Пенни Джордан - Самое главное в жизни

– Я слышал испуганного старого мужчину, который беспокоился, что его увезут отсюда и поселят среди незнакомых людей, – согласился Хьюго. – Знаешь, я и не такие проблемы решал в странах третьего мира. Там люди гордятся, что они старые. Их чтят, их уважают, с ними считаются. Мы только можем учиться у них подобному уважению.

Страны третьего мира… Хьюго всегда мечтал работать в этих странах, но, взглянув на его руки, длинные и сильные, на его загар и безукоризненные ногти, Ди засомневалась, что он провел последние десять лет, копая колодцы и отхожие места, как они когда-то планировали.

Какими идеалистами были они тогда, и как Хьюго разозлился, когда она сказала ему, что передумала и что должна разделить обязанности своего отца.

– Ты признаешь, что деньги важнее для тебя, чем люди? – требовал он ответа.

Борясь с подступавшими слезами, Ди качала головой:

– Нет!

– Тогда докажи это… поехали со мной.

– Я не могу. Хьюго, пожалуйста, попытайся понять меня. – Она надеялась убедить его, но он отказывался ее выслушать…

– У меня есть пара дел, да еще мой багаж, который необходимо забрать из отеля. – Звук отрывисто-грубого голоса Хьюго вернул Ди в настоящее. – Можешь побыть с Питером до моего возвращения?

Внутри нее родился протест: почему она должна делать ему одолжение? Но беспокойство за Питера было слишком велико и победило ее раздражение.

– Да, конечно, – согласилась Ди.

– Я вернусь, как только смогу, – уверил ее Хьюго, хмуро посмотрев на часы.

До чего же он хорош! – подумала Ди. Дорогой костюм прекрасно сидел на нем. Всегда казалось, что деньги для Хьюго играют второстепенную роль, его тянуло к земле, это доказывала его деятельность в университете. Бабушка Хьюго была из состоятельной деловой семьи и вышла замуж за разорившегося аристократа. В его семье, как и в семье Ди, серьезно относились к благотворительности, но Хьюго отказался от «хорошей работы» деда, считая, что он обязан заниматься только помощью людям из стран третьего мира.

– Им требуется помощь. Серьезная помощь, поддержка и образование дают свободу и рождают гордость…

Так говорил он, непоколебимый в своей вере… и в своих целях.

Ди все убеждала себя, что Хьюго не нужно заботиться о Питере, что это она должна взять полную ответственность за его здоровье, но чувствовала, что Хьюго испытывает удовольствие, отстраняя ее от участия в судьбе Питера. Она ощущала неприязнь и презрение в глазах Хьюго, когда он смотрел на нее, видела его изогнутый рот. Что он думает о ней, что вызывает его презрение? Вероятно, считает, что длинные медового цвета волосы не слишком подходят для женщины в тридцать лет? А ее нежного карамельного цвета пиджак раздражает его как признак глупости и незамысловатости? Возможно, одетая в такую одежду привлекательная женщина отвлекает Хьюго, заводит его, когда он видит под мягким кашемировым свитером упругую грудь, когда он прекрасно знает, насколько она хороша?

Что же все-таки раздражает его, что на самом деле думает Хьюго? Ди посмеялась над собой, когда он отвернулся от нее и твердо шагнул к двери. Самое последнее, что его беспокоило в данный момент, так это ее мысли и чувства. И тем более – ее женские достоинства.

Спустя десять минут Хьюго уехал, а Ди услышала наверху кашель Питера. Беспокоясь, она поспешила к нему в спальню, но тут же обрадовалась, когда увидела его сидящим на краю кровати. Он одарил ее утешительной улыбкой. Цвет кожи стал светлее и здоровее по сравнению с тем, что было совсем недавно.

– Где Хьюго? – спросил он Ди, которая смотрела на него с улыбкой.

– Поехал за вещами, – сказала она, почувствовав острую обиду оттого, что Питер так хочет быть с ним в компании и даже, вероятно, предпочитает ей Хьюго. – Как ты себя чувствуешь? Хочешь чего-нибудь выпить… или поесть?

– Я чувствую себя неплохо, да и чашка чая была бы очень кстати, Ди, – заметил он.

Исполнение его просьбы не заняло много времени. Вскоре Ди аккуратно несла поднос по ступенькам наверх. К его любимому чаю она сделала несколько тонких бутербродов с маслом. Ди прекрасно знала все пристрастия Питера, и он расплылся в благодарной улыбке, когда она вручила ему поднос.

– Я и представить не могла, что вы с Хьюго до сих пор поддерживаете отношения, – осторожно заметила Ди, протягивая ему чашку чая.

– Ммм… Ну, если быть откровенным, мы и не поддерживали с ним отношения. Пять месяцев назад я случайно натолкнулся на него. Он был здесь, в Лексминстере, по делам, а меня пригласили на очередной коктейль. Поначалу я думал, что это обман зрения… но, когда он подошел, сразу узнал его.

– Да… он немного изменился, – согласилась Ди, склоняя голову над чайником, чтобы наполнить свою кружку, надеясь, что ее голос звучит спокойно. Она-то узнает Хьюго в любом обличье. Самое главное в нем осталось прежним: какая-то особая аура, окружающая тело, которое она узнала когда-то. Они познали друг друга до каждой родинки, понимали значение каждого вздоха, хотя это и было очень давно. Но это то, что не может измениться. – А что Хьюго делает сейчас? – Ди старалась расспрашивать так небрежно, как только могла.

– Хьюго не сказал тебе? Он занимается административной работой в специальной программе Объединенных Наций помощи странам третьего мира. Как я понял из его рассказов, они не только помогают людям, но и пытаются дать им образование. Хьюго работает в независимой экономической компании, они борются с засухой и так далее. Он с энтузиазмом говорил о новом богатом урожае, который даст до сорока процентов белка, необходимого людям.

– Это амбициозно, – со знанием дела произнесла Ди.

– Честолюбиво и очень дорого, – согласился Питер. – Программа предполагает привлечение огромных денежных средств и серьезную международную поддержку, а вся ответственность лежит на Хьюго. Он говорит, что предпочитает работать в поле, но я-то ему напомнил, что у него всегда был первоклассный ум. И я очень надеялся, что он продолжит образование и сделает карьеру ученого, но Хьюго такой смутьян…

Смутьян. Ди думала о блестящем и способном любовнике, покорителе несчастных девичьих сердец, которые, несомненно, нуждались в спасении. Будучи романтичной натурой, Ди считала, что он самый лучший по всем критериям – и эмоциональным, и сексуальным. Хьюго разбудил в ней спавшую страсть. Полностью, совершенно, абсолютно. Тогда она не столько принимала решение о потере девственности – сколько опрометчиво бросилась, полная безудержного желания, в буйный водоворот страстей!

– Ты могла бы поговорить с ним, Ди, – увлеченно продолжал Питер. – Хьюго может подкинуть несколько интересных идей.