Мария Барская - Ищу идеального мужчину

— Серо-буро-малиновых в крапинку, — нервно хихикнула я.

— Ма, ты хоть в чем-нибудь можешь быть серьезной? А то держись: вот напишу сейчас от твоего имени негру из Алабамы. Фу, извини! Неполиткорректно выразилась. Афроамериканцу из Алабамы. Красавец! Два метра роста. Вес сто двадцать килограмм. И мечтает познакомиться с белой женщиной. Между прочим, нестарый, сорок пять лет, холостой.

— Надька, прекрати! Я, конечно, не расистка, но предпочитаю мужчин европейского типа.

— Тогда рекомендую шведов и норвежцев. От них предложений очень много. Я сперва удивилась, а потом изучила вопрос. Оказывается, их в обратную сторону перекосило: мужиков больше, чем женщин. И такие симпатяшки встречаются! Даже сама задумалась. А что, мать, спишусь с каким-нибудь, уеду в Норвегию, там фьорды, северное сияние и социальное обеспечение на высшем уровне.

— И что ты там станешь делать?

— Не знаю, но помечтать-то можно.

Говоря, она не переставая щелкала мышью. На экране мелькали фотографии с биографиями.

— Во, ма, смотри! — остановилась она. — Англичанин. Профессор Оксфорда. Даже русский знает. Нет, ты гляди, гляди, лицо какое интеллигентное! И не так чтобы очень старый — пятьдесят пять лет всего. В хороших британских условиях и с твоей заботой еще может долго прожить.

— Дочь, хватит издеваться. У него вид не интеллигентный, а бомжеватый.

— Темный ты человек. Ничего не понимаешь. У английских интеллектуалов в таком виде ходить — самый шик. Это они так протест выражают против буржуазности.

— Знаешь, Надька, мне в жизни пока слишком мало буржуазности достается, чтобы выражать против нее протест. Не нужен мне такой профессор.

— Ох, и капризная ты у меня. Афроамериканца не хочешь, прогрессивного английского профессора тоже. Что же мне с тобой делать?

— Ничего. Мне и так хорошо.

Надька тем не менее продемонстрировала еще нескольких соискателей. Ни один меня по-прежнему не вдохновлял. Даже чисто теоретически, а уж переписку с ними заводить или тем более встречаться…

— Уговорила. Давай наших смотреть. Только они в основном без фотографий. С ними сперва надо списываться и посылать свою, и, только если понравишься, они себя покажут во всей красе.

— Тем более не надо. Нужно мне с котом в мешке переписываться!

— Не торопись. Давай мы лучше по-другому сделаем. Я сейчас еще покопаюсь, отыщу тебе несколько объявлений посимпатичней, а уж из них ты выберешь, на какие захочешь ответить. Может, конечно, ничего путного и не выйдет, но вдруг…

— Нет, Надька. Мне уже надоело. По-моему, очень скучно. Охота тебе на ерунду свободное время тратить. Лучше книжку бы почитала, если делать больше нечего.

— Нет, ты у меня безнадежно несовременная.

— Просто я давно работаю в магазине, и знаю: в таких местах, где ты ищешь, сбывают в основном залежавшийся товар. Или вообще неликвид.

Надька, резко крутанувшись в вертящемся кресле, в упор уставилась на меня.

— Мам, давай рассуждать по-другому. Вот ты у меня, например, нормальный симпатичный и приличный человек. Тем не менее столько лет уже не можешь ни с кем подходящим познакомиться. Думаешь, ты одна такая? Да нет. Таких людей тысячи. И мужчин, и женщин. Как им встретиться? В общем, отстань от меня со своими сомнениями и не мешай.

Я вздохнула и вышла из ее комнаты. Пусть себе развлекается. Все равно из этого ничего не выйдет.

Сама устроилась на кухне и набрала номер Нонки, своей самой близкой подруги. Она уже тоже отработала выходные на семейном фронте и урывала последние часы отдыха перед новой трудовой неделей.

— Устала — ужас! — с ходу принялась жаловаться она. — Настирала, нагладила, окна вымыла во всех комнатах, занавески тоже выстирала, выгладила и повесила. Спина ноет, руки-ноги отваливаются. А Петька мой все это время вокруг ходил и ныл. Мол, зачем тебе это надо? Можно подумать, я для себя развлекаюсь, а не для него и детей делаю, чтобы грязью не дышали! Никакой благодарности! И помощи не дождешься. А если за что и возьмется, потом приходится переделывать. Сама-то чем занималась?

— Примерно тем же, — ответила я. — Минус окна. С ними коллективно в прошлые выходные справились.

— Тебе хорошо, — позавидовала она. — Мама еще крепкая, а дочка уже взрослая. Не приходится на своем горбу весь воз везти. А у меня что? От Петьки в смысле хозяйства толку совсем никакого. А мальчишки еще маленькие. И дочки нет. Так ведь мечтала, а получились два парня. Правда, может, когда подрастут… — Она осеклась, не договорив, потом добавила: — Хотя, если в отца пойдут, достанется кому-то радость.

— Ой, Нонка, не гневи Бога. Хорошие у тебя мальчишки. И Петр только семьей и живет.

— Все хорошие, когда спят. Нет, конечно, они хорошие, но я так устала троих мужиков одна обслуживать. Ладно еще, не работала бы, а на два фронта уже иногда не хватает. Да и мальчишки не такие, как девочки. Неаккуратные. Пачкаются. Одежда и обувь на них горит. То в футбол, то залезут куда-нибудь. Вчера явились со двора. Оба по колено в цементе. Где только нашли? Ни одной стройки вокруг. Главное, кроссовки неделю назад купили! Чем я их только отскребать не пыталась. Теперь выкинуть придется.

— Знаешь, Надька в их возрасте тоже и лазила везде, и пачкалась…

— Это когда было. Теперь-то выросла. Потом, она у тебя одна, а у меня их двое. И друг друга постоянно на безобразия заводят. И отец, вместо того чтобы выдрать, во всем потакает. Мол, они мальчики, им положено много двигаться. Не понимаю, почему мальчикам положено двигаться, а мужчинам — нет? Скажи, чушь какая. Потом вырастают и на диване все время лежат, а мы словно белки в колесе по хозяйству крутимся. Вот и ответь: кому надо привыкать больше двигаться?

— Нонка, хватит жаловаться, а то я сейчас заплачу.

— Кому же мне, кроме тебя, пожаловаться. Петька не поймет, а матери скажешь, она заведет свое ду-ду: «Говорила тебе, не выходи за него замуж. Сама виновата». Ее послушать, на меня очередь из женихов выстроилась.

— Нонка, зачем прибедняешься? У тебя тогда было на выбор целых три кавалера.

— Ну скажи, Петька был самый лучший.

— Вот тут с тобой полностью согласна.

— Значит, выбора у меня и не было. Кстати, — почти зашептала она, — о бывших моих ухажерах. Я Кольку тут встретила. Помнишь, наверное? Который рыжий. Совсем спился, опустился. Идет, бутылками гремит. Сперва даже не признала. Думаю, бомж какой-то. Только когда окликнул, гляжу: он! Слесарем в домоуправлении, или как оно там теперь называется, работает. А был ведь инженером на заводе! И что с людьми делается.

— Вот. А ты своим Петром недовольна.