неприятно то, что он пытается отыграться на мне. Да, я была неправа, что разукрасила его машину, но притащить меня сюда, пытаясь напугать, это слишком. Во-первых, некоторые даже днем обходили этот дом стороной. И даже, признаюсь честно, я тоже изредка боялась здесь бывать. Сейчас я ругала себя за такие мысли, но с ним я чувствую себя в безопасности. Как бы он не издевался надо мной все эти годы, он меня не трогал, никогда. За исключением того поцелуя, на парковке.

— Ииии, на этом все? Твоя фантазия, походу, уже исчерпана, Клим, — произношу я, оборачиваясь. Он улыбается, и в тусклом свете фонаря, его улыбка, кажется зловещим оскалом. Клим движется на меня.

— Ты когда-нибудь видела себя со стороны? — Шепчет он, медленно надвигаясь, — ты смотришь так, как будто боишься, что такой, как я, испачкает такую правильную и чистенькую девочку. Думаешь, что я грязное животное, не достойное тебя, да, Дана? Ты всегда так смотрела, даже когда я в девятом классе позвал тебя танцевать, помнишь?

— Нет, ты ошибаешься.

Он близко, так близко, что я чувствую исходящее от него тепло. Клим поднимает свою руку и тихонько проводит по моей щеке.

— Такая нежная кожа и такие запятнанные руки, прикасающиеся к ней, не пристало королеве вечера танцевать с грязным оборванцем. Видишь, я до сих пор помню твои слова.

— Это было давно, я изменилась. Ты за это мне мстишь? — Мой голос надломлен, и дыхание учащается, как только его руки обвивают мою талию и грубо прижимают к себе. Я стараюсь сохранять спокойствие, но сердце, предательски, стучит в груди, так сильно, что я боюсь, вдруг он тоже это слышит. Он наклоняет голову, и я вижу, как сверкают его глаза в темноте, такие яркие, и в то же время, пугающие. По телу ползет холодок, и я делаю шаг назад, чувствуя, как он притягивает меня к себе еще ближе. Грубое вмешательство, и сладкая истома, — это все, что я ощущаю в данный момент. Хуже всего то, что мне не хочется вырываться. Кажется, что все, что сейчас происходит, правильно, как никогда. Мне нужно его оттолкнуть, срочно что-то придумать. Если я не сделаю этого, никогда не прощу себя.

— Моя месть еще даже не началась, так, мелкие забавы, чтобы ты не думала, что я спущу тебе все с рук, — шепчут его губы.

«— Это не влечение, всего лишь выброс адреналина» — успокаиваю себя, мысленно.

— Ты просто жалкий, Клим, — проговариваю я, медленно, — и в детстве на тебя было страшно смотреть. Такой весь щупленький, в этих ужасных очках. Ты несчастный, и желаешь обвинить в своих бедах меня. С другой стороны, мне бы тоже было жаль себя, на твоем месте. Родители тебя бросили, друзей практически нет, ты все это заслужил, Клим. Такая твоя судьба.

Наблюдаю, как Клим вздрагивает и резко поднимает голову, и у меня все переворачивается внутри. Господи, что я говорю. Я просто не могу по-другому, иначе мне не справиться с ним. Я с трудом сглатываю и наблюдаю, как меняется его выражение лица. Сейчас от него исходят такая злоба, что мне хочется укрыться, я практически не дышу.

О, Боже, что я наделала?

Он убирает свою руку с моей талии, и я отшатываюсь назад. Вот только рука Клима перемещается на мою шею и больно сдавливает ее. Резкий толчок, и его губы прижимаются к моим, с такой силой, что я ощущаю кровь во рту. Мне хочется оттолкнуть его, накричать, но я ничего не делаю. Просто стою, с колотящимся сердцем, ощущая, как кровь закипает в моих жилах. Пытаюсь обуздать свои эмоции, но все сложнее становится сохранять чертов контроль. Его губы раздвигают мой рот, и язык проталкивается внутрь с животной, жадной потребностью. От острых ощущений, курсирующих по моему телу, хочется кричать. Я не могу ничего сказать, попросить пощады. Беспомощно выгибаюсь, пытаясь вырваться, но он лишь сильнее тянет меня на себя. Шея болит, тело наливается истомой, и я хриплю ему в рот. Мне страшно, и так сильно давит в низу живота, что я неосознанно трусь об него, сама ничего не ведая. Моя кожа горит. Кажется, что еще чуть-чуть и вовсе расплавится. Резкий рывок, и Клим впечатывает наши тела в ближайшую стену. Его руки везде. Сминают мою кофту, жадно шарят по груди.

— Клим, — не узнаю свой голос, низкий хрип вырывается из груди.

Рука Клима пробирается в мои шорты и проникает в самое нутро. Я извиваюсь, не понимая, что происходит, хватаю ртом горячий воздух и судорожно цепляюсь за него. Мне жизненно необходимо быть еще ближе. Мычу, кручу голой в разные стороны, пока он яростно стаскивает с меня шорты, и кидает на грязный пол. Мне все равно. Сейчас уже безразлично, я как безвольная кукла, повинуюсь ему.

Кажется, что это сон, или просто злой рок, но так остро и чувственно, что голова идет кругом. Держа меня за талию и вдавливая в стену, Клим делает первое движение, четко глядя в мои, помутневшие, глаза.

Меня потряхивает с головы до ног. Чувствую его пальцы на своих бёдрах, и резкий вздох вырывается из моей груди, когда он туго проталкивает внутрь. Миллиметр за миллиметром. Мой разум протестует, но тело дрожит от желания, и я совершенно не могу ничего поделать с собой. Он входит в меня до упора, причиняя боль, но я уже ничего не замечаю, полностью захваченная страстью, я просто тону в нем. Клим рычит, лихорадочно шаря по моему телу, разрывает руками тонкую ткань. Моя блузка повисает на мне, как тряпка, и капли пота ползут по спине. Мне жарко и невыносимо сладко. Дикая пытка, равносильная лавине, и я просто утопаю в ней. Я тяну свои руки к нему, провожу по твердому торсу, вожу ладонями по груди. Настолько близко и бешено ошеломляюще, как будто это все происходит совершенно не со мной, не в этой заброшенной комнате. Легкий ветерок раздувает мои волосы, и я яростно жмусь к нему. Хочу избавиться от мучительной тяжести внизу живота и, закусывая губу, ощущаю кровь и соленые капли пота. Напряжение зашкаливает, и я готова умолять его поскорее избавиться от этой пытки. Господи, что мы творим? Он снова вторгается в меня, также резко, бесцеремонно, как вломился в мою жизнь, руша все границы и все барьеры, и кто бы знал, что я уступлю ему, жалкому мальчишке, которого я столько лет ненавидела.

Клим повисает надо мной, продолжая двигаться, а я кричу. Бешенный ритм, который он задает, не вписывается